На удивление он не потребовал с меня подробностей по поводу всей этой темы с некромантией, скорее наоборот, будто поставил сам себе галочку: «Всё идёт по плану». И это мне не очень понравилось. Возникало ощущение, что он знает больше, чем показывает, но его следующие слова оказались ещё интересней.
— Что бы ни предложил этот сукин сын Пильняк, ты согласишься.
Глава 3
Бал у Пильняка
— Ух ты, какое платье! — воскликнул Ицхак, когда увидел смущëнную сестру, выходящую из примерочной. — Сестрëнка ты таки сразу красавицей стала!
— А раньше что не была? — подняла бровь Ривка.
— Да ты как чуня целыми днями в одном и там же лазила, сейчас хоть на человека стала похожа, — кивнул паренëк, видимо, почувствовавший себя бессмертным.
— Я ведь могу попросить Артëма подержать тебя, убежать не сможешь, — предупредила она заигравшегося братца, лыбившегося как чертëнок, — а когда сниму эту тонну ткани, угадай, что я с тобой сделаю?
Ицхак сглотнул и робко поднял голову, посмотрев на меня.
— Артëм, она же это в шутку, да?
Я неопределëнно пожал плечами и положил ему руку на голову.
— Кто знает, Ицхак, кто знает…
Ривка действительно выглядела потрясающе, вокруг неë сейчас суетились две ткачихи с булавками во рту и всë время что-то подбирали, подкалывали, мерили и записывали.
Она выбрала нежно-голубой цвет под свою водную стихию. Вопреки еë отказам, мы зашли в один из самых дорогих магазинов, где можно было купить готовую одежду. В случае с платьем я заплатил за срочность, чтобы к нашему отъезду всë было готово, отсюда и суета. Обошлось это удовольствие в тысячу двести рублей, но порадовать любимую женщину всегда бесценно, поэтому я лишь отмахнулся от еë возражений и велел слушаться швей.
Ицхак, Семëн и Ломоносов уложились в тысячу рублей, себе же я взял костюм-тройку за пять сотен. Не дорого, но и не дëшего для аристократа. Я любил хорошую одежду, но обновлением гардероба планировал заняться в Громовце. Здесь же по службе вечно пропадал в лесах, либо сидел дома в простой льняной рубахе и штанах — большего для счастья и не надо.
До сего дня я никуда особо не выбирался, да и потребности такой не было. Некогда шиковать — работа не ждёт. Но Бенкендорф убедил меня, что предстоящий бал как раз таки она и есть.
Тайная Канцелярия и Ложа давно соперничали между собой за внимание императора, и обе организации искали возможность подгадить друг другу. Пильняк как раз был один из тех столпов, на котором держалось всë безобразие с Брешами в Вологде.
Я высказал Христу наши с Ломоносовым соображения по поводу отступников и тот всё подтвердил.
— Якоб — один из тех самых покровителей, — кивнул тогда Бенкендорф, — у него собственный клан этих мразей и пять групп зачистки. Юго-западные территории почти все под ним, чужакам-ликвидаторам невозможно туда зайти без потерь. Я эту мразь уже полгода ловлю, но прямых доказательств нет. Ты обязан втереться к нему в доверие.
Якоб Пильняк весьма одиозная фигура: выходец из древнего польского рода, присягнувшего на верность Российской империи полтора века назад; некромант седьмого шага; в молодости снискал себе славу бретëра и дуэлился каждые две недели, стоило пройти церковному штрафу.
Из-за этого однажды не рассчитал собственные силы и отправил на тот свет одного несчастного дворянина, не уступившего ему кеб. Влиятельные родители смогли замять скандал и отправили сына за границу, откуда он уже вернулся с твëрдым намерением «загладить свою вину».
Два года он успешно воевал на первой линии обороны, участвовал в войне со Скандинавами, где отличился особой жестокостью. Выбил себе чин полковника и ушëл на раннюю пенсию. По другой версии, Ложа захотела его продвигать на восьмой шаг, потому велела оставить службу и сосредоточится на некромантском искусстве.
В Бастионе как раз скончался предыдущий глава филиала, и Якоба перенаправили сюда, где он довольно быстро раскинул свои щупальца во все стороны. У него были связи с купцами, с ликвидаторскими группировками, с местной знатью, бандитами, чëрными скупщиками и даже с церковниками.
