— Говорю, опусти ствол пониже. Чешется.
Не дожидаясь действий этого тормоза, я приподнимаюсь на цыпочках, чешу об дуло правое плечо.
— Фу… прямо попустило.
Вижу, как зрачки в голубых глазках продавщицы превращаются в пятикопеечные.
Медленно поворачиваюсь. А гоп-стопщиков-то двое! Один высокий, худой как жердь, второй пониже, коренастый. Сразу видно — нервничают. Дилетанты.
— Это ограбление! — выкрикнул коренастый, доставая нож-выкидуху. Голос дрожит. Второй направил мне в лоб пистолет. Старый добрый Макаров. У меня самого такой за поясом.
— Братва, вы бы хоть маски надели! — говорю спокойно, разглядывая их лица. — А то как-то несерьёзно получается.
— Заткнись! — дёргается коренастый. — Руки на прилавок!
— Я Хлыст. А ты кто такой? Обзовись!
Не… это какие-то залетные. Лобненские меня все знают — эти же просто тычут стволом и все. Ноль эмоций.
Кладу руки на прилавок, улыбаюсь — Знаете, был у меня похожий случай. Только там три идиота пришли, с обрезами.
— Я сказал, заткнись! Кассу открыла! — худой нервничает всё больше. Кассирша тихонько всхлипывает. Бедная! Я тебя утешу.
— Не плачь, милая, — подмигиваю ей. — Всё будет хорошо. А вы, орлы, может, выйдем, поговорим? Расскажу, чем та история закончилась.
Худой перегнувшись через прилавок, начинает копаться в кассе, выкладывая деньги. Нет, ну не идиот⁈ Кто же так делает?
Я подбиваю руку с пистолетом вверх, другой впечатывая голову худого в прилавок. БУУМ! И тут же пробиваю по яйцам коренастому. Пыром, со всей силы.
— Ай, сука!!!
Первый, так и не выпустив Макарова, начинается сползать на пол. Второй держится за бейцы, уронив нож. Аккуратно выхватываю пистолет, ставлю на предохранитель.
— Тебя как зовут? — спрашиваю «Дрю Бэрримор», хватая за волосы коренастого и пробивая ему коленом в лицо.
— Пидор! — второй валится на первого, теперь хватаясь за разбитый нос.
— Ну за такое ответить придется! — бью пистолетом по голове. Чтобы наверняка. ХРЯСЬ!
— Так как тебя зовут⁈
Что у нас тут? Нож? Откидываю его ногой в сторону. Гоп-стопщики лежат, не шевелятся.
— Л-лена!
Это судьба! Везет мне на работников торговли!
— Была ли ты когда-нибудь, Ленусь, в казино?
— Босс! А чего так долго? Нас же ждут… сами говорили… Опа!
А это Колян зашел, потому как нас и правда ждали на базе, и время уже поджимало. Мой водитель сориентировался, быстро достал ствол, после чего перевернул обоих бедолаг лицом вниз. Вот ведь убогие, даже жалко таких.
— Вот телефон! — я толкнул в сторону продавщицы бумажку. — Позвони, скажи, что Хлыст тебя послал. Поясни им коротко, что к чему. Поняла? Ну тогда беги, а я пока твой товар посторожу.
Продавщица понятливо закивала стриженой головкой и понеслась к ближайшему автомату, что стоял за углом. Хороша! — облизнулся я. — Симпатичная девчонка, светлая такая, прямо как Ленка моя. Тьфу ты, вспомнилось! Моя лучшая половина сейчас грызет мел и трескает банками соленые огурцы. Да и токсикоз накрывает ее не по-детски, напрочь отравляя совместное существование. Я слишком плохо умею утешать женщин, которых тошнит, и даже не собираюсь этому учиться. Снова в Сургут слетать что ли? На полгодика так… Сволочь я? Ну, наверное… Как говорится, не мы такие — жизнь такая. А ведь у Ленки не только токсикоз! У нее еще и мамаша, которая, как узнала про беременность, во-первых, устроила мне еще один скандал. Во-вторых, просто повадилась шляться к нам в гости — типа помочь дочери. Вся помощь заключалась в перемывании моих костей и рассказе, какая я сволочь, и как быстро мне намажут лоб зеленкой. А, ну да! Еще и соленые огурцы таскает. Я попробовал как-то. Правильно пацаны сказали тогда — редкостное говно.
— Шеф! — Колян вывел меня из состояния задумчивости. — Этих кончаем или как? А то у вас встреча еще!
