Я не помню, чтобы у меня раньше была такая восхитительная и роскошная прелюдия полового акта. Мы ласкали друг друга так великолепно и с таким наслаждением, как будто это была последняя ночь в нашей жизни. Мой язык неутомимо порхал между ножками моей гостьи, то ввинчиваясь в глубину влагалища, то быстрыми движениями лаская клитор, что вызывало страстные стоны девушки. Она же в свою очередь постоянно держала меня на грани семяизвержения.
Наконец женщина решила, что достаточно прелюдии и пора переходить непосредственно к сладкому сексу. Она сильной ладонью прижала меня к кровати, села на корточки и невыносимо медленно насадилась влагалищем на мой член.
Из моей груди вырвалось удовлетворенное рычание самца, овладевающего самкой. Между тем моя тайная любовница стала сильно и страстно двигаться влагалищем по всей длине моего члена. Когда мой железной крепости стержень входил в нее, я ощущал всю девственную узость её влагалища. А когда мой член покидал её лоно, то казалось, оно старается не отпускать его подольше и высосать из него всё.
Я уже чувствовал судорожные спазмы тесной норки таинственной незнакомки и осознал, что вот-вот нас накроет волна, вернее, цунами восхитительного оргазма. Мы впивались друг в друга телами так страстно и сильно, как у меня не было ни разу в жизни.
Наконец я с каким-то утробным стоном стал изливаться в тесное влагалище своей нечаянной любовницы, а она начала извиваться всем телом в судорогах накрывшего её оргазма. Мне казалось, что это болезненное наслаждение продолжалось целую вечность.
Но вдруг я внезапно осознал, что опять неутомимо совокупляюсь со своей прекрасной незнакомкой. Но на этот раз она лежит подо мной, прижатая к постели тяжестью моего тела. Её ножки лежат на моих плечах. Практически они легко держат вес моего тела и мои руки могут свободно ласкать её очаровательные груди. В результате я могу погрузиться в женщину так глубоко, как это нельзя сделать в любой другой позе.
Я наслаждаюсь, когда головка моего члена нежно прижимается к шейке матки женщины. Какая жалость, что нам не дано проникнуть членом в эту святая святых женщины, чтобы залить её всю своим семенем! Каждое прикосновение к матке вызывает легкий стон у женщины, а у меня дикое возбуждение и страстный восторг. В конце концов в ответ на очередной стон моей подруги моё семя сильными струями упруго бьет в глубины её лона.
Эта ночь была просто волшебной. Я затрудняюсь указать точное число наших восхитительных совокуплений. Понимаю, что это звучит полным бредом, но мне кажется, что я кончил в мою ночную гостью более двадцати раз. Вру, конечно, но кто осудит?
В конце концов измученные бесконечными совокуплениями, мы заснули, тесно сплетясь в объятиях. Только помню, постепенно проваливаясь в сон, её нежные поцелуи на моем лице.
Солнечный луч, пробравшись из-за занавески, нанес подлый удар по моим глазам, вызывав желание убийства. Я попробовал накрыться подушкой — не помогло. Сон, помахав мне рукой, свалил, пообещав вернуться. Ну, когда-нибудь точно.
— Эхм… Это что ночью было? — спросил я лежащую рядом Навку.
— Ничего не было, — буркнула она, обиженно надув губы. — Пришли, ты рухнул на постель и вырубился. Я тебя потормошила, но так ничего и не добившись, улетела в город.
— В смысле, это была не ты⁈ — обалдел я.
— Где была не я? Ты совсем плохой, что ли?
— А как же ночь?.. И… и… Ну, это все?
— Пить надо меньше, тогда и мерещиться всякое не будет.
— А, ну да… Конечно…. Я в душ, если что.
— Да вали уже… Изменщик.
