"Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Насута Екатерина

– Знаю, – кивнул его товарищ.

– Хе! – вдруг оптимистично вырвалось у него.

– Чего?

– А может, тоже забить на всех? А? Я ведь сейчас любую молодуху сниму. Или с тобой – на Дальний Восток? И уже там разгуляться.

– Ведьма ведьмой, но у тебя дети, родная кровь.

– А что родная кровь? Мне теперь старший – ровесник. Кто я теперь ему? Клоуном выглядеть? И как вообще мы с нашими паспортами будем? Рожи совсем другие. А с другой стороны…

Колян уже посмеивался.

– Что с другой стороны?

– А то, Серега. Ты вот что подумай. Скоро об этом париться не придется.

– Почему?

– Не врубился? Скоро у всех рожи переменятся. Чудо только начинается, сечешь?

– А-а, точно ведь.

– Вот и я про это. Завтра за эти ампулы люди рвать друг друга будут. Это нам свезло – опытный вариант. Концерт только начинается.

– Точно.

– Давай пузырь, что ли, купим? И обмозгуем все толково? У тебя на хате. А потом можно и за билетами на вокзал податься.

Но они не уходили.

– Слышь, ты ведь с ними?

Это обратились к Крымову. Андрей обернулся – спрашивал Колян.

– С ними.

– Ты ж не ученый?

– Не похож?

– Не-а.

Крымов усмехнулся:

– А на кого я похож?

Сосед прищурился.

– На секьюрити. Пойдет? Не обидел?

– В самую точку! Хозяйку охраняю.

– Эту красотку в очках?

– Ага.

– Уважаю. Скажи, только честно, этого лекарства у них еще много? У твоих?

– Ну, во-первых, они не мои. Они сами по себе, я сам по себе.

– Ну, у нее, у хозяйки твоей?

– А во-вторых, ребята, кто ж мне будет докладывать? Но для ваших любимых или нелюбимых жен хватило бы. Вернитесь, возьмите по ампуле, пока не поздно.

Серега и Колян переглянулись.

– Поздно, – подумав, сказал Колян. – Пошли за пузырем, Серега.

– Пошли, – кивнул тот.

Они спустились по ступеням и потопали к своей калитке.

– Да, – глядя им вслед, пробормотал Крымов. – Вот тебе и подарки. Конфетки, блин, бараночки…

Часть 5

Долиной смертной тени

Глава 1

Подарок человечеству

– Мы все делаем правильно, Елизавета Михайловна? – спросил Андрей Крымов. – Дамы и господа? Что скажете?

Они только что в составе той же компании вышли из дома скорби и печали. Происходило это на следующий день после эксцентричного посещения приюта для бомжей. Но смятение в чувствах было не у всех. Это Андрей Крымов увидел сразу. Три помолодевших доктора наук, включая побрившегося за ночь блудника профессора, находились в состоянии эйфории и готовили сенсационное заявление для прессы. Кирилла Евгеньевича Панкратова захлестывал восторг. Директор благотворительной фирмы «Луч надежды» Елизавета Михайловна Сорокина испытывала точно такие же чувства. Не говоря о братьях Белоглазовых: эти видели себя Прометеями, которые зажгли спасительный огонь в очагах простых смертных и тем самым бросили вызов самодовольным и жестоким богам.

И как могло быть иначе? Разве могли бушевать другие эмоции? Все они оказались в эпицентре чуда столетия. Или тысячелетия? Или вообще главного чуда со времен сотворения мира и человека? И не важно, Господом Богом, матерью-природой или щедрыми инопланетянами, решившими однажды создать на земле новую цивилизацию, забросив сюда хитрое ДНК с жемчужиной разума. Главное – они были свидетелями и вершителями чуда. В первую очередь – вершителями!

– Вон ответ на твой вопрос – правильно ли мы все делаем, – когда они заметно отошли по аллее, сказала Лиза и кивнула на парадный хосписа. – Оглянись, Андрей.

Еще полчаса назад все эти люди, что сейчас неуклюжей толпой высыпали на парадный, были почти что мертвецами. И вот теперь, излечившиеся в одночасье, да что там – в считаные минуты, они счастливо смотрели на этот мир, на желтеющий парк, щурились на ясное осеннее солнышко. Их было полсотни, не менее. Ожившие, помолодевшие, готовые взмахнуть выросшими крыльями и полететь к небесам. Но не бледными тенями, как им было предрешено, а сверхчеловеками, поборовшими природу. А за ними высыпали и медработники, окружив их, что-то говоря наперебой. И охранники, и какие-то посетители скорбного дома. Целая демонстрация образовалась на парадном и на ступенях хосписа. И кто-то уже энергично показывал на аллею, по которой сейчас скромно уходили щедрые благотворители, спасители, кудесники. Ангелы-хранители. Показывали пальцем на их компанию!

