Откашлявшись, Ни Цзан сплюнул кровь и прохрипел:
– Дай мне меч! Я вспорю твое брюхо снова!
– Ты правда думаешь, что я поведусь на это? – спросил Вэнь Шаньяо, выгнув бровь. – Одна мысль, что все эти годы ты гнил заживо, уже приносит мне небывалое удовольствие. Скажи, ты сильно мучился от боли? Когда твоя кожа отходила от мышц и мухи с личинками пожирали плоть? Наверное, ты хотел умереть. Как и я когда-то.
Схватив высокий подсвечник с острым навершием, напоминавшим копье, Вэнь Шаньяо неторопливо подошел к Ни Цзану. Глаза того горели нездоровым огнем, а губы растянулись в безумной улыбке. Это был тот, кто терзал его, кто выпивал всю ци без остатка, кто отрубил руки и ноги… Вот он, перед ним! Дергается подобно мухе, попавшей в паутину. Сколько бы он ни рвался, сколько бы ни кричал и ни угрожал, сколько бы ни молил, проливая кровавые слезы, Вэнь Шаньяо уже ничто не остановит.
– Обещаю, я уничтожу твою душу сразу, как она покинет тело, – произнес Вэнь Шаньяо, занося руку.
– Ты не имеешь права! Тетушка Фаг!..
Ни Цзан так и не договорил, как в его распахнутый рот вошел острый кончик подсвечника и с хрустом пробил череп. Помещение наполнил предсмертный хриплый крик, глаза без век заметались и закатились, когда тело безвольно растянулось на полу. Черная гнилая кровь растеклась по полу, заставив Вэнь Шаньяо поморщиться от отвратительного запаха.
Белый огонек выскользнул из мертвого тела, но Вэнь Шаньяо успел его поймать и сжал с такой силой, что душа раскололась, а осколки растворились в воздухе. С отвращением отряхнув руки и в последний раз взглянув на Ни Цзана, Вэнь Шаньяо почувствовал, как наконец-то успокоилась печать на бедре. Больше она не потревожит его.
Покинув комнату, Вэнь Шаньяо вышел во двор. Ночной воздух пропитался запахом гари и смерти. Крыша главного дворца пылала, освещая небо, а на стенах домов встречались кровавые росчерки. Видимо, целью Тоу Сецзы было избавиться от всех здесь, и если это было так…
Вэнь Шаньяо замер, и сердце встревоженно заколотилось. Он тут же переместился к дверям комнаты Тоу Яня. Они были настежь распахнуты, на пороге лежала мертвая служанка с разрубленной спиной и застывшими от ужаса глазами.
Внутри звенела сталь – Тоу Янь, уже изрядно запыхавшись, сражался со стражником, стараясь не подпускать его к ширме.
Обнажив меч Цзинь Хуэя, Вэнь Шаньяо бесшумно шагнул к стражнику и проткнул его спину. Издав сдавленный крик, тот рассыпался пеплом, а Тоу Янь от неожиданности отшатнулся.
– Ты… весьма вовремя, – прохрипел он, стирая с губ кровь. – Я почувствовал запах дыма… Что происходит?
– Много чего, – пожал плечами Вэнь Шаньяо, убирая меч. – К примеру, император мертв, как и часть чиновников, дворец в огне, а здесь – марионетки Короля Бездны.
Тоу Янь в ужасе уставился на Вэнь Шаньяо, который произнес это настолько будничным тоном, словно каждый день умирало по императору.
– Тогда… нужно… нужно уходить отсюда!
– А тебе есть куда?
– Но ты ведь меня не бросишь? – осторожно спросил Тоу Янь.
– Нет, пока не узнаю правду.
Этот ответ успокоил Тоу Яня. Достав сумку, он начал быстро складывать свои пожитки, Вэнь Шаньяо же отвлекся на шум снаружи. Краем глаза он заметил тень на крыше, которая тут же исчезла.
– Поспеши, – велел Вэнь Шаньяо. – Себя я смогу защитить, но не тебя и наложницу Тэн.
– Я стараюсь! Здесь очень много вещей, с которыми я не хочу расставаться и…
Окна с грохотом распахнулись, и Тоу Янь, испуганно вскрикнув, отпрыгнул назад и ударился спиной о спину Вэнь Шаньяо. Не успел тот отреагировать, как оказавшийся напротив полудемон в облике стражника бросил копье с такой силой, что оно пробило живот Вэнь Шаньяо и спину Тоу Яня, приковав их друг к другу. Третий принц закричал от боли, его ноги подкосились, и они с Вэнь Шаньяо осели на пол.
– Не двигайся, иначе будет хуже! – крикнул Вэнь Шаньяо, чувствуя, как по подбородку стекает кровь.
Один из стражников достал из ножен меч, другой опрокинул загораживающую кровать ширму, шагнув к наложнице Тэн.
