Призрачный ученик - Метельский Николай Александрович

Дядя Ичиро не только гений, он еще и человек с титановыми нервами и железобетонной психикой. А его злоба к Умехара, право слово, — такая мелочь. После его рассказа я и сам стал их ненавидеть чуточку больше.

Трогать видных членов рода мы не рискнули — вдруг только один из них виноват в смерти мамы. Остальных Умехара, правда, это не спасет, но нужная нам информация пропадет. Вообще-то мне это все было не по душе, в смысле, всех без разбора резать, но среди магов именно так было принято. Точнее, за убийство родственника мстили именно так. Нет, опять неверно… В мире магов было нормой за смерть близкого вырезать целый род. Как в Средневековье. Если враги слишком сильны, то начинается либо вялотекущая война, либо подковерные интриги, которые вполне могли завершиться миром. Но если ты слаб и не сможешь дать достойный отпор, вырежут всех. Все это, в общем-то, и среди простых людей существует, но среди магов убийство толпы непричастных не считается чем-то… порицаемым. Тем, что делают лишь маньяки и чудовища. В защиту магов могу сказать, что они все прекрасно понимают и для бойни нужна действительно веская причина. То есть если бы я в свое время вздумал пойти убивать Умехара только за то, что он отбил у меня девчонку, другие маги просто покрутили бы у виска пальцем. При равных силах между родами меня, скорее всего, просто выдали бы свои. Поверьте, психи напрягают не только обычных людей. В общем, маги — это сила и безнаказанность вперемешку с логикой и меркантильностью, замешенные на изрядной доли пофигизма. Сложно объяснить в двух словах. Зато в этом мире есть определенный баланс — слабые сидят и не рыпаются, а сильные по большей части не обращают внимание на слабых. Это если утрировать. Не стоит забывать, что все мы люди и во многом очень похожи.

В общем, трогать сильных членов рода было нельзя, а убивать кого-то, скорее всего непричастного к убийству мамы, мне было… не по душе. Может, потому я и включил мозги первым.

— Дядя Ичиро, — зашел я к нему в кабинет, — у меня к тебе серьезный разговор.

— Хм, — удивился он, — присаживайся, — указал на свободный стул.

— Если кратко, — не стал я ходить вокруг да около, — то твой план — фигня.

— Кхм, — кашлянул он. — Даже так? И в чем именно?

— Ну, во-первых, мне не нравится, что ты хочешь вырезать вообще всех.

— Так, — потер он переносицу. — Не нравится или ты против?

— Не нравится, — решил я не давить на него сразу. — Я уверен, что в убийстве мамы замешаны максимум несколько членов рода, и убийство абсолютно всех… — покачал я головой. — И женщин, и детей… Не по-людски это.

— Такова суровая реальность, Кеншин, — ответил он сухо. — За поступки одного страдают все. Или ты хочешь, чтобы те дети подросли и мстили уже нам? Они слабы и бить будут исподволь, по слабому звену. Они твоих детей не пощадят.

Да уж, с таким доводом спорить сложно. Я вот тоже почему-то был уверен, что не пощадят.

— Во-вторых, — выдавил я из себя, поджав губы. — Сам план. Не проще ли банально похитить главу рода и сначала выяснить все, что требуется, уж на его-то похороны все соберутся.

— Оу, — взлетели его брови. — И правда. Что-то я… — запнулся он.

— Погряз в ненависти, — успел я вставить. — Зациклился на убийстве.

— У меня очень веская для этого причина, — нахмурился он. — Как и у тебя.

— Я тоже не прочь выпотрошить виновных, — ответил я на укол в свою сторону. — Но не хочу становиться безумным мясником.

— По-твоему, я безумный мясник? — усмехнулся он… даже не знаю, как сказать. Зло и обиженно одновременно.

— Нет, — вздохнул я.

— Просто не хочется подвергать опасности твоих детей, Кеншин. В будущем… — Он помолчал. — Выжившие Умехара, в частности дети, которые ничего не понимают, будут злы на нас так же, как и мы сейчас. Ты хочешь отомстить?

— Да, — пришлось мне признаться. — Но…

— Вот и они будут хотеть, — прервал он меня. — Точно так же, как ты и я. Какая бы причина у нас ни была, для них мы все равно будем кровавыми монстрами.

