- Ты не путай. Мы за стойкой. Поэтому нам-то что? Нам в зале не работать, - усмехнулась Таль-тель. Внезапно встрепенулась и задрала голову наверх. – Наконец-то!
Сальвет сначала не поняла, что так обрадовало девушку, пока Жанжу не подсказал про тень от парящего города. Теневые не любили прямых солнечных лучей. Нет, плохо не становилось, ожоги не грозят. Загар, впрочем, тоже. Просто неприятное ощущение на коже. То ли дело – ночь! Прохлада, тени…
Смотреть за мечтающей Таль-тель было любопытно. Пока вслух над чем-то пошутивший Жанжу не оборвал мечтания и не получил в бок локтем. Тишина нарушилась привычными перепалками.
- О, слышу-вижу. Наше катится. Привет, Халтусс! Ты к нам?
- Погляжу я на того, кому еще столько барахла надо, - пропыхтел невысокий худенький парнишка, толкая впереди себя тележку на одном крошечном подрагивающем колесике. Халтусс казался меньше своей ноши. – Ух. Приехали. Забирайте. У вас тут что-то новенькое? - сдвинув защитную пластинку с глаз на затылок, парнишка с интересом осмотрел сидящую на песке девушку. – Еще и солнечная. Таль-тель, ты ей до сих пор морду не расцарапала? Сражен. Это что, к вам в кабак?! Серьезно?
- Серьезно. Видишь, как нам весело. Так. Перекур окончен. Давайте по чуть-чуть перетаскивайте. Вон тот чан не трогайте. Его я сам, - раздал быстро указания Жанжу.
Пока девушки приступили к переносу бумажных свертков, в которых лежала, как поняла Сальвет, посуда, Жанжу расплачивался за доставку. Потом помогал.
- Все окупается, уж поверь, - рассмеялась Таль-тель, разворачивая свертки в кладовке и разбирая посуду. Керамические тарелки, чашки темно-каштанового цвета без рисунков, но с какими-то светлыми пятнышками. – Выпустить пар многим охота. Так что все включено в цену. Хаз’алтух бы не стал работать в ущерб себе. Этот своего не упустит.
Логично. Сальвет не стала расспрашивать дальше.
Вместе с Жанжу и Таль-тель разбирали, переносили. Потом протирали. Короче говоря, готовились основательно.
- А зачем именно бьющаяся? – все-таки не удержалась Сальвет, когда они со всем закончили. Девушка сидела за барной стойкой на высоком стуле, рядом расположился Жанжу. За барьером в святая святых проверяла бутылки Таль-тель. – Можно же взять прочную, которую не сломаешь. Там ведь все равно, какой получать по морде. Осколком, опять же, убить можно.
- При желании убить никакие осколки не нужны, - резонно заметила Таль-тель. Попытка уместить два графина с прозрачной жидкостью на одной полке потерпела крах. Два пуза не желали умещаться по соседству. Пришлось один графин спускать ниже. Неудобно, а что делать? – А бьющаяся потому и бьющаяся, что это так здорово, грохнуть что-то со звоном и всей силой. Не обязательно в морду кому-то, они о стену бить любят.
- Иногда на спор пытаются стрелами попасть или кинжалами, - поддержал Жанжу. – Так что, если будут предлагать подержать, смело отказывайся. Поверь, они могут.
- А если будут настаивать? – полюбопытствовала Сальвет. Заметила, как переглянулись двое.
- А если будут настаивать, то можно применять силу самой. Поэтому Хаз’алтух и искал того, кто умеет драться. Вообще удивлен, что Загот прислал к нам девчонку. Ты первая девушка-разносчик на моей памяти, - Жанжу посмотрел по ту сторону стойки.
- На меня не смотри, - открестилась ото всего и сразу Таль-тель. – Я пришла уже после тебя. И условие про безопасность было главным и ключевым в нашей с ним сделке.
Сальвет размышляла уже о другом. Посуда, мебель, возможные проблемы. Как-то многовато всего получалось. С окупаемостью, как ей сказали, проблем не было. Но с такими тратами они точно должны быть. Как минимум, связанные с постоянно убывающим количеством клиентов.
- Тебе Загот разве не сказал? – удивилась даже Таль-тель на заданный вслух вопрос. – Мы работаем раз в неделю. Все клиенты – по приглашениям. Никого постороннего не будет. Тут столиков ровно под сегодняшнее количество гостей.
