— Сукин ты сын! — взревел он, хватаясь за мои ноги и норовя высвободиться.
Джером начал действовать в тот же миг. Неведомо как, но ему все же удалось освободить руки от стяжки. Он заехал ногой в лицо стоящего рядом автоматчика, отвлекшегося на мою возню с его командиром, в это время скидывая петлю с шеи и прыгая со стула в сторону дезориентированного его ударом человека. Успел обхватить того и повернуть его корпус, используя тело как живой щит всего за секунду, перед тем как двое других боевиков Сопротивления взвели курки и исполосовали их автоматными очередями. Словно в замедленной съемке, я видел, как пули впиваются в тело, как оно обмякает, валится на пол вместе с Джерри.
Звук мощного выстрела раскатился по узкой улочке Вахи за миг до того, как снайперская пуля пробила окно вместе со ставнями и в буквальном смысле вышибла мозги из черепа автоматчика, стоящего напротив окна. В тот же миг на улице раздалась стрекотня автоматных выстрелов. Коллега убитого снайпером боевика от неожиданности вздрогнул и пригнулся, инстинктивно переключив внимание на происходящее снаружи.
Этим воспользовался ещё живой, оказывается, Джером. Взревев, он со всей силы толкнул на потерявшего концентрацию врага обмякшее тело, которым прикрылся от выстрелов. А сам — стремительно ринулся следом. По грязной ругани и звукам борьбы я понял — Лайонелл успел сблизиться и вступить в рукопашную с противником до того, как тот изрешетил бы его из автомата.
Я не мог ничего сделать. В своём положении я был способен, и то не долго, лишь на одно — не отпускать Хона.
— Да кончай ты уже это, ублюдок! — сопя от напряжения, прохрипел мне Ши.
Я мог лишь бессильно наблюдать, как его правая рука, прекратив тщетные попытки отцепить от шеи мои ноги, потянулась к кобуре, в которой торчала рукоять пистолета. Я понимал — на то, чтобы выхватить оружие и застрелить меня в упор, у него уйдет не больше пары секунд. Но тут раздался еще один оглушительный выстрел снайпера — и просвистевшая над нами пуля с поразительной точностью перебила веревку, в петле которой я висел.
Болезненное падение. Краткая дезориентация. Хон, повалившийся вместе со мной, скривился от ярости. Он выхватил наконец пистолет — но я успел выбить его у него из рук ударом ноги по запястью. Еще удар ногой, еще один, и еще — пока он не опомнился, не занял оборонительную стойку, из которой мне, со стянутыми за спиной руками, его уже не выбить.
Ши устоял под градом ударов — он был крепким и тренированным. Очередной удар он отбил — и отбросил меня от себя прочь, повалив на пол. Я перекувыркнулся через голову, и тут же оказался снова на ногах.
— Ну давай поиграем, сукин сын, — прошептал Кореец, решительно хрустнув плечами.
Выбитый у него из рук пистолет лежал приблизительно посреди между нами — слишком близко, чтобы можно было рассчитывать схватить его раньше, чем противник успеет этому помешать. Помощи от Джерома мне явно ожидать не стоило. За спиной я слышал возню и булькающие, животные звуки, которые борющиеся люди издают лишь в отчаянном положении, когда их тела плотно сплетены вместе, и каждый норовит задушить другого, загрызть или выдавить глаза. Не приходилось рассчитывать и на снайпера, а также на тех, кто вел сейчас перестрелку на улице. Снайпер стрелял чертовски метко, но даже от него нельзя было ожидать точного выстрела через окно в один из многочисленных силуэтов, мельтешащих в глубине помещения.
А значит — буду справляться сам.
— Еще не поздно прекратить это безумие, Ши, — прошептал я. — Мы еще можем поговорить.
— Нет, Алекс, — решительно покачал головой тот. — Уже не о чем говорить.
Он бросился в атаку решительно и без раздумий, намереваясь стереть меня в порошок неодолимым напором разъяренного носорога. Эта тактика отлично работала в тюремных потасовках, к которым он привык, и казалась особенно выигрышной по отношению к противнику, чьи руки продолжали оставаться связанными за спиной. Но меня выручила техника айкидо.
