— Прекрасное предложение, — с облегчением засмеялся Эдрик, — а то я никак не могу сообразить, для чего вот эта жутковатая железка. Выглядит так, как будто ей выковыривают глаза повару, если суп пересолен.
— Кажется, что-то связанное с моллюсками, — неуверенно сказала девушка. — Или с улитками? Или улитки тоже моллюски? В общем, какая-то еда с панцирем. Но могу и ошибаться. Ешьте, чем вам удобно, я последняя, кто вас осудит.
Еда оказалась весьма хороша. Эдрик плюнул на условности и обходится одной вилкой, одной ложкой и одним ножом для всего, а вино наливает в самый вместительный бокал из четырёх перед ним стоящих. Себе и Найре.
— В винах я тоже не очень разбираюсь. — признался он. — Но это вкусное.
— Из семейных погребов, но какое именно, надо выяснять у слуг. Я тоже не очень избалована, но в здешних подвалах плохого вина нет. Положение обязывает. Семейство Суудер проводило роскошные приёмы, у них был даже домашний театр, где выступали знаменитости из Всенощны, Корпоры и Диаэнкевала. Говорят, во времена Империи тут блистала сама Мья Алепу! Но это семейные предания, не очень интересные посторонним. Слава Суудер давно прошла, а я вообще позорю древнюю фамилию. По крайней мере, по мнению того круга, в котором вращались родители.
— Почему? — удивился Эдрик.
— Девушке из приличной семьи не подобает работать юристом. Ей вообще неприлично работать. Вероятно, если её семья профукала все родовые капиталы, она должна либо выйти замуж, либо умереть с голоду! Кстати, вы наелись?
— Вполне. У вас прекрасный повар.
— Это часть наследства. Слуги почти все разбежались, но он и дворецкий остались верны фамилии. Повар знает, как правильно готовить, а дворецкий — как правильно есть. Этот вздорный старик накрывает каждый раз, словно тут не я одна на бегу перехватываю, а торжественный приём в Бессмертном Дворе. Если вы наелись, давайте возьмём вино и переместимся в кабинет, там будет удобнее. Думаю, нам пора поговорить.
В кабинете расположились с комфортом. Эдрик разлил вино по бокалам и устроился в мягком кресле.
— Итак, вы готовы говорить откровенно? — спросила Найра.
— А вы? — задал встречный вопрос он. — Знаете, один мой приятель предположил, что вы… как бы не совсем та, за кого себя выдаёте.
— И кто этот на диво проницательный знакомый? — мило улыбнулась девушка.
— Предпочёл остаться анонимным. Так он прав?
— Вполне. Впрочем, я как раз собиралась, с вашего позволения, открыть своё истинное лицо. Постоянно маскировать суть достаточно утомительно, а вы не похожи на человека, которого легко напугать.
— Э… Ну, давайте попробуем.
Найра почти не изменилась. Только чуть иначе расположилась в кресле, как будто ей стало неудобно сидеть, и на её прелестной белокурой головке проявились небольшие чёрные рога.
— Видите, ничего такого страшного.
— Но вы… демоница?
— Суккуба. Это не совсем одно и то же, но вы правы, немного демонической сути во мне есть.
— Суккуба-юрист?
— Это не обязательно, но помогает, — рассмеялась девушка.
Она встала из кресла, за спиной развернулись чёрные крылья.
— А хвост у вас тоже есть? — спросил Эдрик осторожно.
— Но-но! Мы не настолько близко знакомы!
— Простите, я никогда раньше не видел суккубу.
— Мы предпочитаем не показывать свою суть, демонической крови нигде не рады.
— Ценю ваше доверие. Но откуда в семье Суудер демоница?
— Вам ли удивляться? — улыбнулась Найра. — Вы сами на четверть драу. Я в некотором роде бастард, поэтому выросла вне семьи, а сейчас маскируюсь.
— Личина? Магия иллюзий?
