Код Заражения (СИ) - Подус Игорь

Неожиданно парень заметил, что за ним наблюдают, возмущенно фыркнул и пересел подальше. Его скептически настроенный друг последовал за ним. Решив не смущать подростков, я отошел на несколько метров и встал перед монитором, вмонтированным между окнами вагона. Там шли последние новости.

Вроде все как обычно. Дикторша говорила что-то про вакцинацию и отмену карантина в учебных заведениях.

Затем про президента, вылетевшего с рабочим визитом на Дальний Восток.

Про нового премьер-министра, собравшего профильных министров на внеочередное заседание.

Про уменьшающееся количество смертей, вызванных новым штаммом вируса, и про предприятия общепита и торговые центры, выходящие из режима карантина.

Дикторша продолжала монотонно вещать, но я после звонка матери и того, что со мной произошло в маркете, был склонен новостям не верить. Зато, в отличие от скептически настроенного подростка, я поверил, что ролик – не фейк. И это заставляло задуматься о происходящем в мире.

Новая биологическая угроза. Чересчур агрессивные наркоманы. Сотрудники ФСБ в лаборатории дяди Бори. Возможное закрытие Москвы на карантин. Все это наводило на мысль, что грядет что-то очень хреновое.

В кармане завибрировал телефон. Звонили с незнакомого номера. Я не раздумывая принял вызов.

– Да.

– Максим, это я. Пожалуйста, только не вешай трубку, – из телефона донесся до боли знакомый голос.

Это был ее голос. Голос девушки, из-за которой я пять лет назад бросил все и добровольно ушел выполнять воинский долг там, где этого требовала Родина.

Горло сдавило тисками. Голова закружилась. Выстроенная разумом защитная плотина рухнула, и забытые чувства вырвались наружу, захлестнув сознание спектром противоречивых эмоций.

Я думал, что давно забыл обо всем этом, но стоило услышать голос Маши Ярыгиной, и все вернулось. «Да что за хрень?!» – завопило мое мужское достоинство, заставив взять себя в руки.

– Максим, не молчи, ответь, ну пожалуйста. Я знаю, это твой номер.

– Да, мой, – выдавил я из себя. – Но откуда ты его взяла?

– Твой дядя ходил в универ и договаривался, чтобы тебя восстановили. Личное дело в архиве искала моя хорошая знакомая и наша бывшая сокурсница.

– Ясно.

– Мне приятно тебя снова услышать. Нам нужно встретиться и поговорить.

– О чем нам разговаривать? И главное – зачем? Мне нашего прошлого разговора вполне хватило. Прошло шесть лет, ты замужем, и, насколько я знаю, у вас есть ребенок.

– Максим, не все так просто, как кажется. Я должна все сама подробно тебе рассказать. Извини, сейчас по телефону не могу долго разговаривать. Можно, я завтра позвоню еще раз и назначу место встречи? Прошу, не отказывай.

В трубке послышались всхлипывания.

– Маша, только не реви. Если тебе надо, звони. Встретимся и поговорим.

– Максим, я рада, что ты вернулся. До завтра.

Из телефона донеслись короткие гудки, а я застыл, продолжая с силой прижимать гаджет к уху.

С последнего нашего разговора прошло шесть лет. Я давно смирился с тем, что наши отношения остались в прошлом. Но как оказалось, это всего лишь иллюзия.

Я стоял отрешенный и не замечал, как вагон постепенно заполняется молодыми людьми.

Странно, откуда их здесь столько?

Придя в себя, я вспомнил упомянутый подростками митинг и задался вопросом, какой придурок сейчас начнет собирать молодежь на митинг? Хотя чему тут удивляться – альтернативно мыслящих граждан у нас в стране хватает.

За станцию до места назначения поезд остановился, но двери не открылись. Мимо состава пронеслась толпа полицейских, гулко топоча по пустому перрону. Потом поезд тронулся без предупреждения, и это вызвало у молодежи волну возмущения.

Добравшись до «Выставочной», состав замер, и диспетчер по радио сделал объявление:

«В связи с аварией на пути следования, поезд дальше не пойдет. Станция закрыта до устранения повреждений. Выход в город перекрыт полицией. Пожалуйста, не занимайте эскалаторы, ожидается прибытие аварийных бригад и пожарных. Всем пассажирам следует выйти из вагонов и пересесть в поезд, следующий в обратном направлении».

