Остров Мертвых. Тетралогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

– Здесь уже ни ловушек, ни укрытий, – проговорил Игорь, косвенно подтвердив мои мысли. – Ничего нет. Слишком близко к логову.

– Наверное, и здания обыскать не успели? – спросил я.

– Нет, – он покачал головой. – Добытчики тут все обнесли. Теперь за вещами приходится в центр города ходить, но мы не рискуем. Многие не возвращаются. Так что живем тем, что удается вырастить самим, и тем, что получается наторговать. Выходит немного.

– А чего вы не уйдете‑то? – спросил Нано, который шел сразу за мной. – Остров большой, земли там немерено. Пашите, выращивайте еду.

– Это только сказать легко, – проводник хмыкнул. – Ты хоть представляешь, как это тяжело: больше сотни человек на новое место перевести. Да еще и отсюда, зомби‑то нет‑нет, да встречаются. А у нас не все бойцы, а таких как вы, так и вообще нет. Да и пока там устроишься, это же строиться надо. А здесь уже все готовое.

Ну да, логично. Это только с первого взгляда кажется, что исход – логичное решение. На самом деле все далеко не так просто. Совсем нет. Особенно когда на старом месте жизнь более‑менее налажена, имуществом и социальными связями обросли.

– Ладно, хрен с ним, – сказал я. – Пошли уже. Часа через три солнце встанет, и все, беда. Не успеем.

– Теперь успеем, – странно, но от панических настроений Игоря особо ничего не осталось. То ли близость к цели сказывалась, то ли просто поверил в нас, увидел, что мы можем защититься сами, и защитить его. – За мной.

Он двинулся вперед, через улицу, и мы пошли за ним. Тут зомби не было вообще. Подозреваю, что причиной этому была та же самая близость к логову морфов. Они ведь их жрут. Не исключено, что и до гнилых мозгов низших тварей дошла мысль о том, что такое соседство – далеко не самое лучшее. Хотя я не уверен, что им вообще знаком инстинкт самосохранения.

Мы перебежали через дорогу, вошли во двор. Как я понял, оставалось пересечь его. Дальше будет пустырь и как раз то высотное здание, которое и должно было стать первым в новом квартале. Но не срослось, когда началась Война достраивать очередной ипотечный муравейник никто не стал. Стены возвели, а вот окна, двери, отделка – на это забили.

Во дворе было чисто, но мы все равно шли вдоль домов, скрытно. Здесь могли быть морфы, и они снова отреагируют на стрельбу. Поэтому лучше не высовываться. Они, конечно, должны понимать, что охотиться тут уже смысла нет, но все равно кто‑то может появиться.

И что‑то мне подсказывало, что тут кричащий монстр, которого мы убили, это не крысиный король. Задание за засчиталось. Может быть, какая‑то промежуточная ступень, может быть, какой‑то его помощник, который получил часть ментальных способностей. И если мы встретим такого же, то твари из ближайшего района снова рванутся сюда. А нам здесь прятаться практически негде. В отличие от улиц дома‑то тут не зачищены, и в каждый подъезд придется пробиваться с боем, там должны быть твари, которые так и не догадались, как выйти на улицу.

Но нет. Мы без особых трудов прошли через двор, и я увидел впереди высотку. Она выделялась среди остальных зданий, в ней было этажей двадцать пять, и больше всего она напоминала стандартный проект здания в Новой Москве. Именно таких человейников там больше всего в окраинных районах.

И это было плохо. С моей точки зрения такое стандартное здание – это ловушка. Два входа: главный и пожарная лестница, куча узких коридоров, в которых легко можно заблудиться. Если нас там зажмут, выбраться будет очень сложно.

Вокруг здания была стройплощадка, я даже видел вагончики, стандартные, в которых жили строители, приезжавшие работать вахтовым методом. Бытовки, короче говоря. И самосвал стоял у ворот, старый, совсем гнилой, КамАЗовский. От современных, кстати, не особо отличается, их как клепали сорок лет назад, так и делают в том же дизайне. Начинка поменялась, двигатель другой, а кабина и кузов стандартные.

Ворота оказались открыты, и мы прошли через них. Никто уже ничего не говорил, все молчали.