— Это если оставить в живых только их, — не сдавался я. — Если уничтожить только причастных к смерти мамы, а их вряд ли много, да объявить всем, почему мы так поступаем…

— Кеншин, — прервал он меня вновь. — А ты бы простил Умехара, если бы узнал, что они тоже мстили? Мы ведь не знаем, почему они убили Хану.

— Что за бред, мама не могла…

— Вот и Умехара будут говорить себе то же самое. Мама не могла, папа лучший и не мог, и так далее. Но ты представь, что могла. И что, простил бы?

— Я… — черт, по больному бьет. — Я не могу ответить на этот вопрос так сразу. Это надо обдумать.

— А вот я уже обдумал, и лично мне плевать на их причины. Если среди Умехара найдется хотя бы один такой, как я, тебе в будущем может очень сильно не повезти. Ты-то, может, и выживешь, хотя и спорно, Хана тоже не была слабачкой, а вот твои близкие — друзья или дети вполне могут пострадать.

Себя он не учитывает. Ну да, я бы на его месте тоже не учитывал. Даже не знаю, какой еще довод привести. Хотя и сам уже начинаю сомневаться в своем мнении.

— Давай для начала все-таки выясним, в чем там дело было, а потом уже будем решать, как поступить с Умехара.

— Давай, — согласился он легко. — Твое предложение действительно разумно. Похитить главу рода Умехара… незаметно… — задумался он. — Да, осилим, пожалуй.

На похищение главы рода у дяди ушло пять дней, да и то лишь потому, что за дело он взялся с присущей ему щепетильностью. В итоге машина главы заехала в один из туннелей города и там пропала. Куда подевался водитель, я даже не спрашивал, а сам Умехара очнулся уже в нашем подвале, в одном из рунных кругов. Точнее, дядя специально создал для него особый круг. Когда он очнулся, от былой веселости, которую глава рода демонстрировал всем и каждому, не осталось и следа. Лишь испуг и удивление. А уж когда он понял, к кому попал…

— Окава-сан… — пробормотал он, натурально побелев. — Что… — сглотнул он. — Что случилось? Разве мы в чем-то провинились перед вами?

Выбраться за пределы круга он даже не пытался.

— Вы разбираетесь в рунах, Умехара-сан? — спросил дядя, сидя перед ним на стуле.

Я стоял чуть позади и справа от него.

— Нет. Не разбираюсь, — качнул он из стороны в сторону головой.

— Жаль, — вздохнул дядя показательно. — Посмотрите вот сюда, — махнул он рукой. — Впрочем, не важно. Просто примите к сведению — вы не только не сможете сбежать из круга, но я также могу причинить вам боль, пока вы в нем. Плюс буду знать, когда вы врете. Ну а если вы будете артачиться и не отвечать на мои вопросы, мне придется препарировать вашу душу. Дело небыстрое, зато верное. Так что учтите — вы в любом случае расскажете мне все. Просто это может быть быстро и безболезненно, либо… наоборот. Лично я предпочту закончить со всем побыстрее. Итак, — пожевал он задумчиво губами. — Кто убил мою сестру?

— Мы не убивали ее! — воскликнул Умехара.

На что дядя нахмурился — руны показали, что он не врет.

— Решили поиграть словами, Умехара-сан?

— Я…

— Молчать! — Вроде дядя и не повысил голос, но прозвучало весьма внушительно. — Кто обработал мою сестру так, что она не среагировала в момент автокатастрофы?

— Мы… — запнулся в ответ Умехара. — Но ведь… Нас заставили! Окава-сан, пощадите мой род! Нас заставили это сделать! Мы не могли поступить иначе!

— Все еще сильнее запутывается, — произнес я, так как дядя хмуро молчал.

Такого мы и правда не ожидали. Получается, есть еще один враг? Где-то на стороне?

— Кто? — коротко спросил дядя.

— Пощадите род, Окава-сан. Никто из них даже не в курсе дела.

— Кто?! — повторил дядя.

— Окава, — выдохнул пленник.

— Что? — не понял дядя, как и я.

— Окава Махиро…

Думаю, на нужную руну, отвечающую за правдивость слов, мы с дядей покосились одновременно.

— Дружный род Окава, — произнес я тихо, нарушив возникшую паузу.

— Зачем он… — пробормотал дядя. — Ты в курсе, зачем ему это? — уже обычным голосом спросил он нашего пленника.