— А если не начну?
— Ты вот сейчас прям серьезно?
— Ну вот чисто теоретически…
— Ну, если так, то я потребую от тебя завязать с твоими показами мод. Я потребую стопроцентной верности и преданности. И абсолютного невмешательства в мои дела до тех пор, пока я сам не попрошу в них вмешаться. Ну, и никаких косых взглядов, проявлений ревности и прочих эмоций, присущих светлым.
— А я вот взяла и согласилась на эти требования — дальше что?
— Тогда и будем думать. Впрочем, времени-то на обдумывания у нас предостаточно — отец дал мне год для осуществления задуманного. И до этого срока помолвку не разорвет. И кто его знает, что за это время может случиться? Породниться с вами не зазорно — вы сильный род, и по влиянию и богатству лишь чуть уступаете нам. Объединившись, мы станем намного сильней.
— Так чего тебе еще надобно, собака⁈
— Я хочу не часть пирога — я хочу его весь, — хищно улыбнулся я.
— Настоящий темный, — неуверенно кивнула она. — Но ты же не будешь против, если в академии я примкну к вам? Ну, к вашей стае или банде, или как там вы себя называете…
— Уверена, что хочешь этого? Уверена, что мы сами не примкнем к кому-нибудь более сильному?
— Если бы меня об этом спросили месяц назад, я бы так и подумала. Но не сейчас. Ты не сможешь и не сумеешь подчиняться. А значит, ни под кого не ляжешь. Меня это устраивает. К тому же ваша компания по статусу мне подходит и не вызовет ни у кого лишних вопросов. Князь, граф и баронесса из влиятельного рода, которому тоже скоро дадут графство — это мне подходит. Ну, и ты ж меня знаешь, я обузой не буду.
— Так-то я не против, но надо с нашими посоветоваться. Танька слишком привыкла быть единственной тычинкой в окружении двух пестиков. И захочет ли делиться — большой вопрос.
— А ты у них не главный разве?
— Я? Нет, конечно. У нас главных нет. Мы все делаем вместе. И за то, что сделали, отвечаем тоже вместе. Один за всех…
— И все на одного…
— И такое возможно — но редко. У нас несколько иные моральные принципы, более подходящие светлым. Когда трогают кого-то из нас, за него встают все остальные. Не думая о выгоде, не торгуясь с собой — просто встают и бьют морду, не думая о последствиях.
— Такая крепкая дружба не свойственна темным, — с сомнением протянула Настя.
— Ну, уж какая есть. Каждый из нас со своими тараканами — но это наши тараканы и трогать их чужому нельзя.
— Ну ты дал! Молодец! — меня по плечу стукнул подошедший Петр Годунов. Уже изрядно принявший на грудь, он масляно облизнулся на сиськи Насти, а потом снова переключился на меня. — Опозорил наследника рода. Гридень проиграл дружиннику, который еще даже в академии не учится. Несмываемый позор. Я доволен. Если что, обращайся. И насчет сестры не забудь — мое слово верное. Бывай.
Еще один удар, и вот он со своей свитой удалился.
— Зарабатываешь себе очки в глазах правящего рода? — Настя хоть и была удивлена, но старательно этого не показывала.
— Минуй нас больше всех печалей и царский гнев, и царская любовь, -процитировал я по памяти классика.
— Хорошо сказано. Дружба с цесаревичем…
— Посмотрим. Пока это лишь слова, Насть. Плесни-ка мне вон того красненького. Веселовы гады, но вино хорошо делают.
— Вино светлых, значит, предпочитаешь?
— Да какая вообще разница, кто его произвел? Главное, что оно вкусное и по мозгам дает хорошо. А я сегодня, как порядочный темный, собираюсь напиться и кого-нибудь трахнуть.
— Тебе меня мало?
— Ты — это ты. С тобой просто так, для здоровья, не получится. А у меня стресс и прочие радости полового созревания. За эти дни столько всего произошло, что и вспоминать боюсь. Поэтому надо забыться — чем я, собственно, и займусь.
Ну, а дальше понеслась, и пусть хоть кто-нибудь меня осудит! Да, на императорском приеме было не принято нажираться — но это ж темные. У них все наоборот. И неформально считалось крайне неприличным уйти из дворца на своих двоих. А я очень приличный аристократ, да и положение героя вечера обязывает.
