Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич

Но, как обычно, гладко было на бумаге, да забыли про овраги…

Немецкая группа армий «Центр» закопалась в завоеванную тевтонцами землю по шею и готова была лечь костьми за сердце Германии! Ведь Второй рейх был объединен под властью прусского короля, и военная элита что кайзеровской армии Вильгельма, что вермахта состояла именно из прусских юнкеров. Среди озер, болот, рек, каналов и лесных массивов были подготовлены капканы для наших войск. Немцы сделали все возможное, чтобы вписать ландшафт Восточной Пруссии в их оборонительные линии, используя все преимущества местности в инженерной фортификации! Уже на излете войны наши бойцы проложили путь к Берлину сквозь Пруссию – увы, неся далеко не малые потери. Достаточно сказать, что за время боев в Восточной Пруссии личный состав моей группы целиком обновился с учетом погибших, раненых и вновь вернувшихся в строй после ранений…

Факелами пылали наши и немецкие танки и САУ. Лицом к лицу сходились красноармейцы и зольдаты вермахта в яростных рукопашных. Немцам же хорошенько промыли мозги, и за свой дом они бились остервенело, ожидая, в общем-то, вполне справедливой расплаты!

Вообще-то за все то, что они сделали на советской земле, за убитых и изнасилованных жен и матерей, за погибших и казненных карателями детей, за разбомбленные до основания города и мертвые деревни, от которых остались лишь обугленные печи… За расстрельные рвы и ужасы концлагерей – за все это мы имели моральное право оставить после себя безжизненную пустошь на месте Германии! Иногда даже жаль, что советские воины столь непохожи на чудищ из геббельсовской пропаганды… Но, с другой стороны, расправы над мирняком превращают воинов в палачей, быстро разлагающихся и стремительно теряющих боеспособность.

Пусть живут простые немцы – и пусть помнят нашу милость и великодушие. Может быть, это когда-нибудь на что-то и повлияет…

– Да, не дай бог еще раз такое пережить!

– А может, лучше сходим послушаем граммофон? – поспешил перевести тему Леха. Его лучшего друга изрешетило из пулемета во время боев за Кенигсберг. – Только в коридоре. Не особо хочется лезть к полканам на глаза…

– Нет лучшей музыки, чем тишина, друг, – улыбнулся чукча.

– Ну и сидите как сычи, а я пойду.

Медик спрыгнул с верхней полки и скрылся за дверью. А Володя прищурил и так небольшие глаза:

– Думаешь, японцев разобьем легче, чем немцев, командир?

– А как же, – улыбнулся я. – Ты же с нами.

– Да-а-а… – протянул снайпер. – Повезло вам, конечно.

Мы дружно засмеялись.

– Чай, товарищи? – донеслось из-за двери.

– Спасибо, чуть позже, – отсмеявшись, ответил Володя.

– Легче или не легче, разобьем! Нет у нас других вариантов, дружище, – похлопал я товарища по плечу. – Да и можно самураев бить. Спроси вон Серегу.

Связист нехотя отозвался:

– Командир, ну что ты меня вечно спрашиваешь про японцев? Я дрался на Хасане, а там масштаб был… Вначале одна, потом две дивизии с обеих сторон в самые напряженные дни. Хотя поначалу-то вступали в бой отдельными ротами и батальонами… При этом у врага не было ни танков, ни авиации – по крайней мере, японцы ее особо не использовали. Вот год спустя на Халхин-Голе было куда тяжелее! Там развернулось сражение уже полноценных армий со всеми средствами усиления. Конечно, под началом Георгия Константиновича наши дали самураям по зубам, но и крови за то пролили немало…

Сергей сделал короткую паузу, после чего продолжил:

– Когда воины императора Хирохито захватили плоскогорье Баин-Цаган у монголов – наши тогда откровенно зевнули, – отбивать стратегические высоты Жуков бросил Одиннадцатую танковую бригаду, бросил с колес. А заодно монгольский бронедивизион и еще одну, уже нашу мотоброневую бригаду… Атаковали танки и броники без поддержки пехоты, потерявшейся в степи и подоспевшей ко второй половине боя. Понимаете? Там в основном «бэтэшки» были, БТ-5 и БТ-7, про броневики вообще молчу! Представляете, какие потери несли танкисты, и так очумевшие от двухсуточного марша по дикой монгольской жаре, летом? Броня же противопульная на «бэтэшках»! А у самураев хватало противотанковых орудий калибра тридцать семь миллиметров – собственная разработка, не немецкая. Полевые орудия по танкам работали, а там уже серьезный калибр, практически три дюйма. И лицензионные крупповские орудия, и разработанные на основе французской пушки Шнайдера, но с лучшей горизонтальной наводкой. Зенитные орудия опять же, противотанковые ружья – все по танкам! А простые солдаты кидались к бронемашинам с минами на шестах, бутылками с горючкой и даже взрывпакетами. И ведь удавалось им подбить наши «коробочки»… Хотя зачастую сами противотанкисты были обречены.

