Заставила воду в ванной перемешиваться, словно в джакузи, только без пузырьков, и начала засыпать соль, пока и для меня, и для Кракена не стало приятнее находиться в воде. Наконец, закончив, выдохнула и погрузилась в воду с головой.
И что я так разнервничалась? Сейчас вроде бы я себя уже лучше чувствовала, даже странно, чего я так сильно расстроилась? Подумаешь, не сразу удалось убрать барьер... просто переволновалась, бывает!..
Я успокаивалась и почти расслабилась...
«Нет, дело было не в этом!» - поразила меня неожиданная мысль. Точно, я ведь испугалась не того, что не смогла барьер убрать, а своего дикого желания уплыть в Храм, неадекватных поступков и эмоциональных перепадов!
«Нет-нет, все в порядке, всякое бывает, все мы люди...» - нашептывал разум, пытаясь успокоить, но я не позволила себя вновь отвлечь от появившихся мыслей. Я поняла -нельзя отвлекаться, а то я могу забыть... нет, не забыть даже... я четко помнила события, но они будто наполнялись для меня иным смыслом, иным настроением. Сцена, когда я пыталась убрать татуировку с руки Дзэса, для чего пускала ему кровь, стала такой... замыленной, будто неважной, будто воспоминание о том, что я делала сто раз и уже не обращаю на это внимание, о чем-то не нужном. Но я это делала! И... я ведь боюсь вида крови, от одной мысли о чьих-то ранениях меня всегда передергивало, потому что я в красках представляла это на себе (при этом своих-то ран я никогда не боялась). А тут - я не просто видела кровь рядом, я наносила ранения, я вызывала эту кровь! И вместо того, чтобы помнить это как яркое шокирующее воспоминание, я забыла о нем, не прошло и дня!
Что же со мной?!
Кракен задумчиво шевелил щупальцами в ванной в районе моего хвоста, следя за моими эмоциями по связи, а потом спросил:
«Может, у тебя инициация?»
«Инициация?! - не поняла я, - что это такое?»
«Не знаю», - последовал ответ с эмоцией недоумения.
Я с трудом подавила злость. Как можно что-то говорить, когда сам не знаешь, что?! Но часть моего сознания уцепилась за эту мысль и заставила успокоиться, сформулировать новый вопрос:
«А почему ты решил, что это инициация?»
«У моей прежней хозяйки было такое. Потом сказали - «инициация»», - пояснил Кракен свою мысль.
Я пыталась выспросить у него, что это значит, что за инициация, но в ответ получала лишь удивление и неопределенные ответы. «Инициация - то, что бывает у русалок». «Не знаю, но похоже». «Она стала тогда странная».
«Раскрой свою память, постарайся вспомнить все, что знаешь об инициации», - попросила я и постаралась как можно тщательнее настроиться на эмоции Кракена и закрыла глаза.
Воспоминания шли в разнобой и, конечно, домашнему питомцу никто не пытался объяснить, что происходит с его хозяйкой. Только странные поступки, случайно подслушанные разговоры, смысл которых ускользал от Кракена...
* * *
Девочка... русалочка лет, наверное, пятнадцати - еще подросток, тело уже выросло, а в голове ветер. Хозяйка. Добрая, нежная... создав первый камень Кровь моря, подарила его любимому осьминогу, чтобы он прожил долгую жизнь... камень еще маленький совсем, поэтому и разума Кракену добавилось немного, совсем не те возможности, которые у него появились позже.
Ее родители - взрослые, строгие, немного страшные. Отец смотрит с неодобрением, если домашний питомец не на месте, если плавает над накрытым столом, роняет вещи в доме... но не забывает отрезать лакомый кусочек от туши рыбы, пойманной на обед, и угостить тайком. Мама мягкая, нежная, гладит иногда, кидает ему шарик из водорослей, чтобы принес. Но любит порядок и чистоту. Ругается, если осьминог растаскивает камешки из своего гнезда по всему дому. Да, тогда у него еще было гнездо, по привычке. Потом перестал его строить за ненадобностью.