Я уклонился от нескольких его размашистых ударов, работая корпусом. Сразу обратил внимание, что Ши не думает о защите — и начал контратаковать, метя ногами по болевым точкам в нижней половине его тела. Уклонившись от очередного его удара, перекатился через топчан — и воспользовался выигранной секундой, чтобы изогнуться и перекинуть стянутые руки из-за спины вперед. Когда я вскочил, то увидел, что Ши тоже не потерял этой секунды даром — он уже был в шаге от пистолета. Я ринулся к нему, прыгнул — и, обхватив сзади его шею стянутыми руками, повалил на пол.
Джером за спиной все еще хрипел, борясь со своим неуступчивым противником. Автоматные очереди продолжали раздаваться на улице, и, кажется, уже и на первом этаже здания. Ши в моих объятиях хрипел и силился вырваться, орудуя локтями.
— Ши, хватит, — прохрипел я ему на ухо. — Прекрати это, прошу. Я не хочу убивать тебя.
— А у тебя и не получится, говнюк, — упрямо прохрипел тот в ответ.
Он убрал правую руку, которой до этого пытался ослабить мое давление на свое горло, и принялся лихорадочно ощупывать ею пол рядом с собой, ища пистолет. Цель была к нему очень близка.
— Не делай этого, Ши, — продолжал умолять я.
Я был весь в крови и поту, в пылу схватки, но перед глазами все равно проносились картины из прошлого: тяжкие дни в «Вознесении», где мы поддерживали друг друга, не позволяя утратить человеческое лицо; студенческие годы, когда мы, какими бы разными, не утрачивали друг с другом связь; лицо Ши на трибуне во время Олимпиады. Я не желал и не мог поверить в то, что судьба довела нас до этого, заставила вцепиться друг другу в глотку, словно дикие звери.
Лишь в тот момент, когда его ладонь нащупала рукоять оружия, и медлить больше нельзя было — я напряг все мышцы и извернулся так, чтобы максимально эффективно использовать свою массу для давления на его шею, как меня учили в Легионе. О том, что жизненный путь моего старого друга окончен, возвестил оглушительный хруст.
Сбросив с себя его безжизненное тело, я нащупал пистолет, которым Кореец так и не успел воспользоваться.
— Дай мне линию огня, Джерри! — прохрипел я, опираясь локтем на еще теплое тело Ши, чтобы лучше прицелиться в сторону двух переплетенных между собой тел, копошащихся под окном.
Услышав меня, он собрал все силы и сумел, дезориентировав противника очередным ударом, вырваться из его объятий, дав мне секундный обзор хотя бы на пару футов туловища боевика Сопротивления. Я выстрелил — и попал в область прикрытой бронежилетом груди. Второй выстрел оказался более точным — пуля попала в голову, прикрытую черной маской, которая в горячке схватки съехала на бок.
Изможденный схваткой Джером, тяжела дыша, отбросил от себя труп пинком ноги. Потянулся за его автоматом. На улице все еще изредка постреливали.
— Почему они так долго тянули?! — прошептал я, тяжело дыша.
— Наверное, ребята не могли разобраться, что здесь за херня происходит, — ответил тот устало, проверяя количество патронов в магазине. — Им, наверное, нужна помощь. Я пойду вниз. А ты — посмотри, что с Захери.
Я кивнул. К тому времени, как я подполз к Амиру, он еще дышал, хотя было уже заметно, что жизнь его покидает — судороги постепенно слабели, глаза стекленели, дыхание было прерывистым. С первого же взгляда я понял, основываясь на армейском опыте, что его рана на животе выглядит очень плохо. Может быть, хороший врач с хорошим оборудованием в современной больнице скорой помощи еще сумел бы спасти его. Но здесь, в Вахе — он был обречен.
— Держись, Амир, — проговорил я ободряюще, зажимая рану. — Все будет в порядке.
— Я… не боюсь… — прошептал тот.
— И не надо. Сегодня никто из моих друзей больше не умрет, — заверил я решительно, невольно бросив взгляд на тело Ши.
— Димитрис…
— Тебе сейчас не надо говорить, Амир. Береги силы.
Однако он сделал жест, умоляя меня нагнуться к нему ближе.
— В подвале… кхе-кхе… под третьей бочкой… у левой стены… камень вынимается из пола. Там… сейф. Запомни… код. 17… 05… 20… 21.
