Они выпили. Закусили. Его Кузьмич отер губы тыльной стороной ладони:
– Хоть купец Растопчун и сволочью был отменной, но по следам его идти оказалось ой как сладко! А, сыщик? Чего пригорюнился?
От Марии тоже не могло укрыться настроение Андрея Петровича.
– Что вас тяготит, Андрей Петрович? – спросила она.
«Нет, – думал Крымов, – есть на темной стороне Луны такая черная расселина, о которой они знать ничего не должны».
– Впереди слепая зона, Маша. Что нас ждет во Дворце пионеров, который в перестройку переделали под Дом культуры имени Пушкина? Никто ведь этого не знает. Вам ведь об этом ничего отец ваш покойный не говорил?
– Не говорил, – замотала головой Бестужева.
– Все правильно, вы – девочка, нельзя было. Да и просто не хотел он впутывать дочку в эту историю. Думал: пронесет! А сказал бы, глядишь, у нас появилось бы куда больше шансов на победу.
– А чего гадать-то? – спросил Егор Кузьмич. – Сядем на поезд, доедем и узнаем.
Звучало оптимистично. Мария со всей искренностью кивнула:
– Я тоже так думаю. Чего гадать? Сами ввязались в бой…
– Женщина, а как мыслит! – потряс заскорузлым пальцем Егор Кузьмич. – Как истинный полководец! Еще малиновой, мальчики и девочки?
– Я – пас, Егор Кузьмич, – ответила Мария, отчего-то не сводя глаз с Андрея. – Полководцу нужна светлая голова.
– И я поостерегусь, – кивнул Крымов. – Хочу поработать перед сном. Информация – ключ к победе. А у нас пока только заготовка от этого ключа.
Лежа на гостиничном диване, Крымов тыкал пальцами в кнопки телефона. Уже более двух часов он черпал информацию из интернета. Было за полночь, когда он резко сел и выпалил:
– Быть такого не может! – Андрей повторил эту фразу несколько раз, а затем, буквально глотая электронный текст, проговорил: – Глазам не верю!..
В эту минуту в его номер постучали. Это был не Егор Кузьмич – тот храпел слева за стеной, несомненно щедро наполняя номер крепким малиновым выхлопом.
– Кто?
– Я, Андрей Петрович, – откликнулась Мария.
Крымов сбросил ноги с дивана, легко подошел к дверям, щелкнул замком.
– Входите, Машенька…
Мария Бестужева, в скромном домашнем халате до колен, смотрела и улыбалась как нашкодившая девочка. Руки она держала за спиной.
– Миленько, – кивнул он на ее наряд. – И вообще…
– Спасибо. Не спится, Андрей Петрович…
И вывела руки из-за спины. Она держала бутылку с темным напитком и два пластмассовых стаканчика.
– На ночь по капле, я думаю, можно? Малину с ежевикой? Хочу, чтобы нам было сладко-сладко! Будем?
– Вот теперь с удовольствием, – но и он смотрел на нее заговорщиком. – А я так скажу: на ловца и зверь бежит.
– О чем вы?
– Садитесь, – предложил он, кивая на кресло.
Мария поставила бутылку и стаканчики на стол, послушно села.
– Готовы к новостям?
– Я вас слушаю, Андрей Петрович.
– Знаете, кто такие помещики Нелюдовы? Те самые, которым когда-то принадлежала усадьба в волжском городке Медведково?
– Понятия не имею.
– Нелюдовы, как мне рассказал интернет, одна из дворянских ветвей, которые верой и правдой служили графам Бестужевым. Говоря языком прошлого: люди графского дома. Они частенько упоминаются вместе с шестнадцатого века. Оруженосцы, виночерпии, постельничьи, конюшие. Доверенные из доверенных. Цари-лукомоны той эпохи выбрали Нелюдовых, чтобы те из века в век охраняли тайны всех четырех царских родов. Теперь уже несомненно, что неспроста была отмечена на открытке дата «21 октября», да еще время «12:00», и местом значилось бывшее поместье этой дворянской фамилии. Хоть и превратившееся в Дворец пионеров, а потом в Дом культуры имени Пушкина. Как видно, для людей, посвященных в ваши тайны, оно сохранило некое сакральное значение. Сберегло неизвестную нам тайну, Машенька…
– Налейте нам выпить, – попросила Мария.