Его люди иногда посещают Храм Воды. Он возвышается над уровнем моря и так красив в свете полной голубой луны! В такие дни в Храме праздник, родители хозяйки легко меняют хвосты на ноги и идут в Храм. Их одежда проста и удобна: женщины в обеих эпостасях носят повязки или бусы на груди. Меняя хвост на ноги, русалки не зависимо от пола оборачивают бедра отрезами красивой яркой ткани вроде шелка. Никаких штанов, чтобы всегда легко можно было обернуться.
Хозяйка еще маленькая, она не меняет хвост на ноги, а заезжает в храм верхом на водяном горбе. Впрочем, ее берут с собой только по большим праздникам, детям там делать нечего.
* * *
Потом что-то происходит. Хозяйка «кричит» - ее эмоции бьют через край, ударяя по всем вокруг. Так общаются русалки под водой - передают свои эмоции, оформляя их в слова.
«Ты должна контролировать себя», - строго внушает ей отец, но хозяйка не слушает. Ее трясет, вода вокруг идет ходуном.
«Милая, все будет хорошо...» - уговаривает ее мама.
«Я устала, я поплыву в Храм, - решает девушка, - там мне спокойнее».
Но отец преграждает ей путь из дома:
«Стихия и так давит на тебя. Скоро инициация, тебе нужно готовиться. Старайся сдерживать эмоции использовать магию как можно меньше», - внушает он.
Я замираю, пытаясь понять достоверно, что все это значит.
«Вы все время только и говорите об этой инициации! - ворчит девочка, - со мной все в порядке!»
«Послушай отца, это важно,» - пытается утихомирить ее мама.
«Я прекрасно себя контролирую!» - от эмоционального всплеска Кракен сжимается в комок и забивается в самый дальний угол комнаты, а выпущенные его хозяйкой водяные жгуты ударяют по обстановке, разрушая вещи.
Только после этого девочка раскаивается.
«Ничего-ничего, это инициация, - приговаривает ее отец, обнимая, - мы все через это проходим».
* * *
Перепады настроения хозяйки все ярче. То она мягкая, любящая, заботливая, то рычит разъяренным зверем. Словно подростковый кризис, помноженный на десять и приправленный неконтролируемыми всплесками разрушительной магии. Самое удивительное - родители, они не пытаются призвать девочку к порядку, не противостоят ее силе, наоборот, пытаются ее уговаривать и успокаивать, взывать к разуму. «Она должна справиться с собой сама», - иногда говорит мама отцу, когда тот пытается сдерживать дочь.
В ее поведении проявляется склонность к гиперконтролю. Кракену больше не разрешается уплывать из дома в одиночестве, охотится он только под присмотром хозяйки, а уходя, она запирает свою комнату с ним внутри. Ему хочется сбежать, но, попытавшись однажды, он не выдерживает и возвращается. И получает в наказание какой-то ментальный удар пополам с манипуляцией.
Не знаю, мне показалось, что это что-то ненормальное и что применена магия: он ощутил себя настолько виноватым, что хоть убейся. Будто бы из-за того, что он бросил хозяйку, она так переволновалась, что чуть не умерла.
В моей собственной голове всплывают воспоминания о прочитанной когда-то статье о детстве Тургенева, что мать била его, но при этом играла на чувстве вины, будто бы это он сам заставляет ее его наказывать и что от расстройства ей становится хуже со здоровьем. Только ребенок может в такое верить, да еще и такой вот домашний осьминог.
* * *
В доме очередной скандал, Кракен аккуратно выплывает из комнаты, прислушивается -вдруг хозяйке потребуется помощь.
«Почему вы не берете меня с собой?! Сегодня полнолуние, а я уже совсем взрослая! Я тоже хочу в храм! Вы же раньше меня тоже брали!» - ментальные крики девочки разносятся по дому.
«Дорогая, тебе пока нельзя. Ты поплывешь в храм, как только случится инициация», -пытается уговорить ее мама.
«Тогда вы никуда не пойдете!» - она бьется практически в истерике, водные жгуты бьют по всему подряд, но в доме уже не осталось ничего легко бьющегося.
Отец посылает эмоцию возмущения, но мать аккуратно успокаивает его, гладит по руке и кивает:
«Хорошо, мы останемся дома, если ты так хочешь».
«Нет, я так не хочу! Почему все никогда не бывает, как я хочу?!» - от безумного гнева девочку моментально бросает в расстройство. Если бы они и так не были под водой, я бы сказала, что она заплакала.
