Один из дронов двинулся в мою сторону. Я высунулся, трижды спустил курок. Одна из пуль попала в двигатель, дрон перекрутился на месте, врезался в стену и взорвался огненным шаром.
Повреждение двигателя. Нарушении координации.
Критическое повреждение. Дрон уничтожен.
Волна горячего воздуха ударила меня в лицо, зашевелив волосы.
Какого черта вообще? Почему здесь, в аду, вся техника взрывается? Машины вольных охотников, дроны. Может быть, все дело в том, что топливо, на котором работают эти штуки, нестабильно? Тут ведь всю энергию добывают из мук грешников, я даже видел накопители.
Остальные дроны открыли огонь, и мне пришлось снова юркнуть за верстак. Пули засвистели над головой, зарикошетили от металлической поверхности.
Робот, шагая на оставшихся пяти конечностях, чуть припадая на шестую, двинулся ко мне. Оставалось только активировать щит и попытаться сбить дроны, после чего снова вступить в схватку с роботом.
Вот какого хрена? Почему я не разложил очки, не вкинул их в щит, не прокачал его, чтобы он действовал дольше? Он даст мне пять секунд времени, не больше. Даже с активированным ускорителем рефлексов, это очень мало, чтобы поразить три цели.
Впрочем, торопливость имеет смысл только при ловле блох, а этим заниматься мне не хотелось совершенно. У меня банально не было времени на это, свободного вообще не было с тех пор, как меня вывели из комы. Сперва Мир забрал меня на встречу с Отцом, потом нападения спецназа черно‑золотых, теперь вот это. Как только решу вопрос и скроюсь, первым же делом закончу со всем этим.
Надо было прихватить с одного из убитых байкеров автомат. Тогда шансов было бы больше. Но ладно, делать нечего.
У меня в голове сложился план. Да, это, скорее всего, был жест отчаяния, но делать нечего. Я долбанул по кнопке щита, выскочил из своего укрытия, рванулся прямо навстречу робота.
Дроны плюнули свинцом в мою сторону, ускоритель рефлексов активировался самостоятельно, время привычно замедлилось. Я вскинул пистолет, прицелился в ближайшего, трижды нажал на спусковой крючок. Пистолет негромко захлопал, гильзы полетели в сторону, и я мог проследить траекторию каждой из них, но меня это не интересовало.
Чуть довернув ствол, я выстрелил во второго. А потом бросился в подкат и проехал под днищем робота на заднице. Покрытие было скользким и ровным, не лёд, конечно, но и не шершавый бетон.
Время вернуло себе свой нормальный бег, а секунду спустя погас и щит. У меня за спиной послышалось два взрыва, осколки брызнули во все стороны, застучали по композиту, пробивая его и застревая внутри.
Повреждение двигателя. Нарушении координации.
Критическое повреждение. Дрон уничтожен.
Повреждение двигателя. Нарушении координации.
Критическое повреждение. Дрон уничтожен.
Остался один. Ну и сам робот. Надеюсь, у него не осталось сюрпризов.
Робот вдруг согнул манипуляторы и приземлился днищем на пол. В последнюю секунду я выехал из‑под него. Сердце бешено закололотилось. Если бы не успел, то все, конец мне. Раздавил бы, да и все.
Резко развернувшись, я прыгнул на один из манипуляторов, полез вверх. Робот резко разогнул свои огромные ноги, поднимаясь вверх. Корпус, который казался так близко, вдруг оказался далеко.
Цепляться приходилось одной рукой, потому что во второй был зажат пистолет, но сила протеза и модифицированных нанотрубками ног позволяла мне проделывать такие трюки.
Дрон рванулся в сторону, вытянув туда руку я выстрелил ещё трижды. Он вильнул в сторону и пули ушли в молоко, отрикошетили от бетонной стены. Я выстрелил ещё, и на этот раз мне удалось подбить двигатель. Взрыв толкнул меня в сторону, я чуть не выронил оружие. Один из осколков ударил меня в бок, пробив куртку, но застряв в бронежилете.
Попадание в живот. Броня не пробита.
Повреждение двигателя. Нарушении координации.
Критическое повреждение. Дрон уничтожен.
