Я присмотрелась к их эмоциям, и заметила, что Барби счастлива. Она вполне комфортно чувствовала себя рядом с мужчиной, будто они не в первый раз так проводят время вместе. Ей не было неудобно или некомфортно. Оларг тоже лучился удовольствием, играясь с младенцем, но на периферии его эмоций еще присутствовала легкая грусть и тоска.
Я отвернулась от окна. Быстро доела, хоть аппетита уже не было, и поспешила заняться делами. Надо было отписать господину Юджур о том, что эксперимент уже начат, извиниться, что не вышло сразу заехать и отчитаться, предложить встретиться на следующих выходных. Потом разобрала кое-какую корреспонденцию, сложила вещи, и пора уже было отплывать в Имперал.
По дороге я все больше думала о картине, которую увидела. Честно говоря, это был не первый раз, но... но буду честна хотя бы с собой, прежде мне было страшно думать об этом. Никто не любит признавать свои ошибки и, я такая же.
Поднявшаяся на палубу Барби подошла ко мне, кутаясь в шаль.
- Арик спит? – спросила я, не отрывая взгляда от воды, стелящейся перед нашим кораблем, словно дорога под колесами машины. Я чувствовала ее и уже выучила все повороты и острова, мне не было нужды так концентрироваться на пути, но смотреть в глаза Барби было как-то страшновато.
- Да, заснул. Ему всегда хорошо спится на корабле, - улыбнулась она мимолетно.
Постояли молча. Она смотрела на звездное небо, на черную реку, обрамленную темнеющим на фоне неба лесом. Я же никак не могла решиться... но, когда я ощутила, что она уже собирается вернуться в каюту, что время на исходе, я все же произнесла:
- Барби?
- Да?
Я вдохнула-выдохнула и кое-как выдавила из себя:
- Ты знаешь, Оларг просил у меня твоей руки...
- Знаю, - она ответила твердо. Мне было страшно взглянуть на ее эмоции, поэтому я отвернулась.
- Я... я хотела спросить у тебя... что ты думаешь об этом?..
Я прямо-таки король красноречия!
- Я доверяю вашему решению, Арина, - сказала она твердо. – Я знаю, вы желаете мне только добра.
Я все же посмотрела на нее. Она выглядела такой уверенной в своих словах, и эмоции ее не отличались от слов. Это даже страшно, когда человек так тебе доверяет.
- Но... почему же тогда... после того, как я поговорила с Оларгом... почему ты плакала? – окончательно растерялась я.
- Я... не знала, что ты ответила ему, - она потупилась.
Я удивилась:
- Так ты плакала, потому что испугалась, что я соглашусь выдать тебя замуж?
Она усмехнулась как-то горько, а потом посмотрела мне в глаза:
- Я не знаю. Я просто плакала, потому что испугалась. Я испугалась любого исхода: что вы отдадите меня, и он женится на меня из жалости. И в то же время испугалась, что вы откажите, и он уедет. Я боялась всего, боялась любых перемен, не могла ни на что решиться и в то же время понимала, что от меня ничего не зависит... я не знала, чего ожидать, поэтому и смогла только заплакать. Это была истерика, это некрасиво, и я сожалею.
Я только рот открыла от удивления. Я не знала, что сказать. Значит ли это, что я была права? Нет, не значит. Я ее не спросила ни о чем, я позволила этой ситуации состояться, я не позволила ей самой сделать выбор. Я... повела себя так, как здесь принято, и это самое поганое.
- Я знаю, что на следующее утро Оларг просил тебя уехать с ним... но ты не согласилась, - призналась я. – Быть может, если бы я не связала тебя клятвой...
- Я бы все равно не уехала, - она покачала головой, а потом повернулась и оперлась спиной о борт, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я в бесконечном долгу перед вами, Арина. То, что вы сделали для меня...
- Не надо...
- Вы в тот день в тот день спасли не только наши с Ариком жизни, - не дала мне остановить ее Барби. – Вы дали мне то, о чем я и не мечтала. Сейчас я... сейчас я уже не та, что была несколько месяцев назад. Тогда мне казалось, что все вокруг нестабильно, словно зыбучий песок, что мне не на что опереться. Есть только ваша милость, которая держит меня на плаву, но одну лишнее движение, одна ошибка – и я лишусь ее, а с нею и всего...