Сергей горестно вздохнул:

– Половину машин бригада потеряла в тот день! А потери наших и монгольских броневиков даже приблизительно неизвестны. Но главное, Георгий Константинович врага победил, добился стратегического успеха… Обильно заплатив за головотяпство штаба кровью танкистов. Были потом разбирательства – но смысл? Высоту нужно было брать, она господствовала над местностью и давала врагу возможность нанести сильный фланговый удар. И ее нужно было брать как можно скорее, пока японцы успели возвести только полевые укрепления, а не долговременные огневые точки с бетонными капонирами и дотами…

Мы со снайпером замолчали, отчетливо представив, что творилось летом 1939-го на плоскогорье Баин-Цаган. Но спустя некоторое время я решился прервать угрюмую тишину:

– Что же, выходит, японцы еще отчаяннее и страшнее, чем немцы? Еще сложнее с ними будет?!

Радист устало отозвался:

– Не думаю. Немцы все же выучкой брали, отработанным взаимодействием родов войск, лучшим оружием на первых этапах войны, тактикой… Да, японцы стойки в драке, у них развит фанатизм, готовность умереть за императора и столетиями выпестованное презрение к плену. Но выучкой они фрицам сильно уступают, это бесспорно… Хотя японские солдаты неплохо дерутся в штыковой, метко стреляют. Также у них хватает снайперов – у немцев ведь снайперинг был не особо развит в начале Отечественной, а у самураев много крепких стрелков с оптикой. Вот автоматов было мало – в основном только у лучших штурмовых рот. Пулеметы – станковые «гочкисы» по французской лицензии на треноге, вполне себе хорошая машинка. Хотя не особо мобильная, да и обойма к ним всего на тридцать патронов… Зато неплохая оптика. Ручные пулеметы – «Тип 11», сильно устаревший и ненадежный, заряжался в открытый магазин обоймами по пять патронов, его в войсках не шибко уважали. Но более современный «Тип 96» уже вполне ничего, внешне похож на чешскую «зброевку».

– А с танками и самолетами у япошек как?

– С танками и самолетами… На Халхин-Голе воевал легкий танк «Ха-Го» с противопульной броней и легкой пушкой тридцать семь миллиметров, да средний «Оцу», «второй». У него пушка была чуть посильнее, пятьдесят семь миллиметров, так что и осколочный снаряд мощнее. Но броня, даже лобовая, все равно слабая… В принципе, нашим «бэтэшкам» противник соразмерный, только наши танки были быстрее и маневреннее. Конечно, в Союзе сейчас Т-34-76 самый массовый танк, да Т-34-85 в войсках уже хватает, «ИС» обеих моделей предостаточно, «зверобои» опять же. А у самураев все еще «Ха-Го» воюют… Но, понятное дело, нам даже с ним лучше не встречаться.

Сергей взял короткую паузу, после чего продолжил:

– Что касается авиации… У японцев на Халхин-Голе поначалу перевес в небе был, они наших «ястребков» в воздухе крепко громили. Их основной истребитель «накадзима» был одной из лучших разработок тридцатых, он давал опытным пилотам сильное преимущество в воздушных боях. Но, повторюсь, японцы не немцы – пока у них превосходство в воздухе было, активных боевых действий не вели… Не пытались наступать, подобно фрицам, подавляя любую оборону на пути танковых групп массированными ударами бомбардировщиков. А когда самураи опомнились, из Союза в качестве военспецов уже прибыла группа опытных пилотов, повоевавших с японцами в Китае и с немцами в Испании. И они летали уже не на стареньких И-15, а на «ишачках» последних моделей и «чайках», и все воздушное превосходство японцев пошло прахом… Так что, когда Жуков громил Шестую армию самураев, наши бомбардировщики и истребители вовсю штурмовали позиции врага!