Стоило мне отвлечься, как тварь едва не схватила Чернобога, но вовремя вмешался Распутин. Его Кощей промелькнул рядом размытой тенью, начисто срезая извивающиеся отростки.
— Так не победить! — крикнул мне наставник. — Нужно отступать.
— Черта с два! — огрызнулся я.
В ушах звенели крики умирающих, сердце разрывалось на части, а отчаяние превращалось в злость. Обгоревшими пальцами я вцепился в подлокотники трона управителя и уставился вниз, где под водой скрывалось тело неизвестного древнего монстра.
— Нужно заставить его подняться! — крикнул я Распутину, который отбивался от щупалец.
— Не выйдет, — крикнул тот, не отвлекаясь от боя. Он поднырнул под одним отростком, срубил другой, швырнул оружием в третий, а сам вцепился в четвертый и вырвал его, будто сорняк, после чего брезгливо отбросил в сторону.
Копье Кощея поразило цель, исчезло и вновь появилось в руке владельца, чтобы спустя лишь долю секунды вновь попробовать на вкус кровь врага. Я не отставал и, взяв меч двумя руками, рубил им направо и налево, отсекая щупальца, словно косарь колосья пшеницы.
Отбившись, я устремился к воде, но меня окликнул Распутин:
— Не вздумайте! Вы просто захлебнетесь!
Но я и не собирался нырять в воду, а пролетел прямо над ней, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на местоположение основного тела монстра. Несколько зубастых пастей клацнули в опасной близости от шлема Чернобога, но не смогли причинить ему вреда.
С дюжину раз я выпустил черное пламя вслепую, метя в те места, где вода бурлила особенно сильно.
Ничего…
— Злата! — прохрипел я. — Можешь помочь?
Сила дочери Великого Полоза приятными прохладными струями прошла через мое тело. В глазах у меня потемнело, но спустя секунду зрение вернулось. Только сейчас все изменилось: я видел не четкую картинку, не черный дым, а разноцветные пятна. Сами щупальца и пасти казались блеклыми и серыми — они не излучали тепла. Лишь там, где конечности монстра покрывала человеческая кровь, горели яркие отметки. Они мелькали то тут, то там, но внизу замедлялись, а потом и вовсе пропадали.
Подсвеченная зрением Златы горячая кровь быстро остывала под водой, но у меня все же получилось разглядеть оставленный ею след. От клацающих пастей тянулись едва различимые алые нити. Все они сходились в одной точке…
Пока я был занят, щупальца обвили руки и ноги Чернобога. Они рванули доспех в разные стороны, но воронёная броня выдержала. Гнев древнего драгуна воплотился в черном пламени, охватившем доспех. Оно сразу же перекинулось на щупальца, превращая их в пепел.
Оказавшийся рядом драгун отвлек несколько отростков на себя.
— Граф! — крикнул он.
Я сразу узнал голос корнета Евгения Дюжина, с которым познакомился в одном из форпостов. Он вместе с товарищами по оружию тоже прибыл к месту боя.
— Под водой! — заорал я, что было сил. — Бейте сюда! — и первым выпустил силу печатей в то место, где сходилась остывающая человеческая кровь.
Спустя миг ко мне присоединился Распутин. Его драгуна с ног до головы покрывала едкая слизь, струящаяся в теле нашего врага. Она с шипением испарялась с матового доспеха, исчезая прямо на глазах.
Третьим ударил Дюжин. Несмотря на то, что его наверняка удивили мои слова, он сразу же поддержал нашу с Распутиным атаку. Следом за корнетом, оказавшиеся поблизости Императорские драгуны сконцентрировали свою силу в одной точке. Уже отчаявшиеся и готовые встретить достойную смерть внутри своей брони, они передавали приказ по цепочке.
Даже поднявшиеся на стену Кремля боевые ворожеи сконцентрировали свой дар и направили его в указанную точку.
Москва-река закипела. Льющаяся в нее единым потоком бешеная энергия драгунов стала испарять воду, открывая нам раздувшееся уродливое тело чудовища. Похожее на осьминога, оно распласталось по дну, прижимая к земле овальную голову, на которой рубинами сверкали сотни налитых кровью глаз.
Несмотря на то, что сила Златы притупляла мою боль и проясняла сознание, я ощущал, будто с моих обгоревших пальцев заживо сдирают плоть. Сердце бешено колотилось в груди, вены пульсировали от бурлящей в них крови.