- Я бы так не сделала! – возмутилась я, хотя, положа руку на сердце, сейчас уже не была уверена в этом – не знаю, на что я была способна, пока не поняла, что со мной творится.
- Я знаю, - она усмехнулась как-то по-взрослому, совсем непривычно. – Оларг очень хороший. Но, если бы вы тогда согласились, то я просто оказалась бы в зависимости от него так же, как зависела от вас. Это было бы мучительно, я знаю теперь. Если все время тянуть человека на дно, все время требовать от него стать опорой тебе, заменить тебе землю, на которой стоишь – этого не выдержит никакая любовь. Я была бы ему тяжким грузом, ярмом на шее, а не любимой женой. Ему пришлось бы пожертвовать отношениями с семьей, репутацией и еще очень многим... он не вытащил бы меня со дна, это я бы его утопила...
- Неправда, ему повезло бы с тобой! – захотелось мне ее утешить, но она лишь горько усмехнулась.
- Вы сделали более правильное. Этой учебой... вы дали мне твердую почву под ногами вместо зыбучего песка. Чем дольше я учусь, тем лучше это понимаю. У меня появились подруги, меня хвалят профессора, я изучаю новые плетения, раскачиваю свой магический потенциал... знаю, я еще только начинаю, но уже скоро я научусь заряжать артефакты, а потом и делать простейшие из них... да, моя магия слаба, но еще немного, и я с такими навыками могла бы найти простейшую работу и зарабатывать достаточно, чтобы жить с Ариком, пусть и небогато. А уж после окончания Имперской Академии Магии я и вовсе смогу ни от кого не зависеть... Мы с Аринелем не будет больше гирям на чужих ногах...
- Вы не гири и сейчас, все в нашем доме любят вас обоих! – возмутилась я, и Барби улыбнулась благодарно.
Мы постояли некоторое время молча, пока я, наконец, не сказала:
- Ты знаешь, если хочешь, можешь выйти замуж за Оларга. Он действительно хороший парень и любит тебя. Остался с нами даже после отказа – это многое значит. Я вижу, что чувства его крепки, это не мимолетная влюбленность. Я не могу решать за тебя, но, если вдруг тебе хочется – никто не останавливает.
Она усмехнулась как-то заговорщицки:
- Думаю, нам не нужно спешить. Пусть лучше он женится на дипломированном артефаторе, а не на простой студентке.
- Ты все же решила выбрать артефакторику? – удивилась я. – Я думала, ты будешь лекарем.
Барби пожала плечами:
- Пока мне нравится изучать плетения. В следующем семестре начнем тему исцеления, быть может, я сменю свое мнение... знаю, все говорят, что женщине лучше не идти в артефакторы, что это требует слишком логического склада мышления...
- Ой, оставь эти предрассудки, - отмахнулась я. – Главное, чтобы тебе было интересно, и ты тянула программу. А, если будут проблемы с распределением по группам – просто скажи мне, я им устрою феминизм в отдельно взятой академии.
Мы еще поговорили о предстоящей практике, о том, что вместе с Барби на время жизни в Империале в одиночестве останется охрана, ведь мне с собой их Ярис все равно брать запретил. Без меня Барби, конечно, нет смысла по выходным кататься в Уркатос, так что видеться с Оларгом они какое-то время не будут. Но это дело житейское.
Следующая неделя пролетела, как всегда, в учебе, но много времени я еще тратила на эксперименты с пропеллером, а еще ежедневно навещала свою устричную ферму, временно размещенную в трюме яхты. Пока вроде бы жемчужницы чувствовали себя вполне прилично, жаль, что результаты их работы можно будет увидеть минимум через несколько месяцев.
В пятницу меня поймал Акрид Бакенроув и вновь пригласил на ужин вечером.
- Прости, но мне нужно ехать в Урактос, у меня там бизнес, так что я не могу. До понедельника я не вернусь. У меня свободны только вечера с понедельника по четверг, - отказала ему я уже не в первый раз.
