После этого труппа бродячих авантюристов нагрянула в родную Царевскую губернию, в церковь Святых Кирилла и Мефодия. Дело шло к вечеру.
– Богомазы мы! – когда закат окрасил живописные окрестности, в пояс поклонился Добродумов церковному сторожу. – Скитальцы-богомольцы!
Мария Федоровна пряталась в машине неподалеку, Крымов и Егор Кузьмич, нарядившись как попало, прикупили по дороге замызганный этюдник. Они удачно выдали себя за странствующих иконописцев. Добродумов представился старым мастером, работающим в греческом стиле, Крымова отрекомендовал как своего талантливого ученика.
– Отчего без бороды? – спросил сторож Панкратыч, подозрительно кивая на Крымова. – Что за богомаз такой? Нелады…
– Сбрил он бороду, – уверенно ответил старый седобородый мастер. – Дал обет, пока всех святых земли русской не напишет, не ходить ему с бородой! Я одобрил.
– Так у нас святых-то – о-го-го! – разумно отреагировал сторож Панкратыч.
– То-то и оно, – согласился Егор Кузьмич. – Теперь ему лет до ста в поте лица работать с босым-то лицом! Ничего, живее трудиться будет мальчуган.
У бродяг совершенно случайно оказалась здоровенная бутыль самогона, которую они – лишь на чуток! – и взялись умалить со сторожем Панкратычем. Уже через час Егор Кузьмич уложил Панкратыча на обе лопатки, они вызвонили Марию Бестужеву и бросились в церковные подвалы. Очень скоро компания заполучила камень Беллатрикс. Вместе с камнем, пока сторож выводил храпом устрашающие трели, Егор Кузьмич вынес в различной таре более двухсот литров бесценного зелья.
И очень сетовал, что вынес не все, а малую толику.
На следующий день, окрыленные победами, они обрушились на бывшую церковь Святых Петра и Павла в городе Копоть-на-Волге. Ныне, обезглавленная, она исполняла обязанности продуктового магазина.
Тут на первый план вышел Крымов. Корочек у него было много!
– Нам поступил сигнал, что под вашим магазином протекают загрязненные воды, – сказал он опешившей хозяйке. – Захоронение химотходов времен социалистического застоя.
– Не губите, – в ужасе прошептала хозяйка.
– Я-то – добрый инспектор, – объяснил Крымов. – Но за мной могут прийти другие.
Честные глаза Андрея Петровича Крымова не вызывали подозрений: такой человек не мог затевать что-то дурное. Ему так хотелось верить!
– Что мне сделать, чтобы вы уехали довольными? – спросила хозяйка. – Товарищ добрый инспектор?
– Я должен узнать, что же случилось. Без этого никак. Но я постараюсь быть очень добрым. И мои коллеги. – Он указал на седобородого крепкого дедка и молодую даму. – Старший инспектор Кузьма Егорович Добродумов и его аспирантка Маргарита Студеная. Они и будут брать пробы.
– Не бойся, хозяйка, – сказал седобородый инспектор. – Зря не обидим.
– А глубоко эти воды? – спросила та. – Мне туда можно?
Кузьма Егорович достал из сумки противогаз и сказал:
– Нельзя.
Полдня провозились под землей три инспектора и к обеду вышли на белый свет с лицами хоть и чумазыми отчасти, но светлыми.
– Самая обыкновенная озерная вода, только сероводорода много, – сказал важный седобородый инспектор, отчего-то сильно порозовев лицом. И пояснил: – Природная накладочка, не страшно. – Пахло от него подсолнечным маслом. – Сырой пить нельзя, только после кипячения.
– А не взорвется? – настороженно спросила хозяйка. – Сероводород?
– Спички к воде лучше не подносить, – предостерег инспектор, – а вот ванны целебные принимать можете. Но не более трех в неделю – лишняя нагрузка на сердце.
– Идемте, коллега, – прихватил его за руку моложавый спутник.
Они увозили из Копоть-на-Волге самый большой камень созвездия – Бетельгейзе, ярко-красный, с золотым сиянием внутри, если внимательно приглядеться…
В гостинице, разложив на столе светящиеся вблизи друг друга камни, Мария Бестужева сказала:
– Нам не хватает одного камня – Саифа, и Небесной карты из черного камня.
– Всего-то навсего, – кивнул Крымов, разглядывая шесть драгоценных камней, сложенных по рисунку созвездия Ориона.
