— Куда?
— Ну, вы же спрашивали про оппозицию? Настало время на неё посмотреть.
* * *
Эдрик ожидал тёмной комнаты, фигур в масках и плащах, замогильного шёпота искажёнными голосами, паролей и завязанных глаз, но Найра привезла его в обычный ресторан, не из самых шикарных, но и не дешёвый. Бывшему наёмнику такие не по карману, но платить в этот раз не ему.
— Они хотят посмотреть на вас, — сказала девушка по дороге, — так что не стесняйтесь.
— А зачем на меня смотреть?
— Видят в вас перспективного кандидата для пополнения рядов. Потенциально вы крупный землевладелец, а после последних событий вряд ли станете горячим сторонником Бессмертного Двора. Готовый член оппозиции.
«Оппозиция» заседает за большим столом в отдельном зале, стол накрыт для обеда. Среди собравшихся есть как люди, так и эльфы, полурослики, дварфы и даже полуорк. Одеты богато, выглядят довольными и совершено не похожи на «борцов за свободу Бос Туроха», как их представлял себе Эдрик.
— О, Найра! — поприветствовал его спутницу высокий красивый ондор. — Мы вас ждали! Представьте же нашего гостя!
— Это наследник латифундии Тенебрис, сын хорошо известных вам Теодана и Нетрис, Эдрик Колловски.
— Очень рады, молодой человек! — сделал приглашающий жест эльф. — Присаживайтесь! Я Люциан Тарнессис, председатель нашего сообщества равных. С остальными вы познакомитесь в процессе общения, которое, я уверен, будет взаимно приятным и полезным для всех.
Эдрик сдержанно кивнул и сел на свободное место. К счастью, сервировка стола на этот раз простая. Опозориться, запутавшись в приборах, ему не грозит. Пожалуй, даже удивительно, что в таком приличном заведении накрывают стол с одной вилкой и одним ножом на человека.
— Не удивляйтесь, — перехватил его взгляд сосед, пузатый бородач в шитом золотом камзоле, — мы против нарочитого усложнения этикета, насаждаемого Бессмертным Двором. Это наш протест! Мы с народом, а народ хотя и мудр, но прост! Я Зарвиль Новэйн, владелец латифундии Новэйн, ваш, можно сказать, коллега. Моё поместье почти зеркально вашему относительно города, так что в гости к вашим родителям мне ездить было далековато, но рад познакомиться с их достойным наследником.
— Очень приятно, — ответил Эдрик.
— В моей латифундии мы придерживаемся принципов простоты и традиций предков! — продолжил сосед. — Никаких махин, никаких вольностей работникам, никаких шашней с оборванцами из бродячих городов, тем более, мрак побери, драу! Наши фирболги работают по старинке, мотыгами и лопатами, это, конечно, повышает себестоимость продукции, но зато она полностью натуральная! За это, согласитесь, можно и цену повыше поставить!
Эдрик никак не прокомментировал это заявление, молча кивнув. Возникший за его плечом официант налил в бокал вина, а председатель снова встал и предложил тост:
— За нашего гостя, который, я уверен, вскоре пополнит наши ряды! За Эдрика Колловски!
Пришлось встать и поклониться, сидящие за столом дружно подняли бокалы и выпили.
Следующие тосты были за:
«Процветание всех собравшихся»;
«Благополучное разрешение проблем с Краем (несомненно, временных)»;
«Установление справедливого правления Бос Турохом (с непременным включением в список правящих всех присутствующих)»;
«Погибель проклятых драу». (Эдрик чуть не поперхнулся.);
«Разорение бродячих городов, задирающих цены на мясо и сыр». (Талхаров среди собравшихся нет.);
«Отмену пошлин на вино и деликатесы, ввозимые с других кифандиров». (Тост и бизнес толстого полурослика, сидящего напротив Эдрика.);
«Отмену пошлин на дорогие ткани и украшения, ввозимые из Корпоры». (Тост и бизнес какого-то эльфийского квартерона, наряженного так, что глаза слезятся.);
«Снижение налоговой ставки для состоятельных горожан»;
«Повышение налоговой ставки для всяких подозрительных приезжих, которые портят местным бизнес своей несправедливой конкуренцией»;
«Замещение состава городского финансового собрания присутствующими тут достойными гражданами, чтобы они могли принять все те законы, за которые пили только что».
