Тень на краю империи (СИ) - Бадевский Ян

Мы поднимались выше, в немыслимую, запретную высь. За иллюминаторами тёмная синева неба постепенно меркла, уступая место угольно-чёрному, густому бархату, усеянному не мерцающими, а холодно горящими бриллиантами звёзд. Внизу простиралось белоснежное покрывало облаков, и теперь оно казалось бесконечно далёким, не имеющим ко мне никакого отношения.

Экипаж работал в гробовой тишине, нарушаемой лишь шипением систем жизнеобеспечения и собственным учащённым дыханием. Давление менялось, закладывало уши, но артефактная защита дирижабля берегла нас от худшего.

И тогда я увидел ЕГО.

Сначала это была всего лишь ещё одна звезда — чуть крупнее других, чуть более дрожащая. Но она начала стремительно расти, приближаясь с немыслимой скоростью. И это была не звезда.

Он был похож на кита, если бы кит парил в космическом вакууме и был слеплен из тёмного, почти чёрного, но светящегося изнутри перламутра. Его тело, покрытое не чешуёй, а чем-то вроде гигантских переливающихся пластин, извивалось в чудовищных, неевклидовых телодвижениях. Туловище было огромным, заслоняло полнеба, и в то же время я не мог определить его истинные размеры — они будто пульсировали, то сжимаясь до точки, то разворачиваясь до бесконечности. Вдоль Его спины тянулись скопления каких-то кристаллических структур, мерцающих, как галактики. У существа не было глаз, не было рта, не было знакомых черт, но я чувствовал на себе тяжесть Его внимания, всеобъемлющего и древнего, как сама Вселенная.

«Джон Уик» завис, замер в немом поклоне перед этим существом.

И тогда Голос пронзил мой разум. Он не был звуком. Это было вселение чужой мысли, холодной, тягучей и неумолимой, как движение ледников. Каждое «слово» отпечатывалось прямо в сознании, обходя уши.

«Я — Тот, Кто Наблюдает За Тишиной Между Мирами. Имя моё для твоего вида — Айглеон».

Я не мог ответить. Я мог только слушать, парализованный величием и ужасом этого контакта.

«Ты — песчинка, возомнившая себя горой. Ты — рябь, решившая, что она — цунами. Ты нарушил покой Старшего, Йа-Рхана. Его воля простирается дальше, чем способна объять твоя смертная мысль».

В моей голове проплыли образы — я видел Фазис, но не таким, каким знал его. Я видел город как сложный узор, переплетение энергетических потоков, и моё присутствие в нём было уродливым, кричащим пятном, разрывающим гармонию.

«Он требует ухода. Твоего исчезновения. Это — цена мира для твоего города».

Я собрал всю свою волю, все остатки ки, которые не забрал дирижабль, и попытался сформировать мысленный ответ. Это было похоже на попытку крикнуть в ураган.

А если я уйду… он оставит Фазис в покое?

Молчание Айглеона было красноречивее любых слов. Оно было наполнено холодным презрением ко лжи.

«Ты не понимаешь. Ты — ошибка. Ошибку исправляют. Твой уход — лишь отсрочка. Но отсрочка — это всё, что я могу для тебя выторговать. В обмен на служение».

Видение сменилось. Теперь я видел другие места, другие миры, скрытые в складках реальности. Я видел древние руины, затерянные в пустынях, и подводные города, и башни, парящие в облаках. И я понял — это были цели.

«Ты станешь моим инструментом. Ты будешь активировать, исправлять, уничтожать. Твоя нить ещё не отрезана, песчинка. Она может быть вплетена в более великий узор. Прими это, и Йа-Рхан отведёт свою руку. Откажешься… и твой город станет прахом ещё до рассвета».

Голос умолк. Чудовищный Айглеон продолжал парить рядом, его безглазый взгляд сверлил меня, оценивая. Я стоял в рубке, чувствуя, как крошечный, хрупкий мирок, который я начал строить, висит на волоске. И выбор, который мне предлагали, не был выбором между жизнью и смертью. Он был выбором между двумя видами рабства.

— Вот что, — сказал я вслух. — Переговоры закончены.

Стратосферное существо меня прекрасно услышало.

Впитало мысль.

И ментальное пространство вокруг вскипело от негодования.

Глава 7

Я выдержал этот шквал.

