— О, мрак! Как же не вовремя! Простите меня, ради Края! Что бы тут ни происходило, это был не я!
— Что случилось, Эдрик?
— Я… вёл себя странно?
— Ну, ваше возвращение было несколько неожиданным, я думала, что вы ляжете спать, но желание выпить мне тоже вполне понятно. День выдался довольно нервным. А что такое? Что-то не так?
— Я… ох… у меня… бывают приступы беспамятства. Последствия магической контузии. Я могу вести себя… необычно, а потом не помню, что было. Умоляю, если я вас чем-то обидел…
— Нет-нет, — смеётся Найра. — Вы были вполне галантны. Может быть, чуть более романтически настроены, чем дозволяют приличия, но я сочла это действием вина. Нет, девушку, тем более суккубу, не обижает мужское внимание, пока оно не переходит границ. Вы не перешли. Так что даже немного жаль, что это были не вы!
— Ох, — закрывает лицо руками Эдрик, — мне так неловко!
— Давайте сделаем вид, что ничего не было. Допьём вино и разойдёмся. Вам следует отдохнуть, завтрашний день обещает быть сложным. Что же касается вашего недуга, то это выглядело скорее мило, чем пугающе. Если так проявляется ваше скрытое «я», то вы, пожалуй, неплохой человек!
— Вы меня совсем засмущали, — признаётся Эдрик, поднимаясь с кресла. — Рад, что не успел вас разочаровать. Благодарю за терпение и вино, встретимся завтра.
* * *
— Что я натворил, Дес?
— Это вопрос или вопль раскаяния?
— Не знаю. И то, и то, наверное.
— Ну, я-то тем более не в курсе. В этот раз ты не взял с собой старину Деса. Глазки сначала погасли, потом загорелись, и ты ускакал, как полунь на весенний гон. Надеюсь, нашёл себя в кровати этой красотки?
— До этого дело, к счастью, не дошло.
— Почему «к счастью»? Она, ты говоришь, ничего, хоть и с рожками?
— Именно поэтому, Дес! Она мне нравится, и было бы мраково обидно всё пропустить!
— Ну, хоть не напугал девушку?
— Вроде бы, нет. Она даже сказала, что моё альтер эго довольно милое.
— О, это очень приятно слышать!
— Почему?
— Ну… Лучше служить хорошему хозяину, чем плохому, верно?
— Дес, почему у меня ощущение, что ты не договариваешь?
— Наверное, потому что ты выпил много вина, а твой организм привык к пиву. Этак и обэльфиться недолго! Не успеешь оглянуться, как уши вытянутся, а рожа станет такой спесивой, что от неё молоко скиснет.
— Может быть, ты и прав, — вздохнул Эдрик. — Может, дело действительно в вине. Но знаешь что, Дес? Найра того стоит.
— Да ты никак втрескался в суккубу, хозяин?
— Ты же говорил, что она не суккуба?
— Я передумал, — быстро ответил демон. — Не будем давать волю паранойе. Суккуба, не суккуба… Главное, чтобы человек был хороший! В широком, разумеется, смысле слова…
Глава 18
Мы здесь не власть…
С утра Эдрику снова пришлось наряжаться в отцовское. Найра беспощадна:
— «Быть» и «казаться» в Бос Турохе синонимы.
Никаких рожек и крыльев, перед Эдриком снова прекрасная белокурая девушка, одетая элегантно и смело.
— Ваше дело молчать, кивать и делать значительное лицо, — инструктирует она, — говорить буду я. Вы же воевали, так?
— Да, наёмником в Порте Даль.
— Тогда поясню в близких вам аллегориях: сегодня у нас намечен молниеносный штурм цитадели. Неприступной, а потому несколько расслабившейся. Караулы утратили бдительность, стража дремлет на постах, но гарнизон ещё силен, а пушки, хотя и запылились, имеют убойный калибр. Понимаете, о чём я?
— У нас одна попытка, — кивнул Эдрик.
— Именно. План следующий: напасть с неожиданного направления, воспользоваться растерянностью противника, ухватить то, зачем пришли, и немедленно ретироваться.
— Налёт, а не захват?
