Источник Вознесения - Сандерсон Брэндон

Эленд видел в глазах людей азарт, видел энергию в их движениях. Это приходит от удовлетворения каким-то делом, а не от простого сидения в ожидании, пока судьба или короли все решат.

Вернувшись к карте, Эленд сделал еще несколько отметок. Уголком глаза он видел, как неторопливой походкой приближался Хэм.

– Так вот куда все ушли! На тренировочных площадках пусто.

Эленд улыбнулся в ответ.

– Гляжу, ты опять надел мундир? – заметил громила.

Бывший король посмотрел на свой белый наряд. Задуманный для того, чтобы выделяться, чтобы в пепельном городе сразу бросаться в глаза.

– Да.

– Жаль. – Хэм вздохнул. – Никто не должен носить мундир.

В преддверье зимы громила наконец-то стал надевать под жилет рубашку. Плащи и накидки он по-прежнему не жаловал.

– Меня устраивает. А ты не задумывался, Хэм, что твой жилет тоже в каком-то смысле мундир?

– Ничего подобного.

– Неужели? Человек, который зимой ходит без плаща, с тем же успехом мог бы кричать повсюду: «Я громила!» Ты используешь одежду, чтобы люди воспринимали тебя определенным образом, – другими словами, сообщаешь им, кто ты такой и что собой представляешь. Разве не для этого существует мундир?

– Интересная точка зрения, – после некоторого раздумья ответил Хэм.

– Как? – поразился Эленд. – Вы ни разу не спорили на эту тему с Бризом?

Покачав головой, Хэм повернулся, чтобы посмотреть, как собравшиеся реагировали на тех, кого Эленд уполномочил отдавать приказы.

«Он изменился, – подумал Эленд. – Управлять городом, решать самые разные проблемы… это и его изменило».

Громила выглядел теперь более серьезным, более сосредоточенным. Еще бы! На нем лежала огромная ответственность: он отвечал за безопасность города. А ведь свободолюбивый туманщик был семейным человеком. Хэм старался много не говорить о Мардре и детях. Вероятно, в силу привычки: чтобы уберечь близких от неприятностей, порядочную часть жизни он провел вдали от семьи.

«Весь этот город – моя семья», – подумал Эленд, следя за солдатами, которые расходились по делам.

Кто-то мог посчитать сбор дерева рядовым занятием, имеющим небольшое значение для города, осаждаемого тремя армиями. Но Эленд знал, что замерзающие скаа примут топливо с той же благодарностью, что и спасение от завоевателей. И бывший король чувствовал сейчас то же самое, что и его солдаты: удовлетворение от мысли, что хоть как-то сумел помочь.

– Что, если Сетт атакует? – провожая глазами удаляющиеся отряды, заговорил Хэм. – Бо́льшая часть армии окажется рассеянной по всему городу.

– Около тысячи человек не такая уж прореха в нашей обороне. Кроме того, Колченог считает, что у нас будет достаточно времени, чтобы всех собрать. Мы позаботились о гонцах. – Эленд посмотрел на карту. – В любом случае я не думаю, что Сетт нападет в ближайшее время. В Гастинге он в безопасности. Нам крепость не взять – пришлось бы перебросить слишком много людей с городских стен, оставив их без защиты. Единственный, кто меня беспокоит, это мой отец…

Эленд вдруг смолк.

– Что? – встревожился Хэм.

– Так вот почему Сетт здесь. – На лице Эленда появилось озадаченное выражение. – Разве ты не видишь? Он намеренно не оставил себе выбора. Если Страфф атакует, войско Сетта будет сражаться рядом с нами. Он теперь с нами заодно!

– Выглядит как весьма отчаянный шаг, – нахмурился Хэм.

– Отчаянный, – согласился Эленд, мысленно возвращаясь к своей встрече с Сеттом. – Хорошее слово. Сетт в отчаянии, только я пока не могу понять причины. В любом случае, заперев себя здесь, он перешел на нашу сторону и выступит против Страффа, хотим мы такого альянса или нет.

– А если Ассамблея отдаст город Страффу? Если наши люди присоединятся к нему и атакуют Сетта?

– Он рискнул, – с уверенностью сказал Эленд.