Уже с третьего тоста Эдрик делает только символический глоток из бокала, но собравшиеся ни в чём себе не отказывают, а разговоры становятся громче и непринуждённее.
— Что? Фирболги? — машет раздражённо руками сосед. — Да плевал я на этих фирболгов! Ленивые тупые твари, жрать хотят, а работать нет!
— Но они угрожают уйти в город! — возражает его оппонент. — А где взять других работников?
— Уйти? Вот ещё! — громогласно хохочет сосед. — Охрана из степных орков на варгах решает эту проблему. Когда окрестности патрулируют эти ребята, то сбежавший фирболг становится для них ужином, а его тупая лопоухая башка, надетая на копьё, отбивает охоту бежать остальным! Не давайте им спуску, друг, этих лентяев надо меньше кормить и больше наказывать, тогда они становятся шёлковыми!
С другой стороны стола доносятся иные беседы:
— Краеходы опять подняли цены на груз. Почему Бессмертный Двор не защищает нас от этих поборов? — возмущается тот полурослик, что пил за снижение пошлин.
— Говорят, какие-то проблемы с Краем, — отвечает его собеседник, полуэльф неопределённого возраста. — Проводить корабли между кифандирами становится тяжелее и опаснее. По слухам, Лодочников не видели уже несколько лет.
— А почему страдать от этого должен мой бизнес? Что мне за дело до проблем краеходчиков? Они работают на город, пусть повышают цены для других, а не для нас!
— Согласен с вами! Внесите предложение на Теневой Совет! Уверен, все за него проголосуют!
— Что за «теневой совет» такой? — шёпотом спросил Эдрик у Найры.
— Орган оппозиции, создан по образцу городского совета Бос Туроха. Все собираются, предлагают новые законы и уложения, обсуждают, голосуют, спорят, принимают или отвергают, результат записывают и кладут в архив.
— И всё?
— Ну да. Даже настоящий городской совет имеет статус «совещательного», все важные решения принимает Бессмертный Двор. А эти просто мечтают, что однажды прорвутся к власти, и вот тогда…
— Тогда зачем мы здесь?
— Тут хорошо кормят. А ещё вам стоит поговорить с… Вот и он.
— Ларрадон Маэлрок, — представился подошедший ондор.
— Эдрик Колловски.
— Не против отойти ненадолго для личной беседы? Мне кажется, вы уже составили впечатление о здешнем собрании, дальнейшее общение не добавит к нему ничего нового, поверьте.
За неприметной дверью в углу зала оказался уютный кабинет с удобными креслами вокруг низкого столика.
— Присаживайтесь, сейчас нам принесут моркофе. Это место для переговоров, оно защищено от прослушивания надёжными амулетами, так что можно говорить свободно.
— Говорить о чём?
— Минутку…
Служанка принесла поднос с двумя чашками бодрящего горячего напитка, составила их на столик, поклонилась и ушла, плотно прикрыв дверь. Шум из обеденного зала сразу как отрезало.
— Как вам показалось это собрание? — поинтересовался ондор.
Возраст у эльфов определить сложно: живут они очень долго и почти весь свой жизненный срок выглядят привлекательно, резко старея лишь в последние годы. (Это вечный предмет зависти других рас.) Ондоры при этом самые долгоживущие из трёх эльфийских колен, талхары и драу им заметно уступают. Однако Эдрику отчего-то кажется, что этот конкретный ондор весьма немолод даже для эльфа.
— Немного похоже на полевой бивак бродячих менестрелей: все пьяные, несут чушь и слушают только сами себя, но каждый мнит себя великим бардом. Разве что напитки получше, и из кустов не воняет.
— О, я вижу, у вас есть опыт! — засмеялся ондор.
