— Вивьен. — Подложив руку под голову, позвала Сильвия. Услышав зов, сестра моментально раскрыла глаза. — Не спишь?
— Уже нет. — Тихо ответила девушка. — Что-то не так?
— Думаю, да, если можно так сказать. — Сильвия опустила взгляд вниз. — Скажи, я какая-то странная? Что со мной не так?
Вивьен то ли задумчиво, то ли виновато поджала губы. Девушка выглядела неуверенно. Так, будто ее просили раскрыть тайну, которую она не хотела раскрывать.
— Я ничего не знаю, — продолжила Сильвия, нарушая тишину, — и это пугает.
Взяв руку сестры, Вивьен прижала ее к своей груди. Девушка на мгновение закрыла глаза, собираясь с силами.
— Из всей нашей семьи у тебя единственной практически нет маны. Даже я, являясь воином, могу использовать магию ветра в бесчисленных количествах. Ты понимаешь что это значит?
На губах Сильвии появилась насмешливая и одновременно грустная улыбка. Постепенно она начала осознавать что не так.
«В этом мире, где магия значит все — твоя жизнь зависит от количества маны. Обычные мирные жители совсем не имеют маны и как правило доживают до тридцати лет. Отсутствие маны позволяет им находиться на грани между жизнью и смертью и жить намного дольше, чем тем, кто имеет в себе всего лишь крупицу маны. Все или ничего. Нет маны совсем — живёт тридцать с лишним лет. Есть много маны — можешь прожить даже несколько веков, а если мана есть, но в малых количествах — это конец. Такие люди погибали в раннем возрасте, так и не достигая совершеннолетия. Причиной тому является поток маны в телах. Когда он протекает в больших количествах, то спокойно циркулирует по телу, увеличивая силу и выносливость. Когда его нет, то и циркулировать ничему не надо было. А когда маны мало — постоянно происходят какие-то сбои в циркуляции и у носителя время от времени случаются неконтролируемые приступы. При одном из таких приступов он погибает».
— Это значит, что я умру. — Лёгкий смешок вырвался из детских уст. Сильвия знала, что что-то не так с ее магией, ведь она практически не могла ее контролировать, но даже зная это, она ссылала все это на юный возраст и незнание самих основ.
«Теперь, то, как со мной носились в детстве, не кажется удивительным. Мои дорогие родственники просто решили сделать вид, что все нормально и умолчали об этом, что делает эту ситуацию прискорбной. Хотя, я бы тоже ничего лучше не придумал».
— Не думай, что мать тебя ненавидит. — Вивьен резко притянула к своей груди голову Сильвии. — Она любит и хочет продлить твою жизнь так долго, как это возможно. Просто она иначе не умеет. Так ее учили и потому она учит так же и тебя. Такой способ кажется ей самым действенным.
— Тогда можно вопрос? — Сильвия слегка отстранилась назад, чтобы видеть лицо сестры. — Что дальше? Должна ли я поступать в академию? Не лучше ли остаться с семьёй и дожить спокойно свою жизнь?
— Это я у тебя должна спрашивать. — Черноволосая девушка впервые улыбнулась. Ее ласковая улыбка и блестящие с сумраке глаза вызвали удивление. — Мы хотели рассказать тебе все, ведь любой аристократ, зная, что у него есть мана — нерасторопен. Такой человек попросту теряет свои годы, потому что считает, что у него в запасе ещё много времени. А ты с самого начала спешила жить. Быстро научилась говорить, ходить, сражаться. Ты жила так же, как и живут обычные селяне из деревень, что вовсе не имеют маны — довольствовалась каждой секундой. Мы с родителями, — голос Вивьен дрогнул, — правда, хотели тебе все рассказать и запереть в доме, но, посмотрев на тебя, решили дать тебе право выбора. Поступать в академию и провести свою жизнь там или остаться с нами — только твое дело. Но чтобы ты не выбрала, — девушка вновь прижала сестру к груди, — мы всегда будем с тобой.
На секунду воспоминания из того дня, когда Люси пробралась к Сильвии ночью, охватили разум девочки. Она будто вновь оказалась в прошлом, стала ребенком и позволила горюющей матери взять себя на руки.