— Зачем захватывать то, что удержать невозможно?
— У вас прямо стратегическое мышление!
— Я вообще умница.
— И красавица, — брякнул Эдрик неожиданно для себя самого, но Найра не смутилась:
— Разумеется. От красивой женщины не ждут ума, это помогает быть внезапной. Итак, наша цель — добиться снятия запрета на выезд из города. К счастью, все обвинения, на основании которых он принят, относятся к финансовым делам латифундии, которые мы вчера временно поправили. Сегодня я ставлю на то, что они об этом ещё не знают, потому что бюрократия неповоротлива. Кроме того, это суд другой инстанции, скорее всего, до них даже не дошла весть о том, что у вас теперь есть юрист-консультант, так что моё появление с платёжными документами будет двойным сюрпризом.
— Но зачем они вообще ко мне прицепились?
— В городе вы, уж простите, беззащитны, уязвимы и подвержены давлению. Вас можно, например, посадить в тюрьму и держать там, пока вы не согласитесь на любые условия. Поймите, дело не в вас, дело в поместье, которое внезапно обрело значительную ценность. Как правило, если город что-то хочет, он это получает, однако, к счастью, Бос Турох это не только Бессмертный Двор, и мы можем сыграть на противоречиях между правящей верхушкой и оппозицией. Пойдёмте, там прибыла наша карета.
— У ондоров есть оппозиция? — спросил Эдрик по дороге. — Я думал, они правят Бос Турохом вечно и единовластно.
— Во-первых, не все ондоры правят. Бессмертный Двор невелик, число допущенных в него постоянно, состав не меняется столетиями. В него входят только ондоры, но далеко не все. Разумеется, в такой ситуации хватает тех, кто хотел бы, но его не пускают.
— Это и есть ваша оппозиция?
— Да, но не только. Кроме ондоров, которые не прочь поменять состав Двора в свою пользу, в Бос Турохе хватает и других разумных. Некоторые из них считают, что они тоже имеют право влиять на жизнь города, в котором живут поколениями. «Почему только ондоры? — спрашивают они. — Чем хуже люди, талхары, дварфы и так далее?»
* * *
Эдрик ожидал каких-то баталий, криков, эмоций, накала страстей, но вся процедура оказалась скучной. Другой зал, другой суд, другие ондоры, другой секретарь, но разницы почти никакой. Другой секретарь ровным голосом пробубнил дело, и, если бы оно не касалось Эдрика лично, он бы, наверное, уснул. Другие эльфы за другим столом покивали ушастыми головами, а Найра (та же самая) сказала громко: «Протест по существу», — после чего выложила на стол стопку финансовых документов, подготовленных банком «Северный Рамнахейм». Убедившись, что все недоимки перед городом закрыты, суд постановил, что дело возвращается на дорасследование в связи поступлением новых данных. Длинные речи на юридическом канцелярите приходилось пропускать мимо ушей, пытаясь выловить из них суть происходящего. Эдрик не уверен, что понял всё, но, когда вышли на улицу, Найра поздравила его с «тактической победой».
— А почему они просто не закрыли дело? — спросил он. — Ведь очевидно же, что я ни при чём?
— Вы явно далеки от юриспруденции, — засмеялась девушка. — В Бос Турохе дела не закрывают. Некоторые процессы имеют возраст в тысячу лет и более, все фигуранты давно умерли, но это не мешает судебной процедуре. Бумаги пишутся, слушания ведутся, материалы копятся, прецеденты учитываются.
— Но зачем?
— Затем, что если все эти дела закрыть, то наступит конец света! Сейчас целая орда мелких юристов занята перекладыванием древних бумажек, а представьте себе, сколько вреда они нанесут, если выпустить их в дикую природу?
— Вы шутите, да? — сообразил Эдрик.
— Немного, — вздохнула Найра. — На самом деле, для ондоров Бессмертного Двора тысяча лет не так уж и много, так что если процесс затрагивает их интересы, он может длиться бесконечно. А в Бос Турохе сложно найти что-то, эти интересы не затрагивающее. О, это, кажется, карета, которую я вызывала. Поехали.