Думаю, Айглеон мог бы меня уничтожить, просто ударив на ментальном плане. Превратить в безвольного, пускающего слюни овоща. Но Древний этого не сделал. И тем самым утвердил меня в мысли, что я выбрал верный путь.

Стратосферник поумнее своего глубоководного товарища. Он понимает, что Администратор выполняет на Земле миссию, сформированную всей расой чужих. Народом, а не единичными отщепенцами, пожелавшими остаться в этом мире ради собственного удовольствия. И хозяева Администратора в порошок сотрут любого, кто осмелится им помешать. А ведь именно я сейчас запускаю колонии, без которых невозможно возвращение Предтеч. Ибо, как я подозреваю, эти колонии напрямую связаны с открытием Врат в иные миры.

У Администратора есть сдерживающие протоколы. Он не может причинить вред одному из своих создателей. Не может не донести чужие хотелки до жалкого человечка.

Зато я обладаю важным преимуществом.

Могу играть по своим правилам.

«Человек, ты не можешь отказаться. Это не предложение. Это приказ».

Я хмыкнул.

Айглеон, я могу. Потому что в данный момент я служу Администратору. Который подчиняется лидерам ушедшей расы Предтеч. И эти существа сильнее вас. Я мог бы просто поставить ультиматум и заставить Йа-Рхана отступить. Но я понимаю, что нанесён определённый ущерб его репутации. А ещё я понимаю, что отвлёк тебя от важных дел — ты ведь не обязан выступать посредником в нашем споре. У меня есть предложение.

Пауза была недолгой.

«Слушаю, смертный».

Я выполняю одно задание от тебя и одно от Йа-Рхана. Не больше, но и не меньше. После этого мы квиты. Йа-Рхан отступает и перестаёт мне угрожать. Отзывает убийц из Ордена Неведомых. Маро Кобалия под моей защитой, её тоже нельзя трогать.

«Слишком много требований».

Согласись, я ещё не услышал про ваши задачи.

«Мы удаляемся на совет».

На сей раз молчание затянулось. Я сидел в кресле минут десять, глядя на колышущуюся массу Древнего за обзорным окном. Мои люди не задавали лишних вопросов, но я видел, что они потрясены. Не каждый день поднимаешься в стратосферу, чтобы встретить там неведомую реликтовую тварь. О том, что перед ними забытое божество, ребята не догадывались. И это к лучшему. Не хватало мне ещё в сложившихся обстоятельствах религиозного фанатизма на борту.

Наконец, ледяной Голос вновь прорезал мой разум, но теперь в нём появились нотки… не то чтобы уважения, но признания.

«Твоя наглость граничит с безумием, смертный. Но твоя логика… безупречна. Мы принимаем твои условия. Одно задание от меня. Одно — от Йа-Рхана. После их выполнения паритет восстановится. Йа-Рхан отзовёт своих слуг и оставит в покое тебя и твою подопечную».

В мою голову мгновенно влились два чётких, законченных образа. Первый — схема подземного комплекса где-то в Гималаях, с помеченной точкой входа и мигающей меткой цели. Второй — координаты в Северной Атлантике и образ затонувшего города с пирамидальной структурой в его центре.

«Это — места твоего служения. Последовательность — на твоё усмотрение. Когда будешь готов, поговори с Администратором, я передам через него более детальные инструкции. Йа-Рхан поворачивает обратно, твой город остаётся на месте. Переговоры завершены».

Без прощаний, без предупреждений чудовищная сущность начала удаляться. Её перламутровое тело, изгибаясь в немыслимых ракурсах, словно растворялось в чёрном бархате космоса, снова став одной из далёких, холодных звёзд. Давление, сжимавшее разум, исчезло.

Я глубоко вздохнул, впервые за долгие минуты чувствуя, что воздух снова попадает в лёгкие.

— Капитан, — мои собственные слова прозвучали хрипло, — Ложимся на обратный курс. Возвращаемся в Красную Поляну.

Пилот лишь кивнул, слишком опытный, чтобы задавать вопросы. Гул дизелей, до этого едва слышный, снова наполнил рубку, когда артефактная звукоизоляция отключилась. «Джон Уик» плавно развернулся, и в обзорных окнах снова показалась неестественно крупная и чёткая луна. Ущербная в своей нынешней фазе.