– Спросите этих людей, Андрей Петрович, хотят они назад под капельницы, – продолжала Елизавета Михайловна, – считать дни и часы, мучиться и выпрашивать морфий, чтобы хоть немного унять боль перед неминуемым. Вернитесь и спросите.

– И все же в этом есть что-то противоестественное, – констатировал Крымов. – Невероятное, фантастическое, но противоестественное тоже. Мы словно соревнуемся с Богом.

– Да ваш телохранитель – философ и моралист, Елизавета Михайловна, – отчасти скептически констатировал Кирилл Евгеньевич Панкратов. – Надо же! Где вы нашли такого уникума?

Крымова резанула эта реакция аптечного короля, но он смолчал. Андрей понимал, что олигарх догадывается, с кем проводит ночи соблазнительная Елизавета Михайловна и что она счастлива этим объятиям, и просто по-мужски ревновал. Слушая легкую перепалку, близнецы Белоглазовы заговорщицки переглянулись, но детективу сейчас было не до того.

– Ни с кем мы не соревнуемся, Андрей, – немного раздраженно ответила командирша, – мы с тобой уже говорили об этом. Просто мы широко шагаем вперед, обгоняя прогресс, а не плетемся у него в хвосте.

– Золотые слова, – согласился профессор медицины Павел Алексеевич Каратаев, вдвойне помолодевший, потому что сбрил куст дедовской бороды. – Вы-то, Андрей Петрович, еще не были стариком и не познали всего того, что познают старики. И не вкусили счастья вдруг вернуться в мир молодости.

– Вы правы – не познал и не вкусил, – согласился Крымов.

– Поэтому и слово ваше легковесно, уж простите старика, – рассмеялся профессор.

Все засмеялись этой хитрой и бравурной шутке.

– Не пора ли нам в дорогу, Елизавета Михайловна? – спросил Панкратов. – Не могу дождаться, когда же мы окажемся в «Долгожителе». Увы, там умер мой отец. Всё и всех стал забывать. Упал, сломал шейку бедра и совсем скис. Так и ушел – почти в беспамятстве. Пора спасти других стариков. Тем более что за многих из них так просили их дети и внуки.

– Пора, – переглянувшись с Белоглазовыми, кивнула их предводительница. – Едем.

Они двинулись по аллее к воротам.

– Как же вы избежали побоев от Каланчи? – так, между прочим, негромко поинтересовался у профессора Крымов. – Он ведь был настроен очень кровожадно.

– Я выпрыгнул в окно, – рассмеялся профессор. – Еще одна привилегия молодости! – И сильно понизил голос: – Но какой штучкой оказалась эта проказница Люсинда, скажу я вам! У-у! – еще пуще рассмеялся он. – Пальчики оближешь! Я взял ее к себе пожить. Такое вытворяет!..

– Фантастика, – покачал головой Крымов. – Надеюсь, вы с ней не сопьетесь. И еще – следите за банковскими картами. И чтобы вас Каланча не отыскал.

– Буду следить, буду, – весело кивнул профессор.

– А я, знаете, воистину счастлив, – громко сказал аптечный король Панкратов, когда они вышли за ворота и направились к своим машинам. – И горд, что в этом гениальном открытии стал одним из главных звеньев. Ведь это в мои аптеки, разбросанные по стране, уже скоро покатят сотни грузовиков с лекарством от всех болезней, а заодно и от старости.

– Браво! – похвалил его Анастас Белоглазов. – Речь, достойная Цицерона! Внесем же наши имена в историю, впишем их в нее золотыми буквами! Алмазными! Два серебряных чемоданчика с амброзией в нашей машине – тому порукой.

Они ехали в трех автомобилях. В серебристом «БМВ» Кирилла Евгеньевича Панкратова разместились сам аптечный король, директор новоиспеченной фирмы «Луч надежды» Елизавета Михайловна Сорокина и ее телохранитель Андрей Петрович Крымов. Первые двое на правах хозяев вальяжно расположились на заднем сиденье лимузина. Телохранитель Крымов скромно сел рядом с водителем. Андрей все больше молчал, потому что ему все меньше нравилось происходящее. Может быть, он и впрямь не понимал чего-то? Был эгоистом? Не хотел понять чужую боль и горе? Или же он просто верил в тот закон, который был написан силами куда более могущественными, чем сила и воля обычного человека с его гордыней, тщеславием, желанием самоутвердиться и ни в коем случае не отпускать благоприобретенного? Как то: здоровье, молодость, деньги, возможности? И уничтожить все, что встанет у него на пути? Не так ли жил человек на протяжении всей истории своего существования? Живет теперь и собирается жить дальше?