Ну в этом и смысл брони. Она даёт последний шанс, позволяет тебе сделать ошибку. Хотя у меня никакой ошибки не было, если не считать того, что я, как обычно, действовал словно камикадзе, направляющий свой самолёт в сторону вражеского авианосца.
Когда я уже начну себя беречь?
Не обращая на это внимания, я всем телом налетел на демоницу, сбивая ее на тротуар. Уселся сверху, вывернул кисть руки, отбросил ее оружие в сторону. Посмотрел в ее красно‑золотые глаза, и услышал в ушах музыку. В нос ударил очень приятный сладковатый запах. Напряжение в штанах почувствовалась очень остро. Будто для того, чтобы усилить эффект, суккуба рванула в сторону кожаную курточку вместе с майкой, показав мне грудь. Большую и одновременно очень упругую, с темным стоячим соском. По ней бежали мурашки. Черт, а ведь ей просто нравится, когда с ней обращаются грубо.
Перед глазами появилось красное марево, мне очень захотелось разорвать ее майку, прижаться лицом к груди, утонуть в ней. Разорвать брюки, сдвинуть в сторону трусики, снять свои, войти в нее и…
Я понял, что если не приду в себя, то трахну ее прямо тут, на тротуаре. А потом она меня убьет, когда я буду валяться без сил. Никак иначе это закончиться не может.
Собрав остатки воли в кулак, долбанул ладонью себя по щеке. Сильно так, что башка мотнулась в сторону, перед глазами вспыхнули искры. Стало немного легче.
Вторым ударом я отправил в нокаут уже ее, разбив нос в кровь.
Перелом носа. Черепно‑мозговая травма. Потеря сознания.
Музыка тут же заглохла, запах исчез, только член по‑прежнему стоял, стесняя движения.
Вот ведь сучье отродье, демоны похоти. Нет, я никогда не был пуританином и особо целомудренным, похоть – это один из грехов, за который меня отправили в ад, однозначно. Но то, что делают они… Это уже за гранью.
И ведь раньше на меня их приколы так не действовали. Да, крыло немного, но я мог сопротивляться. А на этот раз было тяжело, очень тяжело, пришлось даже причинить себе боль. Щека до сих пор горела, всё‑таки я немного не рассчитал силы, а в «базуках» моих дури много. Но это хрен с ним, главное, что жив остался.
Я вытащил из сумки блокирующий чип и вставил его ей в голову. Хрен тебе, тварь, а не хакерские способности. Быстро охлопал куртку и брюки на предмет разных приколов, нашел нож и два чипа. Нож выбросил в сторону, чипы попросту раздавил в руке. Вряд ли на них какая‑то важная информация, скорее всего, просто набор эксплойтов.
Разорвал на ней майку, перевернул и туго‑натуго связал руки за спиной. Потом снял с нее ботинки, вытащил из них шнурки, перевязал ещё и ей. Сделал то же самое с ногами. Ботинки отбросил в сторону, они ей больше не понадобятся.
Осмотрелся. На меня пялились, даже толпа собралась. Кто‑то наверняка даже снимал это на оптику. Нежелательного внимания мне хотелось избежать. А если учесть то, что на этой пешеходной улице ещё и камер понатыкано на каждом шагу. Значит, если я не свалю отсюда, то скоро буду ждать гостей.
Пора вспомнить о том, что главное правило в аду – это право силы. Кто сильнее, тот и прав. И речь вовсе не про мускулы, накачанным себя может назвать любое суфле. Тут речь о силе воли.
Я подхватил демоницу на плечо. Она оказалась совсем не тяжёлой, весила едва ли килограммов пятьдесят, не больше. Для моих кибернетических протезов и укреплённого позвоночника – это даже не нагрузка.
– Хрен ли вы смотрите? – громко спросил я. – А ну рассосались все!
То ли устрашающая аура сработала, то ли я просто весь себя достаточно уверенно, но демоны рванулись в разные стороны. Очень быстрым шагом, чуть ли не разбегаясь. Я же двинулся к мотоциклу, все равно больше никакого транспорта у меня нет. Забросил ее на седло, уселся за руль, снова сложил подножку.
Теперь нужно найти тихое и спокойное место, чтобы допросить ее. С пристрастием, так сказать.