- Иногда случается два раза в неделю или даже три, - добавил Жанжу. – Зависит от количества желающих отдохнуть. Или, скорее, от количества денег, имеющихся у этих желающих.
- После таких недель хочется лечь и сдохнуть, - подтвердила Таль-тель слова друга. – Ноги отваливаются, руки отваливаются, в ушах звенит. Это же мало ночную смену отработать, еще все убрать и заново приготовить. Мы два дня тут порядок наводили. Могли бы, конечно, за сутки, но торопиться было некуда.
- То есть я вовремя, - подвела итог Сальвет.
Двое синхронно кивнули, подтверждая истинность сказанных ею слов.
В кабаке ничего не готовили. Все закуски уже готовые, ничего разогревать не надо в принципе. А все, что полагалось есть замороженным, помещалось в морозильный шкафчик. Много же не надо. Сюда не жрать идут от пуза, а весело провести время и выпить. Вот выпивки хватает на любой взгляд и вкус. И дешевой, и дорогой. Именно поэтому тут барьер. А не потому, что кто-то печется о стоящих за стойкой. Хотя, конечно, после того, как Таль-тель связала свою жизнь с владельцем сомнительного заведения, барьер стал надежнее.
- Нет, конечно, не с рождения, - удивилась Таль-тель чужому бестактному вопросу. – Не знаю, как у вас, солнечных, а у нас, теневых, все по обоюдному согласию. Правда, Хаз’алтух?
Сальвет поморщилась вместе с Жанжу на крик почти что в самые уши. Обернулась через плечо.
На верхушке каменной лестницы, ведущей в зал, стояли двое. Первый – владелец забавного кабака с громким названием. Второй – незнакомый человек. Форма кажется смутно знакомой. Вроде бы возле врат стражники в такой же были. Немного другой. Эта темнее и синяя, а там была чуть светлее и, кажется, зеленая.
- Кто это? – переспросил Жанжу. С подозрением окинул девушку на стуле взглядом. – Ты шутишь, что ли? Это же Загот. Он сам тебя сюда прислал.
- А, - протянула Сальвет.
Сама размыто гадала над тем, позволят ей здесь остаться работать или нет. Не первый раз за день думала, между прочим. Ведь чье-то же место заняла. Может, попросить о поединке двух желающих на хлебное место?
К ним приблизились с примерно такими же раздумьями, но о другом, написанными на лице хозяина кабака. К слову, Загот оказался вполне себе обычным человеком. Высокий, крупный, широкоплечий. Как тот шкаф, о котором постоянно твердила Таль-тель. На носу веснушки, которые, однако, и не думали делать из своего хозяина добряка. Это были те из особенностей, которые готовы были лично загрызть любого, кто посмеет их заметить.
- Видишь, живая и здоровая, - с сомнением произнес Хаз’алтух, когда они с другом остановились. – Даже не поцарапал. Малыш, я тебя так напугал, что ты согласилась на все это, лишь бы не тронул? Прости, я, к-хм, обознался.
- Ничего себе – обознался! – возмутился басистый голос возле него. Загот выглядел возмущенным и сердитым одновременно. – Напал на бедную девочку посреди улицы, кинжал к ребрам приставил, утащил в свои казематы. И просто «обознался»?!
- А ты мог бы сказать, кого пришлешь, - огрызнулся Хаз’алтух, который выглядел смущенным. Так обознаться! И ведь в самом деле напал на кроху. Солнцерожденную. В стенах города. Одно слово кому надо, и не станет незадачливого хозяина кабака.
- Да мне бы в страшном сне не приснилось, что ты – ты! – можешь даже просто подумать, что я пришлю к тебе солнцерожденную. Больше того – такую козявку. Прости, солнце. Еще и девочку. Ты сам подумай своим чугунком. Как она тут вообще в принципе работать-то может?!
За перепалкой наблюдали со стороны двое.
- Сдается мне, Жанжу, работать нам этим вечером вдвоем, - вслух подумала Таль-тель, до которой прекрасно дошло, о чем эти двое.
Однако положенной радости от того, что солнечная свалит туда, откуда явилась, почему-то нет. Вполне себе нормальная девушка. Ни слова не сказала на тему теневых. Вообще. Даже Таль-тель задирала ее чаще. Эта огрызалась, но беззлобно. Словно вообще не видела повода для обид или злости.
- Похоже на то, - тихо со вздохом согласился Жанжу. Его новости тоже больше расстроили, чем обрадовали. – Хотя, погодите. Загот, а где тогда обещанный работник? Если, как я понял, Сальвет не он. То где наш?