— Дай мне больше! — я стиснул зубы так, что их скрежет, казалось, был слышен даже за пределами шлема-кабины.
Злата подчинилась.
Столп черного пламени пронзила золотая молния, заставившая плоть чудовища пойти волдырями. Оно пыталось закрыться отростками, но те один за другим обращались в пепел.
— Больше… не сможем… держать! — захрипел корнет Дюжин, и луч энергии его боевого доспеха слабо замерцал.
Натиск остальных драгунов тоже начал спадать. Вода в реке стала подниматься. Еще чуть-чуть и она скроет тварь…
Отозвав печати, я бросился вниз. В руках Чернобога вспыхнул меч. Клинок пронзил воду, вошел в тело монстра и вспыхнул, словно черное солнце. Что было сил я навалился на рукоять оружия, вместе с ним погружаясь в податливую дрожащую плоть твари.
Кабина управителя раскалилась, но я не мог понять, исходит ли жар из нее или же прорывается внутрь от меча. В любом случае — это не имело значения. Я твердо знал свою цель и не собирался сдаваться.
— Ты погибнешь, — неожиданно ласково прошептала мне на ухо Злата.
— Плевать, — огрызнулся я. — Тварь сдохнет вместе со мной!
Чернобог встретил мои слова радостным мрачным ликованием. Он использовал всю свою мощь и усилил напор.
— Уходи, — велел я Злате. — Не нужно умирать вместе.
Память на миг перенесла меня в горящий танк, где с моих окровавленных губ сорвались точно такие же слова.
— Нет, — дочь Великого Полоза сжала мое тело так сильно, что хрустнули кости. Но вместе с тем, жар отступил. — Или вместе победим, или вместе погибнем.
Черное пламя клинка засверкало золотом. Чернобог прорвался сквозь склизкую желеобразную массу прямо к пульсирующему чернильному сгустку. Он часто сокращался и раздувался, распространяя по тонким жгутам вен едкую слизь, которая заменяла твари кровь.
Все вокруг задрожало, и тело монстра начало смещаться. Сгусток застучал сильнее. Чтобы не упасть, я сжал в перчатке Чернобога целый пучок вен, часть из которых сразу же порвались. Но драгун смог выстоять.
— Лезет обратно в нору! — предупредила меня Злата. — Еще чуть-чуть, и пути назад уже не будет.
Но назад я не собирался.
Выбрав момент, Чернобог оттолкнулся что было сил и рванулся вперед, выставив перед собой меч. Охваченное золотым сиянием острие рассекло тошнотворный сгусток. Вырвав оружие, я ударил еще раз.
И еще.
И еще!
Я бил до тех пор, пока от сердца твари не остался лишь зловонный пепел. Меч Чернобога исчез, а сам драгун без сил опустился на колени. Его сознание внутри моего начало быстро гаснуть. Последним усилием воли он отпустил меня, убрав обручи управления, но я не сдвинулся с места.
— Первый отрок Великого Полоза мертв, — произнес проклятый драгун моими губами. — Мы… победили…
…и хлынувшая со всех сторон вода утянула нас в темную бездну.
Эпилог
Первым, что я увидел, открыв глаза, было заплаканное лицо Дарьи. В алеющих лучах заходящего солнца оно выглядело особенно красивым.
— Прекрати лить слезы, мокро, — прозвучал слева недовольный голос Златы. — Мешаешь исцелять.
— Прости, — ворожея отстранилась и только теперь заметила, что я пришел в себя. — Миша!
Не успел я и рта раскрыть, как меня стиснули в крепких объятиях. Дарья прижалась ко мне и принялась целовать в губы и в щеки. Я же запоздало сообразил, что рук у моей невесты только две, а меня же крепко обхватили со всех сторон.
— А ты — не дергайся, — велела мне Злата, чья змеиная голова появилась слева. Темные глаза дочери Великого Полоза сверкнули. — Лежи смирно, скоро закончу.
— Да у меня и выбора особого нет, — пришлось признать, что хватка у змеевки практически мертвая. Я даже на миг почувствовал себя жертвой анаконды. — А что случилось?
— Ты снова заставил всех волноваться, вот что! — острый пальчик Дарьи довольно болезненно ткнул меня в грудь. Девушка смахнула слезы и с укором добавила. — Если бы не Злата, плавал бы сейчас на дне Москвы-реки вместе с пескарями.