Я ожидал увидеть на стройке брошенные инструменты и материалы, но нет, тут было чисто, словно выметено. Подозреваю, что все забрали еще до того, как тут поселились морфы. Ну, чем‑то ведь свои базы местные выжившие укрепляли, и на ловушки им материалы тоже были нужны.

Дверь подъезда была на месте, и даже оказалась закрыта. А вот окон не было. И через эти самые окна морфы и должны были сновать туда‑сюда по ночам. Я внимательно оглядел здание, использовав цифровой зум оптического импланта, но не увидел ни единого признака чьего‑либо присутствия. Тихо тут, хозяев нет дома. Пора непрошенным гостям сделать свое дело.

Мы подошли к двери, и я заметил, что Игоря начинает трясти. Похоже, что на заключительной части операции страх снова вернулся. Ну да, у него ведь перед этими тварями суеверный страх, как и многих. А теперь ему предстоит сунуться в их самое логово.

– Не боись, – прошептал я. – Нет там никого. А если кто и есть, то мы их тихо убьем. Заложим заряды, а потом свалим. И похороним тут всех под обломками, морфов…

– Не говори этого слова, – попросил он, посмотрев мне прямо в глаза. – Просто не говори. Боюсь я их. Боюсь, что услышат.

– Ладно, – пожал я плечами. – Ты лучше дверь мне подержи.

Я вскинул автомат и встал около створки. Игорь потянул на себя дверь, которая жалобно скрипнула несмазанными петлями, я тут же заглянул в проем, но никого не увидел. Никого – это в плане двигающегося и желающего нас сожрать. Так‑то посмотреть там было на что.

В мою сторону дыхнуло смрадом разлагающейся мертвечины. На полу валялось огромное количество костей, практически сплошным ковром, их тут было очень много. Твари таскали в свое логово трупы, объедали их.

Мне в голову пришла мысль, что мы не сильно‑то отличаемся от них. Они убивают для того, чтобы жрать и прогрессировать, становиться сильнее, быстрее. Мы делаем то же самое, только за убийства получаем виртуальный опыт, который обмениваем на разблокировки имплантов и новые прошивки для них же. Так или иначе, что для нас, что для них, убийства – это жизнь.

– Пошли, – проговорил я. – Ищем несущие стены.

Первым в дверной проем вошел Нано. За ним девчонки. Уже следом мы с Игорем. Ступать приходилось осторожно, наступая на участки пола, свободные от костей. Тем не менее, пару раз я услышал впереди хруст, а потом точно такой же, сочный, под своей ногой. Опустил взгляд, и увидел, что сломал чью‑то лучевую кость.

Мы двинулись дальше, я снова вышел вперед, прошел по коридору, ведущему к лестницам.

– Хантер, смотри, – проговорила у меня за спиной Шугар.

Повернувшись, я увидел труп, свежий. Все внутренности были выедены, голова разбита чем‑то вроде камня, но руки не тронуты. А все потому что руки были не органическими, а протезами: под процарапанным рилскином была видна полимерная оболочка. Кто‑то из незадачливых участников шоу попался. Понятно.

Нано подошел к трупу, дотронулся до его правой ладони, скидывая кредиты, которые накопились на его счете себе.

– Негусто, – сказал он. – Похоже, парень сюда приземлился, и только и успел, что переодеться.

Понятно, значит, он не приехал сюда, как мы, а приземлился. Из первой волны, так сказать. Не думаю, что многие из них выжили, потому что среда тут уж очень неблагоприятная, не то, что на южном берегу. И воду с едой достать труднее, да и морфы эти чертовы, которые в итоге до него и добрались, и люди.

Наконец, мы добрались до первой стены. Я повернулся к Шугар и протянул руку, мол, давай. Она стащила со спины рюкзак, передала мне, я открыл его и вытащил заряд. Не сказать, чтобы он слишком мощный, но стена не выдержит, треснет. А если трещины пойдут по сразу нескольким несущим, то здание так или иначе обвалится. А это – именно то, что нам и нужно.

Я отодрал защиту двойной клейкой ленты и присобачил заряд к стене. Выставил время на будильнике ровно на семь утра, сдвинул рычажок, после чего вставил батарейку. Тиканье практически в полной тишине звучало громко, даже очень. И как‑то зловеще. Но то и неудивительно, оно однозначно предвещало беду. Оставалось только надеяться, что не нам.