— Он, конечно же, исполнитель чужой воли, но весьма опасный. Поверь, во дворце, да и везде, знают, как всё обстоит. Однако просто так казнить подданных, без железных доказательств никто не даст. Император молод и ни в коем случае нельзя, чтобы в самом начале пути Его Величество запятнал себя скандалом. Наша с тобой задача — вывести Пильняка на чистую воду.
— Или подставить, — добавил я.
— Схватываешь на лету, — похвалил Бенкендорф, — а теперь по поводу группы. Тебе, наверное, уже сказали — меня повысили. Я бы и рад, но теперь не смогу с вами разгуливать тут и там. Работа, порученная мне — иного порядка, сам понимаешь.
— Да, ребята попросились ко мне в отряд, — кивнул я.
— Работаем также: раз в неделю-две буду скидывать вам задания, в остальное время делайте что хотите. Само собой, с меня все те же преференции и помощь. По рукам? — повернулся он ко мне.
Я кивнул.
— Да, меня всё устраивает.
— Ну вот и хорошо, — вставая, сказал Бенкендорф. — Возьмём за жабры Пильняка, Артём. Третья линия как опухоль — сколько ни зачищай, всё равно очаги остаются из-за таких, как он. Изменим ситуацию здесь, появится шанс закрыть Северную. Помоги мне, а я в долгу не останусь.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.
А сейчас я вспоминал всё это и проворачивал в голове возможные развязки событий. Пока что Тайная канцелярия из всех отделов мне больше импонировала. Точнее, сам Бенкендорф. Я не чужд его взглядам и также хотел исправить ситуацию с Брешами, так что мой выбор стороны был очевиден.
Но всё это ровно до того момента, пока Христ верен своим идеалам. Я не исключал возможности падения этого человека — за долгую жизнь много видел подобных примеров.
— Скоро закончите? — спросил я главную швею, что командовала помощницами.
— У нас есть замечательный бар для мужей наших посетительниц. Вот идите туда и не мешайте, — грозно надвинулась на меня толстенная женщина.
При этих словах Ривка покраснела как помидор, а я, посмотрев на наручные часы, вышел на улицу подышать свежим воздухом. Спустя полчаса колдовство над тряпками было завершено, и мы всем составом отобедали в ресторанчике неподалёку, а затем вернулись домой.
Остаток времени я провёл в медитациях, но без помощи Ломоносова. Хотел побыть наедине и отколоть несколько мелких кусочков маны. Слишком много будет вредно для организма, да и к тому же сколы неплохо помогали в зачистках Брешей.
«После Вологды за неделю всё растоплю», — дал я себе слово и отломил несколько фрагментов твёрдой маны, а затем прогнал их по крови, чтобы те побыстрее усвоились. Чем чаще я это делал, тем лучше чувствовал структуру магической энергии и мог эффективней её использовать в лечении и других манипуляциях.
Вечером нас подобрала вместительная карета, и мы все такие нарядные покатили развлекаться в Вологду. Там быстренько заселились в приличную гостиницу, заняв три номера на втором этаже, и, спустя пару часов, уже входили по мраморным ступенькам в роскошный дворец всей свитой.
Ицхак выглядел как юный джентльмен, но нет-нет да просматривался озорной детский характер, да и лицо, заполонённое кучей веснушек, не спрячешь. Не сказать чтобы всем было до нас дело, но некоторое внимание мы к себе привлекли.
— Ривка, — мальчишка дёрнул за платье свою сестру.
— Чего тебе? — уголком рта спросила она.
— А это всё можно есть? — взглядом показал он на накрытый яствами стол, к которому никто не прикасался.
Все предпочитали беседовать маленькими группками и максимум пить шампанское в бокале на тоненькой ножке. Слуги курсировали между уважаемыми господами и предлагали выпивку и канапе.
— Ты дома не наелся? — шикнула она, и парень сразу же сдулся.
Я щёлкнул пальцами проходившему мимо разносчику и указал ему на Ицхака, тот нагнулся и предложил мальчику красочные маленькие бутербродики на шпажках.
