Под мерный стук автоматических станков стало неожиданно легко думать.
— Надо бы сюда столик поставить, ещё холодильник с пивом и закусками… — подумал я, оглядываясь.
Завод уже закончил с токарными станками и переключился на партию фрезерных станков.
Снаружи, в закрытой режимной зоне «Праведный-16», в режиме реального времени возводились заводы-близнецы — копии этого завода, способные производить всё то же самое и теми же темпами. Двадцать станкостроительных заводов, которые раскроют свой потенциал только спустя столетия…
После их завершения, будут поставлены автоматические танковые заводы, которые тоже будут стоять, но не так долго, как предыдущие. Всё упирается в ресурсы.
Скоро мы развернём по-настоящему взрослую добычу меди, олова и ценных редкоземельных элементов, для чего уже собраны подвижные горнодобывающие комплексы, работающие в автоматическом режиме.
Эти гиганты пойдут к местам добычи своим ходом, после чего вроются в землю, чтобы извлечь из неё всё, что есть ценного. Три из них уже начали добычу на известных месторождениях рядом с Душанбе, а остальные приступят к работе только когда мы найдём достаточно безопасные месторождения, отвечающие всем требованиям.
Даже разведанных месторождений дохрена и больше, а реальную геологическую разведку тут не проводили никогда, поэтому только Смерть знает, сколько всего ценного и полезного таится в местных недрах.
И когда промышленным потоком потекут необходимые элементы, танковые заводы начнут выпуск танков М-01"Месть Демократии", а также БМП М-02 «Вестник Демократии». Созданные полностью из местных ресурсов, оснащённые самыми современными системами управления огнём и электродвигателями, они станут основой огневой мощи и тактической мобильности Праведной Армии.
После танковых заводов будут возведены патронные и снарядные заводы, которые тоже сильно завязаны на сырье. Бездымный порох будет производиться на пяти химических заводах, которые были включены в перечень требуемого вместе с десятью нефтеперерабатывающими заводами. Без нефти не обойтись, пусть она и не будет использована в качестве топлива для нашей военной техники — есть тысячи процессов, которые никак не обойдутся без нефтепродуктов.
После строительства нефтеперерабатывающих заводов, платформы возьмутся за возведение оружейных заводов, которые будут бесперебойно производить для Праведной Армии огнестрельное оружие.
Ядерные электростанции уже установлены под холмами близ Душанбе, на глубине сотни метров. Все остальные заводы, кстати, тоже.
Подхожу к стене и нажимаю на кнопку вызова лифта.
Лифт ехал около минуты, терпеливо дожидаюсь его, захожу и нажимаю на кнопку «надземный уровень». Спустя минуту с лишним, я выхожу из кабины и оказываюсь на надземном уровне, представленном одноэтажным сооружением, оборудованным панорамными окнами из бронестекла.
Есть тут и резервные входы в производственный цех, защищённые более надёжно, но их придётся использовать только в случае интенсивных бомбардировок.
Пункт выдачи готовой продукции расположен в трёхстах метрах к северу, в подземном хранилище, до которого идёт прямая конвейерная лента — даже тут есть резервные направления, которые будут использованы в случае уничтожения основного хранилища. Захар, видимо, полагался на богатый личный опыт, раз заложил в типовые заводы так много планов «Б», «В», «Г» и так далее…
Сажусь на заднее пассажирское сиденье внедорожника с открытым верхом.
— Поехали вон к тому бетонному колпаку, — указал я Катрин, сидящей за рулём.
Кейт и Грейс сидели в багажном отделении, в полном боевом облачении — мои телохранительницы не кушают пшеничные булочки с альбедо задарма, а выполняют важные охранные функции. Если что-то вдруг, то враг очень дорого заплатит за доступ к тушке праведного президента.
Катрин вела машину, но делала это неуверенно — навыки её слишком свежи. Впрочем, со временем пройдёт.
— Дальше я один, — сказал я, когда военный внедорожник остановился у колпака.