Только сейчас он всерьез задумался о том: откуда они? Какого они возраста? Кто и когда создал их? – в смысле, дал им огранку? Он заговорил об этом с друзьями. Но у Марии Бестужевой неожиданно нашелся ответ на этот вопрос:
– Как же вы могли забыть, Андрей Петрович? – Она загадочно улыбнулась ему. – Карту с семью камнями много тысячелетий назад доставили на землю из глубин космоса предки жрецов-лукомонов – мои предки. Но кем они были сами, землянами или нет, мы не знаем. Зачем подарили тайну такой долгой жизни, тоже не знаем. Или это был им дар за что-то? Дар более развитой цивилизации, которой известно о тайнах вселенной куда больше, чем людям? Может быть, однажды потомки жрецов-лукомонов должны встретить на земле тех, кто сделал им этот подарок?..
И Андрей Крымов не нашелся, что ей ответить.
– Что дальше делать-то будем, трудоголики? – в тот же вечер спросил Егор Кузьмич у своих товарищей. – Шесть камушков из семи мы надыбали, но седьмой нам никто не отдаст. Более того, наши забрать попытаются. – Наливая ароматный чудодейственный напиток из собственных запасов, он поглаживал серебристую бороду. – Куда теперича подадимся? Скрываться будем али как? До нас интерес имеют не только два Растопчуна с Маргой, но и банда Кощея Бессмертного. Мария Федоровна, Машенька? Андрюша?
Краевед Добродумов, в сущности, выражал общее мнение. Но Крымов знал и другое. Он хорошо помнил предупреждение Антона Антоновича на перроне злополучного городка Черный Рог: «Пока ваша Маша Бестужева не выполнила свою миссию, ей ничто не угрожает». Так, может быть, вот – миссия выполнена? Она собрала камни с помощью своих друзей? Дело сделано? Так что же теперь?
– Ну, сыщик, какие соображения? – кивнул Егор Кузьмич.
– Зацепка есть, – сказал Крымов. – И вы оба знаете о ней.
– Вы о городке Медведково? – спросила Мария Бестужева. – О загадочном Дворце пионеров?
– О нем самом, – кивнул Андрей.
Часом ранее в номере гостиницы Крымов через интернет изучал историю помещиков Нелюдовых, которым когда-то принадлежала усадьба в городке Медведково на Волге. Та самая, к дворовому фасаду которой, еще в тридцатых годах, пристроили коробку под концертный зал и так слепили Дворец пионеров. Перед Крымовым все это время лежала и открытка с датой на обороте: «21 октября нынешнего года, 12:00». Мало оказалось года, месяца и дня, еще и точное время! Полдень! Что это значило? Несомненно, что-то очень важное! Ведь открытку подписали лет пятьдесят назад – и вот эта дата приблизилась.
– Час икс не за горами, – сказал Крымов. – Можно сказать, на носу. Послезавтра наступит загадочное 21 октября. Так не стоит ли нам наведаться в этот Дворец пионеров? А что, в сущности, мы еще можем? Даже если полиция найдет Кощея Бессмертного и его банду, в чем я сильно сомневаюсь, останутся Растопчины. И мы, и они – на равных. Мы даже хуже. Давно преступили закон – ограбили ряд частных предприятий и церквей, прости господи, за нами не гоняются только потому, что хозяева ничего о том ограблении не узнали и не узнают, скорее всего, никогда. Разве что, отыскав винные погреба, засомневаются, а не пропало ли чего? Пара лишних пузырьков с облепихой да с малиной? Слышишь, Егор Кузьмич?
– Да слышу я, Андрюша, слышу, – отмахнулся тот, пригубливая напиток. – А вот это – малиновая, кстати…
– Я тоже хочу – глоточек, – сказала Мария. – Аромат такой, Егор Кузьмич, что голова кружится.
– Так раньше бы сказали, – крякнув, вспорхнул тот со стула и налил в гостиничный стаканчик напитка. – Кушайте на здоровье, Мария Федоровна.
– Тогда уж и мне налей, – потребовал Крымов.
Егор Кузьмич охотно плеснул и другу. Мария сделала глоток, зажмурилась, выдохнула:
– Блаженство!
– Давайте-ка чокнемся лучше, – посоветовал Добродумов. – Чтоб везло нам так, как прежде.
– И чтоб с головой остаться, – внес поправку Крымов.