Вот это, мать его, поворот! И с кем это я ночью так круто отжигал? Думай, голова, думай, вспоминай… Да только толку-то от этих думок! Темно было, хоть глаз выколи. И кто это такой смелый, что пробрался в защищенное на всех уровнях поместье в мою комнату, чтобы меня ублажить⁈ Где у нас маг такой силы живет? Надо осторожно навести справки, чтобы не подумали, что идиот. Но было круто. Я бы повторил…
Размечтавшись, я стоял под тугими струями воды и все думал о незнакомке, вспоминая каждую деталь. Но умных мыслей не было. Чего вспоминать, если ничего не видел? Но запись с артефактов наблюдения посмотрю обязательно. Под любым предлогом…
Поздний завтрак или ранний обед. Мы сидели за столом и, судя по красным глазам отца, он и не ложился. В руке я вертел осколок звёздного кинжала — он всё ещё жёг пальцы, как лёд. Отец сидел напротив, его лицо, обычно непроницаемое, было изрезано морщинами усталости и боли. Его руки, покрытые свежими шрамами, лежали на столе, пальцы нервно постукивали по дереву.
— Так кто они были? — спросил я, прерывая тяжёлое молчание. — Удалось хоть что-то выяснить?
Отец вздохнул, его взгляд устремился в окно, где весело и, главное, беззаботно пели птицы.
— Не знаю. Но их магия… — он замолчал, словно подбирая слова. — Это была не просто тьма. Это была магия древних, тех, кто давно забыт. Проклятие Вечного Мрака, Призыв Погибших Рощ… Такие заклинания не просто так вспоминают.
— Значит, это не случайность, — я сжал кулаки, чувствуя, как гнев снова поднимается в груди. — Они пришли за нами. За тобой.
Отец кивнул, его глаза сузились.
— Возможно. Или за тобой. Ты почувствовал, что произошло в тот момент, когда земля ответила на твой зов?
Я вспомнил. Гнев Спящих Недр, Страж Каменного Сердца… Это была не моя магия. Вернее, не только моя. Что-то древнее, чужое, пробудилось во мне.
— Я… Не знаю, что это было.
— Это была магия земли, — отец произнёс это тихо, но его слова прозвучали как гром. — Магия, которая была у твоей матери. Да, их сила в холоде — это в тебе от нее, но земля тоже была их сильной стороной. Род Моровых очень силен, и это ее кровь, как я думаю, пробудилась в тебе.
Я замер. Мать. Её лицо, её голос, её смерть — всё это было словно заперто в глубине памяти, и теперь эти двери начали открываться.
— Ты говоришь, что это её сила?
— Часть её, — он кивнул. — Она была хранительницей древних знаний. И кто-то, видимо, решил, что эти знания должны быть уничтожены. Или украдены.
— А мама… Как она умерла?
— Ты раньше никогда об этом не спрашивал.
— Значит, время пришло. Во время боя мне показалось… Почудилось, что я услышал ее голос…
— Она погибла в бою, как настоящий воин. Увы, ни тела, ни каких-либо следов мы не нашли и до сих пор не знаем, кто на нее напал. На месте обнаружили лишь ее родовое кольцо, которое, как ты знаешь, можно снять только с трупа.
— И что? За все эти годы ты так ничего и не выяснил?
— Ну почему же — были подозрения и даже несколько фактов. Признаюсь, я тогда был очень зол и не стал особо разбираться, всех пустил под нож. А потом пожалел, потому как исполнителей-то я нашел, а вот заказчиков упустил. Но ты не думай, мы ищем до сих пор. И кажется мне, что вчерашнее или, можно сказать, сегодняшнее нападение связано с тем давним делом. И после того, что мы сделали, они получили подтверждение своим подозрениям. Тогда нет, сейчас уверен, что да.
— Тогда они вернутся, — я сказал это с уверенностью, которую почувствовал в каждой клетке своего тела.
— Вернутся, — подтвердил отец. — И мы должны быть готовы.
Он встал, его тень, длинная и зыбкая, легла на стену.
— Мы начнём с поисков. Кто-то знает о нас. Кто-то, кто имеет доступ к древним заклинаниям. Это не просто магия. Это то, что стоит над ней.
— Куда мы пойдём? — спросил я, поднимаясь вслед за ним.
— В архив, — он повернулся ко мне, его глаза горели. — Там есть записи, которые могут указать нам путь. А потом… — он замолчал, и в его голосе появилась стальная нотка. — Потом мы найдём их. И они узнают, что значит гнев Раздоровых.
Я кивнул, чувствуя, как в груди разгорается огонь. Это был не просто гнев. Это была жажда справедливости. Мести.
— Они пожалеют, что напали на нас, — сказал я, и мои слова прозвучали как клятва.
Отец улыбнулся, но в его улыбке не было радости.
— Поверь мне, они уже пожалели. Но это только начало.
