— Будешь просто наблюдать?
— Я уже передал людям всё, что необходимо знать для выживания. Удостоверился в том, что эти знания не будут утрачены. Задал направление и обеспечил первоначальный импульс на этом непростом пути. А для того, чтобы вести по нему людей… — Артур Геслер покачал головой. — … мне придётся как бы не ополовинить население планеты. А это не то, на что я готов пойти ради незначительного увеличения шансов человечества на выживание.
— Отец ещё несколько месяцев назад сказал, что совсем скоро ты займёшь позицию безмолвного наблюдателя. Мне не хочется это признавать, но он, похоже, оказался прав. — Владимир опустил веки на несколько секунд, тщательно собираясь с мыслями.
— Я всё ещё корректирую некоторые научные изыскания в метрополии и колониях, так что полностью отошедшим от дел меня назвать нельзя. Впрочем, в глобальном смысле я и правда отныне буду лишь смотреть.
И делать выводы на основе увиденного для того, чтобы понять: был ли во всём этом смысл, и преодолеет ли обновлённое человечество проверку временем само, без «всесильной» длани, его направляющей.
А там, возможно, найдётся и ответ на вопрос о том, что же, в конце концов, было тем, ради чего Оригинал отделил от себя небольшую, но всё же существенную часть памяти, воплотившуюся в Аватара.
Свобода воли и выбора? Комплекс ограничений, парадоксов и хрупких эмоциональных связей? Право на ошибку? Несовершенство? Уязвимость? Субъективность?
— Надеюсь, мы ещё увидимся, Артур. Но, на всякий случай… спасибо за всё. И прости, если что. — Цесаревич Владимир развернулся и, махнув напоследок рукой, направился к выходу из кабинета. Ему предстояло сделать многое из того, за что он себя или проклянёт, или…
Нет, не было никакого «или». Вне зависимости от того, какое решение примет наследник Трона, он себя возненавидит. Потому что судьба снова поставила его перед выбором между государством, народом и долгом с одной стороны, и лишь шансом сохранить жизнь сестре — с другой.
«Почему именно она?» — вопрос, которым цесаревич задавался раз за разом, бережно перебирая воспоминания о Лине, с самого детства и до нынешних дней. В меру амбициозная, в меру хитрая и скрытная, она пестовала в себе телепатический дар, но по-настоящему раскрылась весьма поздно. Из-за склонности к эмпатии и «свободному чтению» мыслей не обзавелась друзьями, и лишь появление Ксении заткнуло эту постыдную для особы императорских кровей дыру.
Впрочем, беловласка, с которой у Владимира почти случился роман, впоследствии оказалась больше обречённым на служение безвольным придатком, нежели другом.
Не остановила Лину, когда это ещё было возможно.
А после — поддержала, чтобы всё пришло к нынешнему положению дел…
— «Знаешь, что для этого нужно сделать», да? Ну ты и засранец, Артур… — Пробурчал цесаревич себе под нос, ступая по пустующим, безлюдным коридорам своего личного малого дворца. — Знать мало. Нужно решить и решиться, в то время как ты будто специально отошёл от дел…
Всё было бы на порядки проще, согласись Артур аккуратно обезвредить и транспортировать Лину в особо защищённое место в глубине страны. Да, в тюрьму. Под охрану, откуда она не сможет вырваться, если как следует постараться. Но он ясно дал понять, что вмешиваться не станет. А это значило, что цесаревичу предстояло что-то придумать и воплотить самолично.
И снова — задействовав исключительно свои, лояльные лично ему ресурсы, потому как отец после свершившегося вновь высказался не в пользу Лины, отрёкшись от дочери.
«А могло быть иначе, учитывая потенциальный международный скандал?..» — подумалось Владимиру, едва он переступил порог своего кабинета. В голове приятно холодило: никакой телепатической активности поблизости не было, и метод Артура, как и всегда, работал безукоризненно. — «Чистки среди переметнувшихся на её сторону фамилий уже идут, но это лишь видимость, не более. Она просто избавилась от тех, кто вызывал сомнения. Кость, брошенная псу, которому лишь бы найти, на ком выместить злость…».