– Не приближайся к ней! – отчаянно закричал Тоу Янь и дернулся вперед, несмотря на ужасную боль.
Стражник, не обратив внимания на него, выхватил короткий кинжал, но не успел перерезать наложнице Тэн горло, как комнату вдруг заволокла тьма и живым водоворотом снесла полудемонов, разрывая их на части. Вэнь Шаньяо почувствовал на лице кровь и оперся на дрожавшую спину Тоу Яня, глотавшего слезы.
В комнате стало тихо. Тьма опустилась к ногам Тоу Яня и спряталась в его тени. Останки стражников на полу медленно трескались, обращаясь в пепел.
– Значит, и у тебя есть эта тень, – тихо произнес Вэнь Шаньяо.
– «И у тебя»? – хрипло переспросил Тоу Янь, чуть повернув голову. – Хочешь сказать… ты тоже… можешь управлять ей?
– Да. Я думал, что это след моей… Неважно. Кажется, я очень сильно ошибался. Твоя тень тоже залечивает раны?
Помедлив, Тоу Янь кивнул и признался:
– Когда-то давно, когда я был еще ребенком, Сецзы сломал мне руку… Тень восстановила ее.
– Кто-то еще знает?
– Н-нет. Даже матушка. Я боялся сказать: думал, меня тут же примут за Короля Бездны и убьют…
– Ты бы не умер. Тень не дала бы.
– Ты умирал? – совсем тихо спросил Тоу Янь.
– Да, и в последний раз только что на пиру. Чувство не из приятных, так что лучше не пробовать.
Слова Вэнь Шаньяо заставили принца хрипло рассмеяться.
Запрокинув голову на плечо Шаньяо, Тоу Янь отметил:
– Если у нас даже одинаковые тени… Значит, мы и правда братья.
– Да, – с неохотой признал Вэнь Шаньяо. – Может, выберемся отсюда? Не очень приятно сидеть с палкой в животе.
– А ты знаешь как?
Поведя рукой и явив меч, Вэнь Шаньяо аккуратно разрубил копье, а затем предупредил Тоу Яня:
– Будет больно, но чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее тень исцелит нас. Готов?
– Да.
Они одновременно подались в разные стороны, и копье с противным чавкающим звуком выпало из их тел. Вэнь Шаньяо и Тоу Янь выдохнули, глядя, как тени обволакивают их талии и быстро заживляют раны. Всего несколько мгновений, и боль прошла, хотя кожа на месте раны еще неприятно зудела.
Поднявшись на ноги, Вэнь Шаньяо услышал стон с кровати. Тоу Янь тут же подбежал к матушке и, упав на колени, обнял дрожащими пальцами старческую ладонь.
– Матушка, вы наконец очнулись? А-Янь здесь!
Наложница Тэн медленно раскрыла веки, обратив прояснившийся взгляд на сына.
– А-Янь… ты так взволнован. Что случилось?
– Матушка. – Тоу Янь нерешительно замер и, сглотнув, произнес: – Здесь человек, который хочет у вас кое-что спросить.
Вэнь Шаньяо подошел к кровати. При виде него женщина застыла, испуганно сжавшись и не смея ничего сказать. Она вновь узнала его.
– Имя, которое мне дали при рождении, Сяо, и эта заколка была со мной всю жизнь, сколько я помню.
Сняв старую деревянную шпильку, Вэнь Шаньяо протянул ее наложнице Тэн. Помедлив, та взяла ее дрожащей рукой и долго смотрела на украшение не моргая, пока по ее щекам скатывались слезы.
– Матушка, – растерянно позвал Тоу Янь, – что случилось? Почему вы так расстроены?
Та не ответила, вцепившись в заколку и свесив голову, отчего волосы закрыли ее лицо. Когда же наложница Тэн заговорила, ее голос был тихим и хриплым:
– Это было так давно… тот день, когда вы оказались у меня на руках. Я так давно мечтала о детях, но не могла их иметь… все мои мольбы оставались пусты… а потом… я так отчаялась…
Женщина крепко сжала ладони Тоу Яня, словно ища поддержки, но тот молчал, напряженно глядя на наложницу Тэн.
Наконец она сдалась и, опустив плечи, начала говорить:
– В самую холодную ночь я направилась на пир принцессы Юэ и молилась ей одарить меня детьми… Я умоляла ее на коленях, и она подарила мне вас. Моего А-Яня и Сяо. – Наложница Тэн вымученно улыбнулась, проводя пальцами по щеке того, кого считала сыном. – Я вернулась во дворец, надеясь воспитать вас обоих, но первая наложница Шу прознала о том, что у меня «родились» сыновья… и попыталась убить вас ночью с помощью слуг. Я так испугалась, что кто-то отнимет вас у меня…
