"Фантастика 2025-116". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Гладышев Сергей А.

И тут ему на ум пришла одна кандидатура. До сегодняшнего дня это был бы последний человек, к которому он решит обратиться. Но после того, как их списали, другого выхода просто не оставалось.

Панкратов знал, что этот человек — человек слова. Если он пообещает помочь, то поможет. Чего бы ему это ни стоило. Панкратов познакомился с ним давно, ещё в молодости, когда служил в спецназе. Они вместе выполняли одно опасное задание в горах Афганистана. Тогда этот человек спас ему жизнь, активировав энергетический щит и прикрыв своим телом от взрыва гранаты.

Он набрал номер, который помнил наизусть, и приложил телефон к уху. Долгие гудки, затем тихий щелчок, и в трубке раздался знакомый голос:

— Слушаю. Кто это?

Панкратов сжал телефон с такой силой, как будто от этого зависела его жизнь.

— Здравия желаю, Кирилл Александрович. Это Василий Панкратов. У меня есть… важный разговор.

Глава 13

Город Стамбул, Османская Империя

Герцог Сергей Никифорович Иванов ёжился от непривычного холода на борту австрийского военного дирижабля. В его голове зудела одна-единственная мысль:

«Как же я, чёрт возьми, докатился до такой жизни⁈»

Сначала этот проклятый Вавилонский. Потом — Бобшильд, который, вместо того чтобы решить проблему, как положено, просто сбежал, бросив всех на произвол судьбы. А теперь ещё и эти австрийцы! Мало того, что разбомбили его завод, так ещё и ведут себя, как хозяева жизни!

Герцог, конечно, понимал, что сам виноват. Поверил Бобшильду, понадеялся на лёгкую победу… И что в итоге? А в итоге он потерял всё — бизнес, влияние, репутацию, даже собственный дом. Семью он, конечно, надёжно спрятал. Но теперь не знал, когда снова сможет их увидеть.

Всё это время Иванов пытался наладить контакты с австрийцами, дабы те захватили Лихтенштейн. Но, как показала практика, сделать ему это не удалось от слова «совсем».

Теперь ему нужно было доставить родителей Вавилонского к османам, чтобы те их казнили. Якобы, это должно было сломить дух Теодора и заставить его сдаться. Но Иванов не верил в это. Он прекрасно понимал, что Вавилонский не из тех, кто сдаётся. И что эта затея с казнью родителей — лишь жалкая попытка австрийцев хоть как-то насолить своему врагу.

Он посмотрел на Аристарха и Ангелину Вавилонских, которые сидели напротив, прижавшись друг к другу, как два затравленных зверька. Оба — пьяные в стельку, дрожащие от страха и, судя по всему, уже ни на что не надеющиеся.

Дирижабль, покачиваясь на ветру, медленно, но верно приближался к Стамбулу. Иванов, не отрываясь, смотрел в окно, пытаясь разглядеть внизу хоть что-то, кроме облаков.

Столица Османской Империи встретила их ярким солнцем и пронзительным криком чаек. С высоты птичьего полёта город казался огромным муравейником.

Внизу, под брюхом дирижабля, раскинулся Босфор — легендарный пролив, соединяющий Чёрное и Мраморное моря. Солнечные блики, отражаясь от воды, слепили глаза, а сам пролив, извиваясь, словно гигантская змея, уходил вдаль, теряясь в дымке.

Сотни кораблей, больших и маленьких, сновали туда-сюда, создавая ощущение непрерывного движения жизни. Пароходы, фрегаты, яхты, рыбацкие лодки — все они спешили по своим делам, не обращая внимания на величественный дирижабль, медленно плывущий над ними.

Иванов, прильнув к окну, невольно залюбовался открывшимся видом. Да, Босфор был великолепен. Не зря его называют «жемчужиной Востока».

Дирижабль начал снижаться, и вскоре перед ними во всей красе предстал дворец султана Мурада — огромное, величественное здание, поражающее своей роскошью и масштабами. Он был похож на сказочный город, выросший на берегу моря. Беломраморные стены, украшенные золотыми узорами, сверкали на солнце. Высокие минареты гигантскими стрелами вонзались в небо. Купола мечетей, покрытые бирюзовой плиткой, переливались всеми цветами радуги.