Ещё ночью ничего не предвещало беды, а утром, словно гром среди ясного неба, грянула весть об успешной атаке на Врата-09, сопряжённые с диверсией, подготовить которую можно было только на самом высоком уровне. Владимир почти сразу догадался обо всём, поверив в то, что его сестра оказалась способна на нечто подобное… но не успел.
Лина пропала из дворца, столицы и, как оказалось позже, страны, вместе со своими людьми. Предварительно она умело «сбросила хвост» из приставленных отцом и братом телохранителей и наблюдателей, которые отчасти погибли, отчасти — оказались обезврежены.
Но даже Владимир тогда решил, будто Лина самолично участвовала в атаке на Врата-09, в ходе которой сам конструкт был выведен из строя на неопределённый, на данный момент, срок. Слишком уж обширны были разрушения.
А немногим позже пришли вести из Великого Калифата, сообщившего о том, что их третьи по счёту врата, которые ещё не успели ввести в эксплуатацию, — но уже объявили об их активации всему миру, из-за чего случился конфуз, — были захвачены крупной вооружённой группировкой, появившейся из ниоткуда. Очень крупной, и каким-то образом провёдшей к объекту несколько тысяч условно-гражданских лиц — тех, с кем они планировали захватить и освоить колонию на той стороне.
И Лина обнаружилась во главе террористов, вместе с другими такими же наделёнными властью бунтовщиками. Атака на Врата-09 была лишь отвлекающим манёвром, одним из многих, потому как подобные инциденты произошли одновременно по всему земному шару. Очевидно, это было необходимо для того, чтобы обеспечить достаточное «окно» для перемещения «беженцев» через Врата, которые на деле не были даже запущены.
Как итог, его родная сестра оказалась в ловушке на окружённом силами Калифата объекте, наедине с вратами, для активации которых у неё не было ни времени, ни специалистов. Калифат уже планировал операцию по зачистке, но пока не торопился с этим: террористы заявили о готовности просто подорвать объект, если кто-то сунется внутрь. Времени у них для минирования было достаточно, а постройка нового объекта была бы для Калифата крайне обременительной: у разрастающегося вширь государства не было достаточно ресурсов, материальных и человеческих.
И только по этой причине у Владимира пока ещё был шанс вытащить сестру… или отречься от неё, как это сделал Хозяин Трона.
Глава 22
В одном шаге
Артур Геслер внимательно следил сразу за четырьмя точками на планете: кабинетом Владимира Романова, разрывающегося между семьёй и долгом; малым тронным залом столичного дворца, в котором Алексей Второй поочерёдно принимал своих высокопоставленных подданных, обсуждая с ними остро вставшие вопросы безопасности; недрами подземной базы с неактивными Вратами Великого Калифата, которые пока безуспешно пытались запустить бунтари; и дворцом, в котором держали совет все нынешние держатели власти Великого Калифата.
Он не предполагал — он знал, что так произойдёт. Человечество не могло, да и не хотело признавать над собой чью-либо власть в рамках одного поколения. Одновременно с тем не было времени на то, чтобы постепенно «переучивать» людей, отчего всё приходило к тому, с чего начиналось: к изначальному варианту.
А избранный при «рождении» Аватара путь, предполагающий уничтожение всех недовольных и запугивание ропчущих, больше не казался ему приемлемым. Для него как для «личности» пропал смысл силой собирать из человечества нечто жизнеспособное, ведь тогда, по свежеобретённому мнению Артура Геслера, люди лишились бы того, что делало их столь уникальными и ценными.
Сам Аватар не желал, чтобы кто-то начал бы управлять им, пусть и ради спасения. И никто на всей планете того не желал, кроме самых забитых, давным-давно угнетённых людей.
Человечество в большинстве своём ставило свободу превыше всего прочего, и не раз доказывало это за тысячелетия существования цивилизации. В войнах редели поколения, исчезали города и пропадали с карт целые страны, но проигрывающие крайне редко шли на поклон к врагу. А если подобное и случалось, то следом шли бунты, возмущения, попытки сбросить с себя гнёт чужаков, пусть и ценой соственных жизней.
