Я лишь частью рассказал о том, что именно собирался предлагать изготовлять на Луганском заводе, но и это уже важная информация.
Первое, это, несомненно, паровые двигатели, которые станем устанавливать на пароходы. В Российской империи до того, как подсуетились мы с Кулибиным, был изготовлен только один паровой двигатель, причем, здесь же, в Луганске. Все остальное — привозное. А паровые машины Уатта используются на Урале вполне широко. И сколько стоит купить и доставить туда английские паровые механизмы? Очень дорого.
Так что еще и внутренний рынок заполним своими машинами. Если будем продавать на двадцать процентов дешевле, чем англичане, то уже сможем помочь русской промышленности, да и заработать большие деньги. Если же получится еще и соединить конкой, а после и железной дорогой Дон и Волгу, то и доставка на Урал сильно облегчиться. Может кто из Сибири решиться заказать машину.
Второе, это рельсы, пока для конки. Я обрисовал перспективу соединить Дон и Волгу. Канал строить я не решусь, ну если и когда настолько осмелею, что затею этот проект, то он не будет быстрым. А рельсы проложить — не так сложно. После пустить конку, что уже улучшит грузоперевозки. В перспективе — паровоз, конструкции которых уже разработали, но я жду Ричарда Тревитика, чтобы проработать и с ним все особенности. Между Царицыным и станицей Калач-на-Дону всего восемьдесят километров. Так что построить тут железную дорогу и оседлать ее — выгоднейший проект.
Но для этого нужны хорошие отношения с донскими казаками. Общался я с Матвеем Ивановичем Платовым, когда тот прибыл ко мне на прием в Надеждово… Я сказал общался? Нет, не вышло. Пить, да, получилось, даже лихо. А вот пообщаться по делам, нет. В одно утро, а пили мы два дня, будущего славного атамана просто не стало… Нет, жив, уехал просто, не попрощавшись. Однако, думаю, мы уже друзья, «братья по стакану». Платов не мог перепить меня, пусть я и жульничал, поедая большое количество сливочного масла, а порой и просто выливая водку, абсент, настойки, виски, и что мы там еще пили, под стол. Так что нужно будет самому съездить к казакам, да пообщаться со старшими…
Третье, что я предлагал производить на Луганском заводе — это сельскохозяйственный инструмент. Кроме того, мне нужны пушки, пусть и немного, для РАК, в перспективе новое нарезное оружие, когда его производство в достаточной степени апробируется.
Кроме того, я уже дал распоряжение Тарасову, даже не дожидаясь разговора с Гаскойном, чтобы Николай Игнатьевич выкупил два поместья из тех денег, которые должны были мне передать, как долю с Белокуракино, а так же суворовских и державинских поместий. Переговоры с помещиками Шевичами, князем Кудашевым шли тяжело, однако, не прерывались. Мне же нужна была земля, причем не обязательно с крестьянами. Но вот продавать, как землю без крестьян, так и крестьян без земли было запрещено павловскими законами. Так что имеется немало нюансов.
И я даже раздумывал, чтобы обменять две деревни в подмосковном имении, бывших частью приданного, на вдвое большее количество земли у Луганского завода, где было вдвое меньше крестьян. Пришлось включать свои связи и несколько нажать на князя, как и на помещика Хлопова. Они уже умудрились заложить свои имения, но а я официально не уволен из государственного казначейства. Вот и с этой стороны есть давление на собственников земли с богатым содержанием угля. Сейчас, насколько я знаю, покупка почти согласована.
Вопрос с топливом в Крыму и во всей Новороссии стоит более чем остро, настолько, что несколько лет назад, флотское командование даже присылало матросов к Луганску, или рядом с ним, чтобы на чужой земле просто крали уголь. При этом продажа его не налажена, нет ни одной шахты, а тут степь под боком и растущая промышленность новых русских территорий. Бесхозяйственность. Но мы это поправим и начнем добывать уголь.
Коксование Гаскойном было осуществлено еще пять лет назад. Вот только он все никак не решался строить домну на коксе. Нынче будет строить и даже быстро, об этом договорились, а я еще обещал прислать две своих артели кирпичных дел мастеров, в обмен на кирпич с двух кирпичных заводов, что построены так построены Карлом Гаскойном.