Кривдины-то, кстати, всем семейством быстро свалили. Правда, их глава перед этим успел матерно разругаться с моим отцом, да так, что все думали, еще одна дуэль будет. Но нет. Мозгов хватило не рисковать. Так что враг был повержен и позорно бежал, а победители принимали заслуженные поздравления. Да и что сказать — Кривдиных при дворе не слишком-то любили, но все же признавали иногда их полезность. А вот с Раздоровыми, родом, особо привечаемым императором, ссориться никому не хотелось. Ибо чревато, примеров чему масса.
— Вот взять хотя бы случай пятилетней давности, — продолжил я просвещать Настю, делая большой глоток вина, — напоказ это, конечно, не выставлялось, но все же… Ты, наверное, помнишь графа Дремина? Так вот, он решил, что нам слишком жирно иметь сеть спа-салонов в Темноморске. В открытую пойти против нас он не решился и стал мелко пакостить. Потом начал и по-крупному, подумав, что раз мы не отвечаем, значит, ослабли. Но он катастрофически просчитался. В один прекрасный день запылали сразу три поместья рода Дреминых в разных городах. Поднявшийся ветер смерти собрал пепел погибших людей и вывалил его аккурат в том месте, где он тогда жил. Вместе с посмертными проклятьями сожженных заживо людей. Через два дня никого в живых из рода Дреминых не осталось. Для общественности, конечно, была озвучена версия, что он перемудрил с плетением сна, после чего все связанные с ним умерли.
— Это… жестоко даже для нас.
— Отец так не считает. И он абсолютно прав. Враг, покусившийся на твое, должен быть уничтожен максимально болезненно. Дабы другим было неповадно разевать рот на чужое. Поверь мне, например, твой глава рода точно знает, что произошло. И Кривдины тоже — поэтому так поспешно и удрали. Очень уж яркий пример был перед глазами. Ну а сегодняшняя дуэль только подтвердила, что Раздоровы по-прежнему сильны, и что я ни в чем не уступаю отцу. В жестокости так точно.
— И ты бы реально убил Валеру?
— Конечно. Зачем мне оставлять в живых врага? Это нелогично.
— Вот прям так — раздавив горло⁈
— Настя, ты меня со светлыми не перепутала? Конечно, именно так — из его горла вырывалось паскудство. Значит, надо давить. Все, не пытайся пробудить во мне бесполезную жалость. И тебе про нее предлагаю забыть, чтобы каждый раз не блевать от вида крови, если решишь присоединиться к нам. Да и вообще, потренируй желудок, ибо когда работает Гиви, дышать от вони невозможно. Трупики, они, знаешь ли, гниют и пахнут.
И глядя на нервно сглотнувшую девушку, я внутренне улыбнулся. Ну да, я чуть сгущал краски, рассказывая и про себя лично и про нас вообще, но этого ей знать не следовало. А все почему? Да потому что Ее Высочество чуть приблизилось к нам и бессовестно грело ушки. Так что я больше говорил для нее, чем для графини.
— Ну, ты же сам говорил, что у светлых не все плохо…
— Говорил и повторюсь. «И у врага достойно учиться», — так говорили древние. Взять у него лучшее и применить у себя — есть стратегия, а не брать ничего — глупость. Но излишний гуманизм как раз к ней и относится. Поэтому и давим врагов сразу. Так, чтобы не могли больше подняться и ударить в спину. Как вы считаете, Ваше Высочество?
Та, забывшись, подошла слишком близко, и дальнейшее игнорирование ее было бы по меньшей мере бестактно. И в то же время она показала явный интерес к разговору, который ее в принципе не касался. И более того, происходил с тем, кому она при всех показала, что видеть его не желает. А тут как бы сама… Для местных кумушек появился отличный повод для сплетен.
— Никак не считаю. Мне это неинтересно.
— Ой ли? Судя по вашим алеющим ушкам, вы нам бессовестно врете.
— Обвинять меня, принцессу…
— Можно и нужно, — моя компания, нюхом учуяв намечающийся кипиш, немедленно подтянулась. — Тем более, что Видар прав.
— В чем⁈
— Ну, хотя бы в том, что надо врага всегда добивать. И кстати, напомню вам, что именно благодаря ему темные одержали победу в «Притоне». И он об этом не кричит на все стороны, в отличии от того же Кривдина, и не приписывает себе чужих заслуг. И никто не может обвинить его в том, что он отсиделся за чужими спинами. Так что мы предлагаем выпить за Темных!!!