Лунный свет, освещавший комнату, позволил девочке увидеть красные, опухшие от слез глаза матери. Ощутить тепло ее рук и быстрое сердцебиение.
— Ты ведь так на меня похожа. — Женщина плавно провела ладонью по щеке Сильвии. — Глаза отца, нос отца, но мои губы и мое лицо. Что же получается… — слезы, стекающие с женского лица, начали капать на кожу девочки, — это я во всём виновата? Если бы ты только пошла в своего отца, в носителя аристократической крови… — прижав малышку к своему лицу, Люси закрыла глаза. — Прости меня, малышка.
Часть 9. Личный выбор
— Вернулись! — Слухи и разговоры среди слуг поместья не утихали ещё с самого утра. Троица дев воительниц вернулась домой этим утром. Уставшие и изнеможенные Вивьен и Сильвия были готовы рухнуть спать прямо на пороге, однако правила приличия и зловещий взгляд матери не позволяли сделать этого.
Добравшись до своих комнат, девушки все же уснули. Никто не сказал им ни слова, ведь каждый год происходило одно и тоже. Все привыкли к тому, как сестры молчаливо расползались по своим комнатам, а довольная Люси поднималась в кабинет своего мужа отчитываться о возвращении.
— Дорогая, — притянув к себе жену, Раймонд нежно поцеловал ее в губы. — Рядом с вами же не было мужчин, да?
Люси улыбнулась. Ее руки тут же ухватились за мужчину.
— Не беспокойся. Уверяю тебя, рядом с нами не было ни одной особи мужского пола, кроме, разве что, медведей.
Отец семейства облегчённо вздохнул, возможно, приняв последние слова за шутку. На его губах появилась улыбка.
— Вот и славно.
Дверь в комнату тихо отворилась. Пожилой мужчина в черном костюме почтительно поклонился своим господам.
— Господин Раймонд, я принес ваш чай.
— Оставь на столе, Михаэль, — Раймонд спокойно кивнул старику, после чего отстранился от своей жены. — У меня ещё много работы на сегодня. Перекус не повредит.
Люси заметила этого старика сразу же. Ранее его не было в поместье, но судя по письму Раймонда, что Люси получила ещё тогда, когда отец и дочь были в столице — этот старик и был тем бродягой, которого спасла Сильвия. Сейчас он мало походил на бездомного. От него будто исходила атмосфера изысканности и учтивости. Свою работу он выполнял безукоризненно. Даже в его лице что-то изменилось. Он будто помолодел. Недаром говорят: «Труд красит человека».
Вернувшись к письменному столу, Раймонд устало сел в кресло.
— Опять проблемы на границе? — Люси машинально скрестила пальцы рук, где-то на уровне талии. — Ты ведь так и не рассказал о твоём визите к королю.
— Война неизбежна. Вскоре будут набираться добровольцы из селян, а это сильно ударит по экономике.
— Значит Вивьен…
— Да, она как приближенный член королевского круга и рыцарского ордена обязана отправиться на передовую.
Эта новость не могла не отразиться на лице матери. Губы Люси сомкнулись в одну прямую линию, выдавая тревогу.
— Что на счёт Сэма?
— Он пока в запасе, — проведя рукой по своим волосам, Раймонд зачесал их назад. — Ему повезло, что он попал не в главное отделение магов.
Каждое действие Раймонда выдавало его тревогу. Кажется, что мужчина даже нормально не спал в последние дни. Это было видно по синим кругам под глазами, так явно выделявшимся на белоснежной коже.
— Волнуешься за Вивьен? — Подойдя ближе, Люси ласково погладила мужа по плечу. — Она сильная девушка, не беспокойся. Она справится.
— Я как отец не могу быть спокоен, — усмехнулся мужчина. — Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы наши дети были бы простыми ленивыми дворянами, что не хотели ни сражаться, ни управлять государством.
— Ну, — Люси села на подлокотник кресла, тем самым оказываясь ближе к мужу, — они же всё-таки пошли в нас. Не забывай, когда мы были детьми, в мире творилось примерно тоже.
— Это было давным-давно, нашла что вспомнить, — мужчина откинулся назад, поднимая взгляд на свою жену. Его взгляд остановился на ее ярких голубых глазах и пышных, притягательных губах. — Какая же ты у меня красивая.