Их заставили ждать. Долго. Очень долго. Сначала — в каком-то пыльном, пропахшем затхлостью помещении. Затем — в приёмной, обставленной с показной роскошью, но совершенно безвкусно. Иванов, привыкший к европейскому стилю, морщился, разглядывая аляповатые узоры на стенах и безвкусные золотые безделушки, расставленные повсюду.

Аристарх и Ангелина Вавилонские, казалось, вообще не понимали, что происходит. Всё ещё в стельку пьяные, они сидели на диване и тупо смотрели перед собой, словно не осознавая, куда их привезли и что их ждёт. Аристарх мутным взглядом пытался сфокусироваться на узорах ковра, а Ангелина положила голову ему на плечо и тихо всхлипывала.

Иванов скрипнул зубами и нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла. Эти двое — родители Теодора Вавилонского — были, как им казалось, ключом к решению всех проблем. Но, похоже, они не оправдали надежд. По крайней мере, пока.

Наконец, спустя несколько часов, тяжёлые дубовые двери распахнулись, и в зал вошёл слуга в роскошном тюрбане и шёлковом халате. Он, низко поклонившись, произнёс:

— Его Величество султан Мурад занят важными государственными делами. Он поручил своему сыну, Мустафе, принять вас.

Иванов, с трудом сглотнув, кивнул.

В зал, чеканя шаг, вошёл высокий, широкоплечий мужчина с гордым взглядом. Его лицо обрамляла аккуратно подстриженная бородка, а на голове красовался тюрбан, украшенный драгоценными камнями. Это был Мустафа, старший сын султана, наследник престола. Не обращая внимания на Иванова и Вавилонских, он вальяжно уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

— Говори, зачем пришёл, — произнёс Мустафа, небрежно махнув рукой в сторону Иванова. — И кто эти… гхм… люди?

Иванов, поклонившись, начал излагать суть своего визита, стараясь говорить как можно более почтительно и льстиво:

— Ваше Высочество, — начал он, стараясь говорить спокойно. — Меня зовут Сергей Никифорович Иванов. Я — герцог Российской Империи и представитель князя Роберта Бобшильда, прибыл к вам с важной миссией. Президент Леопольд Фердинанд, правитель республики Австро-Венгрия, просит вас оказать ему услугу…

Он сделал паузу, поглядев на Мустафу — слушает ли вообще он. Тот, не говоря ни слова, лишь приподнял бровь, давая понять, что слушает.

— Президент готов щедро вознаградить вас за эту услугу, — продолжил Иванов, доставая из кармана бархатный мешочек, наполненный золотыми монетами. — Это лишь малая часть того, что вы получите, если согласитесь помочь нам.

Он высыпал монеты на стол, и они, звеня, рассыпались по полированной поверхности. Мустафа, небрежно махнув рукой, подозвал слугу и приказал ему убрать золото.

— Короче, герцог, — сказал он, не выказывая ни малейшего интереса к деньгам. — Говори, чего хочешь. Моё время стоит дороже любых денег.

— Мы хотели бы… гхм… казнить вот этих людей, — Иванов кивнул в сторону Аристарха и Ангелины, которые, услышав эти слова, задрожали ещё сильнее. — Они — родители Теодора Вавилонского, этого мерзкого предателя, который поднял мятеж против законной власти в княжестве Лихтенштейн.

Мустафа, услышав имя Вавилонского, усмехнулся.

— Вавилонский, значит… Интересно. Я слышал о нём. Говорят, он обладает невероятной силой и хитростью. И, судя по всему, доставляет немало хлопот своим врагам.

— Он — предатель! — воскликнул Иванов, с ненавистью глядя на родителей Теодора. — Он предал своих родителей, свою родину! Теодор Вавилонский — изменник, который должен быть наказан!

Мустафа, выслушав его, лишь хмыкнул.

— И что вы предлагаете взамен? Зачем нам марать руки об этих… гхм… отбросов?

В этот момент в зал плавной неслышной походкой вошла сестра Мустафы, Аиша. Она была одета в чёрное платье, расшитое серебряными нитями, а её голову покрывал тонкий шёлковый платок. Тёмные глаза девушки излучали какой-то неестественный холодный блеск.

— Мустафа, брат мой, — произнесла она, обращаясь к брату. — Я слышала, у нас гости из Лихтенштейна?

— Да, сестра, — ответил Мустафа. — Этот русский герцог привёз нам родителей этого… как его… Вавилонского. Говорит, что их нужно казнить.