Кроме того, и о рельсах Карл Карлович знает не понаслышке. На Луганском заводе стоит железная дорога, по которой осуществляется перевозка руды в вагончиках. Протяженность этой дороги составляет, по словам заводчика, более пятнадцати верст. Так что перспективы закачаешься. Тут же была собрана и первая паровая машина в России по проекту Уатта.
В целом, не будь глупостей Павла Петровича по поводу того, что все, что делалось до него — не достойно внимания и ущербно, Луганский железоделательный завод уже стал бы передовым русским производством.
— К вам прибудет Иван Петрович Кулибин с частью своей команды. Это люди увлеченные, они уже усовершенствовали некоторые английские станки, они же и строили пароход, пусть над чертежами мы вместе сидели. Дайте им немного воли, прислушайтесь. Знайте, это русские могут быть Уаттами еще больше, чем сам английский создатель паровых машин, — сказал я.
— Не прокатись я на пароходе, оспорил бы ваше мнение, но, согласен… Со всем согласен, хотелось бы посмотреть, что из этого выйдет, — сказал Гаскойн и я достал свои записи.
Теперь все то же самое, что было сказано на словах, но сейчас на бумаге с цифрами. Прежде всего, что я, даже еще до приватизации завода, задумал сделать, так паровую машину для нарезки стволов с их унификацией. А пока агрегат будет собираться, надеюсь это будет быстро, тем более с командой Кулибина, нужно для начала создать сухопутный вариант карронады. И тут я… мы, в наилучшем положении, чем кто-либо в мире.
Дело в том, что Карл Гаскойн имеет собственную, совершенную конструкцию подобного орудия, еще более облегченную, пусть и чугунную. Мы же с Кулибиным придумали свой «танк» — фургон, который за две минуты превращается в стационарную огневую точку с пушкой-картечницей. Ну а собирается фургон после выполнения боевой задачи еще быстрее — за минуту: поднимается конструкция, ставятся специальные подпорки, вставляются колеса, палец, и все — убегать, чтобы чуть дальше вновь остановиться и ударить по противнику.
Вот честно, когда я увидел вот такое чудо, а первый экземпляр «боевой повозки» уже готов, да еще и с более тяжелым орудием, то не понял предков. Ведь подобное — отличное оружие. Да, для таких тачанок нужна своя тактика применения, как минимум, чтобы парадигма рассыпного строя уложилась в умах командиров. А пока кроме как ходить линиями или колонами, нельзя, оружие не позволит существовать иной тактике. Вот вооружить егерей пулями специальными для штуцеров, тогда многое измениться. Но это дело не сегодняшнего дня. И все равно, ведь можно использовать такие вот мобильные пушки, которые стреляют картечью. На марше, в засадах, при фланговых ударах, или при защите флангов наступающих колон пехоты.
Карл Карлович удалился, а я так и остался сидеть в ресторане. Сегодня у меня полноценный рабочий день и встречи предполагаются на протяжении восьми часов, не меньше. Хотя уже сейчас несколько устал, да и в голове то и дело, но всплывает образ Кати, да так действует на меня, что приходится ногу на ногу закидывать.
Однако, обязательно сегодня нужно было встретиться с Яковом Дмитриевичем Захаровым. Иначе он уже завтра собирается уезжать из Нижнего Новгорода. Эта встреча и состоялась второй.
— Я не успел вам сказать, Михаил Михайлович, — сразу же после приветствия говорил Захаров. — Но воздушный шар, что был в небе — сие подарок вам. Я оставлю еще своего человека, чтобы он рассказал, как пользовать сие изделие.
— Благодарю, Яков Дмитриевич, — отвечал я. — Но, заметьте, как изменились вы и как изменилась ваша жизнь. Уже у вас есть свои люди в услужении, или слуги, карета выделки моей Московской мануфактуры.
Лицо Захарова несколько сбавило радость. Да, я намеренно напоминал Якову, кому тот должен быть благодарен за то, что он академик, создает свои воздушные шары, купил новый дом на Лиговском канале в Петербурге. Мало того, что Захаров получил от Павла Петровича существенную премию, так и собственную лабораторию с возможностью найма до десяти сотрудников, работу коих будет оплачивать государство. Так что полная чаша у Захарова, как и уже мировое признание. Это здорово, он может гордиться и почивать на лаврах, но мне нужно большее…