Приложив руку к сканеру, я дождался, пока колпак отъедет и откроет мне доступ в зону хранения. Спускаюсь по ступеням и оказываюсь на полупустом складе.
Готовые станки уже были упакованы в деревянные транспортировочные ящики и ждут погрузки.
— Грейс, передай Кумбасару, чтобы готовил три пятнадцатитонника, — приказал я по рации. — В «Праведном-16», на «Площадке-1» есть готовая продукция на отправку.
— Принято, повелитель, — ответила немёртвая телохранительница, ответственная за связь.
Тут сухо и тепло, работают кондиционеры, поддерживающие здесь заданную заводом температуру — оптимальную для хранения изделий. По ощущениям, где-то градусов двадцать, но могу ошибаться. На улице печёт тридцатник, поэтому кондиционеры активно работают.
Все ответственные немёртвые уже прошли регистрацию в общей заводской системе, с предоставлением ограниченных прав. Ограниченные права — это гарантия того, что их не пристрелят охранные рельсотронные турели.
Захар сказал, что рельсотроны — это уже прошлое, но для обороны сойдёт.
Я же считаю, что рельсотроны — это недостижимое будущее, к которому надо стремиться. Мы ещё сотни лет будем возиться с огнестрельным оружием, прежде чем добьёмся чего-то адекватного в направлении оружия будущего…
Поднимаюсь на поверхность и сажусь во внедорожник.
— Поехали в Душанбе, — приказал я Катрин. — И музыку включи какую-нибудь.
/4 декабря 2028 года, Праведная Республика, г. Фивы/
— Это штурмовая винтовка АК-01! — заявил мёртвый инструктор. — Принципиальное отличие от АК-12 состоит в том, что это оружие изготовлено без применения дорогостоящей стали, из совершенно иных сплавов, характеристики которых находятся вне вашего понимания! Вы просто неспособны понять эти характеристики — они для вас принципиально непостижимы!
Георгий прекрасно понял, что их всех сейчас назвали даже не идиотами, а чем-то на порядок ниже, но это уже привычное дело. Обидчивые и ранимые в живой ауксилии просто чаще остальных драят сортиры и метут плац.
Штурмовая винтовка имела вороной цвет, выглядела как стальная и весила примерно так же, что шло вразрез со словами инструктора.
Георгий озадаченно посмотрел на лежащий перед ним образец оружия.
— Праведный президент, в заботе о ваших скорбных умах, велел изготовить это оружие похожим на АК-12, — продолжил инструктор. — Это значит, что оружие почти повторяет конструкцию этой модели Автомата Калашникова, но не содержит ни грамма стали! Теперь посмотрим, как хорошо вы усвоили сборку-разборку АК-12! За дело!
Георгий крепко вбитыми в мышцы движениями разобрал автомат, оказавшийся точной копией АК-12. Даже пружины имеют то же напряжение, хотя тут отчётливо видно, что это точно не сталь.
— Последний — двадцать три секунды! — оповестил всех мёртвый инструктор, после чего обернулся к своим подчинённым из постоянного состава. — Плохо работали, товарищи инструкторы! Очень плохо!
Виновник, возившийся дольше всех, был найден и на него сейчас был устремлён взгляд инструктора Пола Дилана, ответственного за его обучение.
Насколько Георгий знал именно этого инструктора, бить он не будет, но у него есть множество других способов вызвать у ауксилария боль.
Есть инструкторы, которые бьют нерадивых ауксилариев, но такое не поощряется, поэтому следуют выговоры, разделяющиеся на три степени — предупреждение, выговор и строгий выговор.
«По слухам, строгий выговор для инструктора означает окончательную смерть…» — припомнил Георгий.
Он уже понял одну простую вещь — все здесь во власти лича. Лич тут самый главный, ставший кем-то вроде языческого бога, полностью властвующего над смертными и бессмертными. И Георгий добровольно пошёл служить ему…
— А теперь сборка! — воскликнул мёртвый инструктор. — Начали!
Георгий машинально собрал автомат, взвёл затвор, поднял оружие в небо и нажал на спусковой крючок. Щёлк!