— Эй! Эй! Мужики, вы чего? — раздался испуганный голос снизу. — Вы с ума сошли! Мы же пошутили!
— Какой я тебе мужик, черт помойный! — я от всей души врезал носком ботинка ему под ребро. — Ты базар-то фильтруй! О, вот и кавалерия подъехала!
В стекляшку ввалились пятеро пацанов, которые у нас в ЧОПе были проведены как группа быстрого реагирования. А что? Они быстрые? Быстрые! Они группа? Еще какая! Даже группировка. Отдел по расследованию бандитизма МВД РФ не даст соврать.
— Шеф! — поздоровались они со мной по очереди. — Тут гоп-стоп, что ли? В натуре? Во охуели фраера! Эй, мудило! — они приподняли худого. — Вы откуда, отважные такие? Электросталь? Ну понятно… Непуганые!
— Вывезите за город и поучите, — сказал я. — Без мокрухи, но с парой переломов на каждого. Чтобы они даже дорогу в мой город забыли.
— Ща оформим в лучшем виде! — сказали пацаны и потащили упирающихся парней на улицу. А я тут же выбросил их из головы.
— Так что, Ленусь, — продолжил я прерванный разговор, — ты была когда-нибудь в казино?
* * *
Следующее утро получилось у меня совершенно безоблачным. Мою Ленку отпустило, наконец, и впервые за несколько недель я проснулся от звона будильника, а не от звуков того, как рвет любимую женщину. В натуре, не подумал бы даже, что дети — это так заморочно. Глядя на них на улице, я всегда думал, что они как-то сами появляются, потом сами идут в школу, и уже оттуда переселяются в барак на зоне. Но тут все оказалось намного сложнее.
Сегодня в честь этого радостного события с утра у меня были блинчики с джемом и нежное мурчание на груди, когда я уходил. Все! Пора! Я чмокнул Ленку и прыгнул в лифт. Колян внизу стоит, а у меня сегодня непростой день. Меня ждал Китаец — куратор, прости господи, наследства шадринских. А оно оказалось немалым. И если пару небольших банков мы прикрутили быстро, то за рынок Лужники шли до того серьезные терки, что даже Профессор порой пасовал. Его, скорее всего, придется уступить консорциуму конкурентов, а точнее, разменять на что-нибудь. Отдать просто так позорно будет, мы за него головами рисковали. Но, с другой стороны, залить кровью пол-Москвы из-за дани с лоточников, пусть и многочисленных, мне не хотелось. Нет у меня сил, чтобы воевать с тремя группировками сразу. Да и не нужно это. Есть и другие активы, весьма неожиданные. Как этот вот, например…
— Димон, ты серьезно? — я чесал репу, разглядывая могильные камни и кресты. — Хованское кладбище? Чего сразу не Ваганьковское?
— Туда не влезть, оно центровое, — сожалеюще развел руками Димон. Он не понял моей шутки.
Мы всем кортежем — несколько Геликов, мой Мерс, заехали прямо на кладбище через главные ворота.
— Да на хрена нам оно? — не выдержал я, вылезая и оглядываясь. — Нам что, заняться нечем? Ты решил на жмурах денег поднять?
— И немалых денег, братан! — улыбнулся Димон. — И не только денег. Тут же крематорий! Его лет пять назад открыли, пока ты чалился. Весь научный прогресс в своей зоне пропустил.
— Оба-на! Неожиданно! — растерялся я. — Ну-ка, веди!
— Поехали, — покачал головой Китаец. — Да него пехом не дойдешь.
Огромная коробка, выполненная в светлых тонах, не навевала мрачных мыслей, и только дым, который валил из трубы, заставил меня поежиться. У меня, как и у любого советского человека, ассоциации приходили на ум самые что ни на есть неприятные. Поганый бизнес, не хочу я им заниматься. Пусть Китаец сам тут кружится, если ему по кайфу. А моей ноги здесь не будет…
— Это еще что?
Я понял, что с последней мыслью несколько погорячился. Будет здесь моя нога, и еще не раз. По крайней мере, три тела, уложенных на топчаны, не оставляли ни малейших сомнений в своем происхождении. Братва, с разборок. Все трое с пулевыми в голове, и все трое разрисованы на зоне тамошними татушными художниками. Что тут у нас за картинки? Ого, серьезные пацаны заехали… И кто же вас так?
— Из Подольска привезли, — угадал мои мысли Димон. — Какие-то беспредельщики заехали на оленях, ну их местные пацаны и приголубили на стрелке. А потом сюда, чтобы концы спрятать. Согласись, братан, это куда удобней, чем в пруду зимой купаться.
