Она шла и шла… Прекрати Рената переставлять ноги, то непременно упала бы – Ординатор тянул её за собой неумолимо.
Одна из искр его вдруг взвилась, похожая на новогоднюю огненную змейку, какие пускали они во дворе детьми, и устремилась вдаль, выше уродливых домов. Ординатор больше не тянул. Рената остановилась, следя за пущенной им искрой.
Хмарь принимала причудливые формы, огрызалась, но отступала от мигающего в полёте огонька. И туда, где он пролетел, она уже не возвращалась, отчего возникал свободно просматриваемый «тоннель». Впереди вдруг проступили скалы, а на них – перекошенный, придавленный огромным валуном модуль. Искра коснулась его выжженных светилом стен и потухла.
Вот оно!.. Пора очнуться.
Но очнуться не получилось. Выгнутую ударом стену модуля она неожиданно увидела прямо перед собой, в пяти шагах. Под ногами холодел белый песок: тяжёлый, текучий – босые стопы утопали по щиколотку. Над головой чернело ночное небо, двумя мигающими огнями его пересекали «Герольды», летящие по параллельной орбите.
Вдруг она увидела юношу: беловолосого, почти голого, с автоматом за спиной. Он что-то спешно волок по песку, приближаясь к покорёженному модулю. Или даже кого-то… Рената присмотрелась и увидела женщину… рыжую, худенькую…
Рената бросилась было на помощь, но не смогла сдвинуться с места – не позволил шар. Она словно оказалась прикована к невидимому столбу, могла ходить вокруг, но не отдалиться. Рената попробовала закричать. Впустую. Здесь звучал только песок.
Ещё пара секунд, и парень вволок бессознательную женщину в шлюз придавленного камнем модуля...
Неподъёмная тяжесть опустила плечи Ренаты; белый песок громко хрустнул и обдал холодом нагие колени – снег, ни дать, ни взять… Её потянуло вниз. В руках больше не искрился шар, связь трещала, как канаты подвесного моста, на который взвалили слишком большой вес. Рената сама рвала связь, но отчего-то стоило ей это чересчур больших усилий.
Она видела его, стоящего в нескольких шагах впереди. Увидела краем глаза, исподлобья, но головы не подняла. Десантник протягивал к ней могучие руки, в которых кровью сочился тряпичный свёрток.
***
Трипольский провалился в текст. Брошенная вслед Роберту фраза эхом отзывалась где-то в подкорке, он ощущал себя неуютно, постоянно ёрзал в ставшем будто бы тесном кресле.
Периодически выскакивало настырное оповещение об ошибке. ЭВМ агонизировал, но определить точно сколько ещё ему осталось Фарадей не мог. Плюс-минус трамвайная остановка, как говорилось.
И оттого он спешил. Горбился, щурился на один глаз и покусывал губу. Руки уже тряслись настолько, что пальцы перестали попадать по нужным секторам интерпанели, и он подался вперёд, придавливая весом злополучную тряску.
И вскоре выявил весьма любопытный момент: путь, которым дважды проходили их предшественники – и команда Кислых, и отряд Иконникова – совершенно точно пролегал мимо видневшегося на скале, придавленного валуном модуля. Но притом Трипольский не нашёл о нём даже малейшего упоминания...
Зато чего хватало, так это упоминаний о вериго. Добравшись-таки до подробного описания чудовища, Фарадей замер, жадно поглощая взглядом строки. Даже кисти перестали трястись.
Но ненадолго.
– Чушь!.. – фыркнул он, всплеснул руками, скрестил их на груди и вжался в спинку неудобного кресла. Крылья горбатого носа раздулись, дыхание то и дело замирало – негодование прямо-таки душило Фарадея.
Как можно было прийти к подобному умозаключению?! Как?! Это же неправдоподобно, антинаучно! Какая к чертям игра?!
И ведь кто об этом заявлял – Семенович! Единственный, чтоб его, соотечественник в числе учёных под командованием Иконникова! Ни много, ни мало – академик! Доктор в трёх смежных областях! Тот, чьё мнение Трипольский и не подумал бы ставить под сомнение! Единственный профессор, согласившийся лично отправиться на Ясную, а не отправить вместо себя башковитого подопечного. Уму непостижимо...