Ее глаза сияли, но было в этом блеске что-то новое, незнакомое Крымову. И такое притягательное одновременно…
– Все для вас, графиня, – сдержанно улыбнулся Андрей Петрович.
Он подошел к столу, положил телефон, нашел штопор, взял бутылку и стал вгонять в пробку сталь. Не спуская глаз со своего телохранителя и друга, Мария тихонько встала. Крымов с силой вырвал вековую пробку – та вышла с тяжелым хлопком, и наполнил пластмассовые стаканчики.
Когда он обернулся к Марии, она стояла позади него и вновь загадочно улыбалась. Он заметил, что половина пуговиц снизу на ее халате расстегнута. Сердце его забилось так часто, что впору было закрыть его рукой, чтобы не выскочило.
– Маша… – пробормотал он.
Мария подошла, взяла из его рук стаканчики и поставила их на стол. Когда только она подходила, он увидел и ее ровные ноги, и полоску белых хлопчатобумажных трусиков. Но теперь для верности она расстегнула все пуговицы.
– Вы уверены? – так же неловко пробормотал он.
Как же давно он не испытывал именно такого притяжения! И как долго он ждал именно такую, как Маша Бестужева!
– Вы первый этого шага не сделаете, как я понимаю, – глядя ему в глаза, улыбнулась она, – а я устала ждать, мой трижды милый Андрей Петрович. – Она потянулась, обвила его шею руками, поцеловала в губы. – И потом, завтра мы отправляемся в опасное путешествие, и я не знаю, чем оно закончится. Не будем об этом думать – сегодня есть только мы: ты и я…
Глава шестая. День икс
1
Поезд шел вдоль Волги. Октябрь укрыл пронзительной желтизной берега великой реки. Темно-синяя, она то открывалась, то пряталась за холмами. Белый пароход-исполин медленно двигался вверх, в сторону Казани, и прогулочный катер весело шел вдоль волжского берега, следуя притяжению безымянной пристани.
– Какова стратегия? – спросил Егор Кузьмич, красный лицом, но собранный и серьезный. – Через два часа прибываем.
Наступило 21 октября. Было шесть утра. Только что рассвело. Все проснулись почти одновременно, и никому более не спалось. Крымов соображал, как им быть. Тут советы искательницы сокровищ Бестужевой ему не пригодились бы, как и ловкие экспромты изобретательного Егора Кузьмича. Дело касалось не фамильных рукописей и не церковок, переделанных в магазины, с наивными простофилями-продавцами.
Дело напрямую касалось их жизней…
Накануне Крымов сел на телефон и узнал довольно много о Доме культуры городка Медведково. «Старо-новое» здание делилось на две части: первая – музей-усадьба помещиков Нелюдовых, охраняемая государством, вторая – пристрой, большая коробка 30-х годов, клуб, который даже в новое время решили не сносить: там собиралась молодежь, давали концерты приглашенные артисты, читали лекции для старшего поколения. Короче, оба корпуса были культурным центром городка Медведково. Что же касалось загадочных двенадцати часов дня 21 октября, то на это время было назначено интереснейшее заседание.
Узнав о нем, Крымов даже головой покачал: мол, бывает же такое!
Еще на вокзале, дожидаясь поезда, Андрей обратился к спутникам:
– В этот день, мои дорогие коллеги, клуб снимает одна компания – и кто бы вы думали?
– Да не тяни же, Андрей, – поторопил товарища Егор Кузьмич.
– Правда, Андрей Петрович, – с улыбкой нахмурилась Мария Бестужева.
Несмотря на ту ночь, она называла его по имени-отчеству. Разве что очень-очень тепло. Да и не хотели они, чтобы Егор Кузьмич о чем-нибудь стал догадываться. Пусть остается все так, как было, решили оба. Не для них – для всего мира.
– В этот день и час в Медведкове собираются потомки помещиков Нелюдовых и их дальние родственники, – многозначительно сказал Крымов. – Помещение арендовано под закрытое собрание.
– Невероятно, – покачала головой Бестужева.
– Так что вы, Машенька, – продолжал Крымов, – имеете полное право оказаться там – среди тех, кто века назад давал клятву защищать ваш род. С телохранителем, – он приложил руку к груди, – и биографом вашего рода, – почтительно кивнул на Егора Кузьмича. – Этот фамильный клуб, если так можно выразиться, был основан еще в девяностых годах, официально зарегистрирован, он выполняет какие-то историко-краеведческие задачи, несет культурную миссию и так далее.