По забитому вагону пронесся недовольный ропот, и, как только двери открылись, толпа хлынула наружу. Выйдя на перрон, я заметил, что народу собралось слишком много. Видимо, это был не первый состав, высадивший здесь пассажиров.

Ехать назад я не собирался и потому начал аккуратно пробираться к выключенным эскалаторам. Была небольшая надежда, что сработает ветеранское удостоверение, и меня пропустят. В крайнем случае можно попробовать найти того, кому получится дать на лапу.

Пассажиры роптали, будто взбешенный улей, пока один из них, взойдя на скамейку, как на трибуну, не извлек из сумки мегафон и не провозгласил:

– Внимание! Внимание! Всем слушать меня! – рявкнул он, и лица собравшихся обернулись к нему. – Власти отменили карантинную клоунаду в Москве неделю назад. А теперь вновь принялись раздувать сказку о мнимой угрозе новой волны вируса! Люди, они хотят загнать нас обратно в стойла, в тот момент, когда мы решили провести первый свободный митинг и потребовать освобождения из медицинских застенков всех незаконно удерживаемых! Блогерша Света Крапива сегодня ночью вела стрим прямо из своей палаты! И мы теперь знаем правду! Знаем, что над пациентами в медцентрах проводят чудовищные незаконные опыты! Сопротивляющимся вкалывают психотропные препараты, погружающие их в медикаментозную кому!

«Похоже на очередную теорию вселенского заговора. А ведь все куда прозаичнее. Наверняка эта Крапива – просто очередная звезда интернета, угодившая в больничку. И теперь девушка пытается хайпануть, чтобы накрутить подписчиков. Неужели они и вправду собрались здесь из-за этого бреда?» – пронеслось в голове, и я покачал головой.

Желая побыстрее свалить, я добрался до эскалатора и без задержки миновал стеклянную будку. Пожилая дежурная, забаррикадировавшись внутри, яростно препиралась с кем-то по рации. Поднявшись пешком, я увидел куцую цепь контролеров метрополитена, разбавленную парой полицейских. В воздухе ощутимо пахло нервозностью. Окинув взглядом отрешенные лица собравшихся, я вдруг понял, что проскочить здесь если и удастся, то лишь чудом.

– Стоять! – рявкнул пузатый майор, видимо, возглавлявший оцепление. – Гражданин, вернитесь на перрон! Сейчас подойдет состав и повезет всех обратно по Филевской ветке.

– Товарищ майор, мне на Первый Гвардейский проезд надо. Я там живу, – соврал я, сокращая дистанцию.

– Выход в город временно закрыт. Прорыв газопровода. Газовая служба устраняет аварию, – откровенно соврал майор и принялся одергивать задравшийся бронежилет.

Не собираясь возвращаться, я прикидывал, как технично подкупить блюстителя порядка, когда сзади послышался топот и нарастающий гул голосов. Обернувшись, увидел людской поток, поднимающийся сразу по всем линиям эскалаторов.

– Свободу Свете Крапиве! – выкрикнул кто-то, и толпа подхватила лозунг.

Пропустив первые ряды вперед, я пристроился следом, выжидая момент, чтобы прорваться сквозь кордон. Однако прорываться не пришлось: цепочка охранников метрополитена растворилась в воздухе. Полицейские тоже отошли в сторонку и принялись хмуро наблюдать, как мимо шествует ликующая молодежь. Ребята вопили о своей Свете Крапиве так, словно уже одержали победу.

Вынырнув вместе с разгоряченной толпой на поверхность, я заторопился по продиктованному матерью адресу, беспрестанно набирая номер сестры.

Метров через двести заметил, что все идут в том же направлении, и только тут до меня дошло, что здесь забыла сестренка. Видимо, как и все, решила проявить свою гражданскую позицию. Похоже, после прибытия на подмосковную дачу дяди Бори придется с ней основательно побеседовать.

Дойдя до нужного адреса, я замер перед жилым домом и принялся растерянно озираться. Здесь уже собралось несколько тысяч молодых людей, и я не представлял, как отыскать в этой толпе Аленку.

Обернувшись, увидел, что дорога, ведущая к маячившим вдали башням Москва-Сити, запружена прибывающими. Основная масса людей собиралась возле длинного здания, упрятанного в голубое стекло. Молодежь размахивала самодельными плакатами, окружив обычный рейсовый автобус, и чего-то явно ждала.