Монитор в очередной раз покрылся тревожно-красными предупредительными окнами, точно больной - сыпью. Трипольский нервно удалил их все, даже не подумав вникнуть. ЭВМ уже всё едино – перегрев ли, сбой ли…
Семенович утверждал, что многоногая гадина – копия какой-то там штуки из виртоигры. «Абсолютное совпадение» – так подытожил Семенович. Перед этим он брался размышлять, нередко проваливаясь мыслью в одному ему понятные параллели, что Карина, а учёный был уверен в её единственном числе на Ясной, и «есть то самое существо».
Огонь в глазах Трипольского потух. Вытянутое лицо его приобрело такое выражение, как если бы перед ним выплясывал алтайский шаман в висюльках и с бубном в попытке развенчать уверенность в том, что Е равно МС квадрат. Дальнейшие описываемые события уже воспринимались сквозь острогранную призму скепсиса.
Немудрено, что Фарадей усомнился даже в «странном поведении» психосервера Катерины Ульяновой, в облике которой повторитель и проник в колонию. Ведь немало упоминаний о том принадлежало тому же Семеновичу. Но Трипольский, переборов разочарование, всё же решил составить подробную картину. Как-никак, а с повторителем они столкнулись сами.
Группа под личным командованием полковника Иконникова отправилась на поиски доктора Кислых. В горы, на север – направление чётко указала капитан Ульянова. Восстанавливаемая картина походила на лоскутное одеяло – приходилось подбирать и «сшивать» различные отрывки. Но у Трипольского выходило неплохо.
Километрах в пятнадцати от модулей космопроходцы обнаружили долину. Ещё в ранних отчётах команды Кислых упоминалось, что на планете ни разу не был зафиксирован ветер, даже на высоте, в горах. А тут, при спуске в долину, люди не то что зафиксировали его цифровое отображение на датчиках скафандров, но и увидели: то там, то тут возникали разной силы завихрения.
Как только дело дошло до описаний долины, программа внезапно прекратила работу. Трипольский поначалу принялся её перенаправлять, но спустя минуту отказался от этой затеи – основные носители частью вышли из строя и в первую очередь отвалился кластер, в котором, как раз, располагалась поисковая конвертационная программа.
Трипольский устало выдохнул. Уже не имело смысла куда-то спешить и «бежать» по тексту. Все попытки хоть как-то прояснить судьбу их предшественников заканчивались ровно обратным: рождался сонм вопросов, от которых кругом шла голова. Кто? Что? Куда? Зачем? Когда?
Можно было выдохнуть, собраться мыслями и подвести какие-никакие итоги. Расставить, так сказать, всё по полочкам, чтобы перед Нечаевым не мямлить. Если коротко, то выглядело всё примерно так: подкрепление прибыло в пустые модули, вышло на поиски в горы, ведомое уверенностью последнего психосервера, где случился обвал и погибли люди. По возвращении начала происходить чертовщина. Что Ульянова тоже погибла под обвалом, а в числе космопроходцев в стены колонии вошло чужеродное существо, выяснилось поздно. Когда начались убийства, уже никто не ручался за ближнего. В итоге часть космопроходцев изолировала себя от остальных, будучи уверенной, что таким образом обезопасит себя. Их судьба теперь известна. Чуть раньше оставшихся шестерых опоил снотворным и застрелил полковник Иконников. Одна только Джессика Бристоу странным образом нигде не значилась...
Что за «иглы» нашли разведчики в долине, где она сама – предстояло выяснить в ходе долгого отсмотра видео- и аудиоматериала. О многоногой Карине Трипольский просто старался не вспоминать. Разочарованию его не было предела.
Вдруг Фарадея посетила мысль, от которой он немного оживился. Он принялся быстро рыскать по самым ранним файлам, принадлежащим ещё команде Кислых. Глаза вновь заблестели интересом. Те самые наблюдения по ветру, среди которых наверняка нашлось бы немало дельных соображений, могли ещё пригодиться.
Экран озарился слишком ярко. Нарушилась гамма – одна за одной останавливались помпы охладителей, отчего перегрелся кластер визуализации.