Один из манипуляторов вдруг резко оторвался от земли, повернулся в мою сторону, и я увидел, что на нём установлено сопло. Уже понимая, что именно сейчас произойдет, я разжал руку и полетел вниз. Надо мной вспыхнуло пламя, запахло горящей нефтью, в лицо снова ударил поток горячего воздуха.
Приземление вышло жёстким, я больно ударился копчиком и спиной, из меня выбило дух. Но валяться было нельзя, тем более, что вторая клешня уже рванулась ко мне. Оттолкнувшись от земли ногами, я перекатился через голову, и захват щёлкнул в воздухе впустую.
Снова ударил поток огня, я перекатился в сторону. Рукав вспыхнул ярким пламенем, я попытался погасить его ударом ладони, но огнесмесь отказывалась гаснуть. Резким движением я стащил с себя куртку и сбросил ее на пол. Жалко, она мне нравилась, но лучше лишиться ее, чем жизни.
Композит, естественно, загорелся, пламя побежало по нему, наполняя помещение удушливым дымом. Послышался отчётливый щелчок, завизжала пожарная сигнализация. Секунду спустя из распылителей на потолке брызнули потоки воды. Я мгновенно промок с головы до ног.
Проблема была только в том, что огнесмесь она не тушила. Да, не давала разгораться сильнее, прибила к земле дым, но все равно не тушила.
Снова ударил огонь, мне оставалось только вновь перекатиться.
Окошко на боку дрона, ровно под которым я оказался, раскрылось. Я ожидал, что оно выплюнет ещё одного дрона, но я был к этому готов. Однако вместе этого вверх выдвинулась автоматическая турель. Бронированная со всех сторон, ее мне не уничтожить.
Да сколько на этой штуке вооружения? Надеюсь, там не найдется управляемых ракет и ядерной боеголовки. Хотя, не удивлюсь, если оно будет и так.
Я оттолкнулся спиной от пола и рванулся вперёд, в сторону робота. Над самой моей головой застучал пулемет.
Сместившись чуть в сторону, я схватился за манипулятор и снова пополз вверх. Робот повернулся на месте, будто пытаясь меня стряхнуть, но я держался крепко. С этой стороны интегрированного вооружения у него, очевидно, не было.
Подъем показался мне бесконечным, хотя занял всего несколько секунд. Я оказался наверхушке, и только сейчас понял, какая эта машина высокая. До потолка оставался метр, не больше.
Ну же, тварь, где твои грёбаные мозги?
Я рванулся к центру платформы, когда ноги робота резко подогнулись и его туловище рухнуло вниз. Падение оказалось настолько стремительным, что меня на мгновение даже приподняло вверх. Я потерял равновесие и упал, хорошо хоть не скатился вниз. Ребра вновь прострелило болью, я невольно закашлялся.
Конечности провернулись, словно на шарнирах, и из паука эта тварь превратилась в огромного осьминога. Разве что их было по‑прежнему шесть, а не восемь. Одна из гигантских рук рванулась ко мне, я перекатился в сторону, и она щёлкнула, впустую загребая воздух. В спину ударило, и я всё‑таки оказался в захвате. Меня подняло чуть вверх, но я схватился обоими руками за эти клещи и, шипя от натуги, развел их в разные стороны. Послышался хруст, металлический скрежет, конечность разжалась, и я снова рухнул вниз. Опять боль. Ненавижу.
Я рванулся вперед, ближе к центру платформы, туда, где увидел огромную крышку люка. Возможно, что она предназначалась для оператора, но по уму именно там должны находиться органы управления. Глупость на самом деле, ведь тогда эта штука окажется очень уязвимой для авиации, а боевой робот таким быть не должен. Да и просто можно заряд взрывчатки с воздуха сбросить.
Рванув на себя крышку, я без всякого труда откинул ее. Робот не был собран до конца, конструктору нужен был доступ к механизмам, вот он и не стал закручивать крепления, хотя они тут предполагались. Внутри я увидел материнскую плату, в которую были вставлены кучи разных шлейфов, какие‑то другие устройства, в которых я ничего не понимал. Мои знания об электронике были практически равны нулю.