— Нет, тогда бы на меня орали все амулеты города. В каждом присутственном месте есть такой, иначе как понять, что на слушания пришли настоящие фигуранты? Изменение внешности — расовое умение. Я полукровка, поэтому могу только прятать крылья и рога, и даже это изрядно утомляет. Рада возможности побыть собой. У вас же нет предрассудков к демонам?
— Среди моих лучших друзей есть демон, — честно сказал Эдрик. — Но никогда не встречал таких… телесных.
Он хотел сказать «красивых», но в последний момент отчего-то засмущался.
— Иногда я об этом жалею, — засмеялась Найра, — без тела, наверное, не так устаёшь. Зато, в отличие от нематериальных демонов Края, я могу выпить с вами вина!
Она отсалютовала бокалом и села обратно в кресло, ловко подобрав крылья, которые теперь почти не видны. Только чёрные рожки на голове напоминают о не вполне человеческой природе собеседницы.
— Итак, — посерьёзнела девушка, — теперь, когда мы получше познакомились, давайте вернёмся к нашим делам. Как вы уже поняли, заняться вашей проблемой меня попросил один ваш родственник.
— Внезапный дядя, — кивнул Эдрик, — о существовании которого я ещё три дня назад понятия не имел. Я даже не уверен, что он не самозванец.
— Дарклин Мракорис, насколько мне известно, действительно брат вашей матери. Мы достаточно давно знакомы, я негласно представляю в Бос Турохе интересы драу. Насколько это возможно, разумеется.
— Это, кажется, квалифицируется тут как измена и карается… не помню чем, но карается точно.
— Зависит от того, в какой инстанции будет рассматриваться дело, — профессионально пояснила Найра. — Минимум — изгнание с конфискацией имущества, максимум — смертная казнь с посмертным проклятием.
— Вы сильно рискуете, признаваясь мне в этом.
— Вы под той же статьёй, — пожала плечами девушка, — так что вряд ли побежите доносить. Посмертное проклятие на полудемона не подействует, а для изгнания с конфискацией достаточно моего происхождения. Я привыкла быть в постоянной опасности, это меня мотивирует.
— Но почему драу?
— У нас общий враг.
— Какой?
— Бессмертный Двор. Ондоры Бос Туроха.
— А вы-то что с ними не поделили?
— Может быть, однажды расскажу, но сейчас на повестке ваше дело. Итак, мне удалось добиться отсрочки по решению об аресте имущества.
— Спасибо, это было…
— Ерунда, — отмахнулась Найра, — паллиатив и затягивание. Выиграла несколько дней, потом они подготовят новые документы и всё равно наложат запрет.
— Тогда зачем…
— Ради завтрашнего рассмотрения вашего персонального дела. Вы находитесь под ограничением выезда, почти домашним арестом, то есть не должны покидать Бос Турох. В городе вы подвергаетесь опасности, а также легко доступны для тех, кто хотел бы вами манипулировать. Но главное, в любой момент можете быть задержаны и посажены в тюрьму.
— Всё так серьёзно?
— А вы ещё не поняли? Латифундия Колловски потребовалась очень влиятельным лицам, и не все готовы её честно купить.
— Но почему? В чём её ценность?
— Я не знаю, но в контексте дела это и не важно. Город нацелился конфисковать владение и перевести его под прямое госуправление, Совет латифундистов против, потому что не хочет создавать прецедент. Некоторые влиятельные горожане видят в этом возможность заработать, выкупив у вас поместье по дешёвке и перепродав дороже, а криминальные круги просто хотят поживиться. Серьёзные инвесторы готовы разрабатывать актив — каков бы он ни был — сами, драу не хотят потерять поставщика, не боящегося игнорировать продуктовое эмбарго, талхары заинтересованы в продолжении торговых контрактов и так далее. И в центре этого клубка интересов — вы.
— Чувствую себя предельно глупо, — признался Эдрик. — Я-то думал, что всё будет просто: подал заявку, получил документы, вернулся домой. Совершенно не понимаю, кому и зачем понадобилась наша латифундия, но, может быть, её просто продать тому, кто больше предложит? С утра я получил предложение на десять миллионов, причём покупатель был готов сам уладить все формальности, ему это запросто…