«Сетт и не рассчитывал уйти от столкновения здесь, в Лютадели. Он намерен взять город или погибнуть. Он ждет, надеясь, что Страфф атакует. И вероятно, опасается, что мы просто сдадимся. Но ни то ни другое не произойдет, пока Страфф боится Вин. Трехсторонняя ничья. Но колоссы – четвертый элемент, которого никто не предвидел».

Кто-то должен был вывести весы из равновесия.

– Дему, – окликнул Эленд, – ты готов принять командование на себя?

Капитан с готовностью кивнул.

Эленд повернулся к Хэму:

– У меня к тебе вопрос.

– Собираешься совершить нечто безумное? – не без ехидства осведомился громила.

Туннель вывел за пределы Лютадели. Держа в поводу лошадь, Эленд посмотрел на раскинувшийся перед ним чахлый пейзаж. Потом повернулся и, вытянув шею, глянул вверх, на крепостную стену. Он очень надеялся, что пребывавшие там солдаты получили сообщение и не перепутают его со шпионом или разведчиком одной из вражеских армий. Не хотелось бы войти в истории Тиндвил в качестве бывшего короля, который погиб от стрелы собственного стражника.

Следом за Элендом из туннеля показались Хэм и маленькая седая старушка. Как и предполагал Эленд, Хэм легко нашел тайный выход из города.

– Ну, вот мы и на месте.

– Спасибо, добрая женщина, – поблагодарил Эленд. – Ты оказала услугу своему доминиону.

Старуха лишь фыркнула в ответ. Насколько мог судить Эленд, их провожатая была почти слепа, но в том, как она вскинула бровь, почудилось нечто похожее на насмешку. Он улыбнулся и протянул кошелек. Женщина немедленно засунула внутрь скрюченные, но на удивление ловкие пальцы и пересчитала содержимое.

– Три сверху?

– Это за дозорного, – пояснил Эленд. – Пусть следит за нашим возвращением.

– Возвращением? – переспросила старуха. – Вы не убегаете?

– Нет. У меня дело в одном из военных лагерей.

Женщина опять приподняла бровь.

– Ну ладно, бабушке до этого нет дела, – пробормотала старуха, поворачиваясь ко входу в дыру и постукивая перед собой тростью. – За три монеты я найду внучка, чтобы посидел тут несколько часов. Вседержитель знает, у меня их достаточно.

Хэм следил, как она уходила, в его взгляде промелькнула гордость.

– Как давно ты знаешь об этом месте? – спросил Эленд, наблюдая, как пара крепких мужчин закрывала вход каменной плитой.

Наполовину вырытый, наполовину прорезанный прямо в городской стене туннель представлял собой удивительное зрелище. Даже после того, как Эленд узнал о существовании подобных ему от Фельта, все равно казалось чудным путешествовать через один из тайных ходов, спрятанных в нескольких минутах езды от самой крепости Венчер.

Хэм повернулся, только когда фальшивая часть стены встала на место.

– О, я и не знаю уже, сколько лет назад бабуля Хильд угощала меня сластями. Простой такой дешевый способ получить тихую, но целенаправленную рекламу своего тайного хода. И не напрасно: я воспользовался им, чтобы Мардра и дети могли приходить и уходить из города.

– Погоди, – не понял Эленд, – ты вырос в Лютадели?

– Ну да.

– На улице, как Вин?

– Не совсем как Вин, – покачал головой Хэм. – Не думаю, что детство Вин вообще можно повторить. Отец и мать у меня были скаа, зато дед из аристократов, так что большую часть детства я прожил дома с родителями. Кроме того, я был мальчиком, и немаленьким. Полагаю, есть разница?

Эленд кивнул.

– Ты ведь не прикажешь закрыть туннель, верно? – спросил Хэм.

– Зачем? – изумился Эленд.

– Мне казалось, что тайный лаз в городской стене вряд ли может удостоиться твоего одобрения, – усмехнулся громила. – По ночам через эту самую дыру люди, вероятно, удирают из города. Бабушка Хильд известна как человек, который берет деньги и не задает вопросов – ну разве что немного поворчит.

«Наверно, он поэтому и не рассказывал мне об этом месте, пока я не спросил?» – подумал Эленд.

В чем-то Хэм был, несомненно, прав. Поддерживая старые связи с нелегальным миром, его друзья ходили по лезвию ножа. Но разве они не прилагали все усилия для того, чтобы новое государство, ради которого они столь многим пожертвовали, существовало?