Глава 5
Никто меня так и не остановил. Я проехал почти через половину города, ориентируясь по встроенному в голову навигатору. Да, без метки, которая меня обозначала бы, а исключительно по названиям улиц. Они тут были достаточно дурацкими, и, как по мне, не имели никакого смысла. Улица «Адская», например. «Героев Ада». «Сатанинская». Так же странно, как в Советском Союзе называть улицу «Советской». А остальные, что, менее советские что ли, эта какая‑то особенная? Они ж все советские, зачем их выделять?
Мне нужно было место, где мне не зададут вопросов. Какой‑нибудь самый грязный мотель, где никто не обратит внимание ни на то, что я приехал сюда с демоницей, руки и ноги которой были перевязаны, ни на ее крики. В том, что она будет кричать, я не сомневался, все‑таки я собирался допрашивать ее так, как умею. С причинением боли. Демоны тоже боятся боли, и я об этом прекрасно знал.
Такое место нашлось достаточно быстро. Столицу окружали неблагополучные районы, вот в один из таких я и приехал. Огромная куча граффити на стенах, машины, разбитые и разобранные до самых остовов, кучкующиеся банды и полное отсутствие прохожих. Мотель тоже отыскался быстро: здание старое, несколько стекол на нижних этажах разбиты и закрыты листами композита. Вывеска работала, но несколько букв на них отсутствовали. Он назывался «Адская кухня», но местной кухни я точно пробовать не стану.
Припарковав байк на парковке у него, я мысленно тут же распрощался с ним. До утра он точно не достоит, угонят. А я пока разберусь с демоницей. Закинул ее на плечо и двинулся ко входу. Дверь была самой обычной, открывалась наружу, не разъезжалась в стороны. Потянув ее на себя, я вошел в помещение, которое пахло потом, прогорклой пищей и еще черт знает чем.
За стойкой обнаружился демон, это был не изверг и даже не бес, а громила. На нем была застиранная майка огромных размеров, в которую, наверное, можно было завернуть взрослого человека, словно в мешок и такие же монструозные брюки. Он жевал громадных размеров сэндвич.
– Чего надо? – спросил он с набитым ртом. Прозвучало это совсем иначе.
Я посмотрел ему в глаза, прищурившись. Ну давай, тварь, попытайся еще на меня побычить. Я тебе душу выну наживую. И никакие мышцы тебя не спасут, уж будь уверен. А у этого помимо мышц огромный слой жира имелся. Обрюзгший весь, уродливый.
Он вдруг подавился, закашлялся, наклонившись. Кашлял он долго, наверное, с полминуты. Похоже, крошки глубоко в глотку попали. Наконец‑то он поднял голову, и я заметил, что от натуги его лицо почернело, к нему прилилась кровь. В глазах были видны слезы. Хреново ему.
Я не любил этот вид демонов особенно. Возможно, потому что из‑за угрожающих размеров они считали себя круче других, и уж тем более круче обычного грешника. Если с извергами и суккубами я мог мириться, потому что к одним испытывал нейтральные чувства, а демоницы, как ни крути, вызывали у меня возбуждение, то с этими все было иначе.
– Мне нужен номер. Почище. Желательно на втором этаже, и чтобы окна выходили в обе стороны.
– У нас все номера высший класс, – ответил он. Ну да, а как может быть иначе в этой клоаке. Но, по крайней мере, меня никто здесь не найдет, однозначно. Никаких сигналов от меня не проходит, камеры в этой дыре наверняка не работают. Даже странно, что при своих строгих порядках они позволяют в аду существовать местам типа этого. Наверное, и у местных корпораций, которые заменяют правительство, силы не безграничны.
– Значит, дашь лучший из своих номеров высшего класса. На втором этаже. Окна в обе стороны.
– На одну ночь? – спросил он.
Можно было взять сразу на неделю, но, думаю, что задерживаться тут не стоит. Мне вообще нигде задерживаться не стоит, ладно камеры, ладно триангуляция, про обычных демонов забывать не следует. Они ведь могут просто разболтать о том, что я тут. Так что… Решу вопрос, а потом свалю.
– На одну ночь, – ответил я. – Сколько?
– Пятьдесят харонов.
