– Ты лишь зря тратишь силы. Разум этого мальчишки слаб, чтобы противостоять мне, – обратился Король Бездны к Цзинь Хуэю. – Ты не так силен, как раньше, хватит играть в благородство.
– Ты не заберешь его у меня.
– В прошлом я забрал у тебя все, думаешь, не смогу и в этот раз? – усмехнулся Шэ Яо, шагнув вперед.
Расправив руки, он показал на горы, уже начавшие полыхать. В воздухе кружил не то снег, не то пепел.
– Мы сражались с тобой пять тысяч лет назад, сражались до того, как пал прошлый мир, и я всегда выигрывал. Ты знаешь, что победа будет за мной, так зачем сопротивляешься? Разве тебе не говорили, что играть с тенью бессмысленно?
Цзинь Хуэй наконец взглянул на Шэ Яо, да так, что Вэнь Шаньяо стало не по себе. Цзинь Хуэй таил столь древнюю злость и обиду, что их причину никто из живущих уже не знал. Многоликий рассмеялся нарочито громко, сверху вниз смотря на небожителя.
– Притворяйся сколько угодно, но я ведь знаю, какой ты на самом деле. Сколько тьмы в твоем сердце и мыслях, и как отчаянно ты бежишь от нее.
Шэ Яо шагнул к Цзинь Хуэю, но замер, когда его горла коснулся меч Вэнь Шаньяо. По шее стекла черная капля крови.
Мазнув по заклинателю ленивым взглядом, Король произнес:
– Этот змееныш пошел в тебя, Цзинь Хуэй. Такой же упертый и хитрый выродок. Повезло ему, что не передалось твое безумие.
Вэнь Шаньяо нахмурился, не понимая, о чем говорит Многоликий. Он и не должен был этого понимать, но тревога никак не покидала сердце. Все казалось… неправильным. Один недоговаривал, второй болтал слишком много странного.
– Ты не рассказал им, – заметив взгляд Вэнь Шаньяо, приподнял брови Шэ Яо. – Впрочем, это так на тебя похоже. Хочешь, скажу вместо тебя?
– Не смей, – угрожающе произнес Цзинь Хуэй.
– А то что? Убьешь меня? Уже пытался, и не раз, – усмехнулся Многоликий и обратился к Вэнь Шаньяо: – Хочешь знать, кто виновен во всем? В уничтожении прошлого мира и людей и в рождении Хаоса? Вот он, кого ты так отчаянно защищаешь, названный небожителем, а на деле не умеющий ничего, кроме как устранять собственные ошибки, прикрываясь маской добродетели!
Меч в руке Вэнь Шаньяо дрогнул и оставил еще один тонкий порез на белой коже Шэ Яо. Вэнь Шаньяо взглянул на Цзинь Хуэя, но тот смотрел потемневшими глазами на Короля Бездны.
– Посмеешь возразить? – спросил Многоликий. – Думаешь, ты стер все, что осталось от старого мира? Как бы не так! Есть места, куда ты не смог добраться.
– Чего ты хочешь? – поднялся Цзинь Хуэй.
– Правды, справедливости, отмщения. У меня много причин поступать так, ты и сам прекрасно знаешь. И я почти у цели.
Шэ Яо щелкнул пальцами, и тело Тоу Яня тут же покрылось чешуей и обратилось в Ухэя. Поднявшись на лапы, он ощетинился, рванул вперед и вцепился в рукав Цзинь Хуэя. Дракон взревел от брызнувшей в его пасть крови, опалившей язык.
Обернувшись, Шэ Яо выхватил меч из руки Вэнь Шаньяо и вогнал лезвие ему под ребра по самую рукоять. От неожиданности заклинатель широко раскрыл глаза, забыв, как дышать.
– Я не стану убивать тебя, Шаньяо, не сейчас, – прошептал Король Бездны на ухо. – Чем больше людей знают правду, тем лучше.
Он отступил, и Вэнь Шаньяо упал на колени, захлебываясь наполняющей горло кровью. Она текла с подбородка на грудь, капала на пыльный камень и лужицами собиралась под ладонями.
Цзинь Хуэй рубанул мечом наотмашь, и яркое белое свечение наполнило воздух вместе с оглушительным звоном. Король Бездны протянул руку, и тьма, подобно барьеру, окутала его, не давая светлой ци дотянуться до кожи и сжечь. Пробивающиеся из щелей в земле демоны завизжали, их обугленные руки и щупальца рассыпались пылью.
Когда свет погас, Шэ Яо все так же стоял перед Цзинь Хуэем. Окутывающей его тьмы стало меньше. Одна из теневых змеек скользнула в руку Короля и обратилась мечом, который он направил на небожителя.
– Надеюсь, в этот раз ты не сбежишь от меня в иной мир, – с улыбкой произнес Шэ Яо и бросил Ухэю: – Сторожи своего братца.
Сорвавшись с места, Шэ Яо необычайно резво замахнулся мечом. Воздух загудел от противостояния светлой и темной ци.
Обхватив ладонями рукоять меча, Вэнь Шаньяо со сдавленным криком вытащил его. Баоин загудел и стремительно уменьшился до размеров кинжала.
Сплюнув кровь, Вэнь Шаньяо попытался подняться, но угрожающий рык остановил его. Напротив, ощетинившись, стоял иссиня-черный дракон с капающей из пасти кровью. Стуча острыми когтями по камню, он не спеша двинулся к Вэнь Шаньяо.
– Лучше приди в себя, пока я не разорвал тебя на куски, – хрипло произнес Вэнь Шаньяо, с трудом поднявшись. – Ты не захочешь восстанавливать свое тело.
Ухэй бросился на него и занес лапу. Когти прошлись над головой Вэнь Шаньяо; уклонившись, он рубанул Баоином по боку зверя, но лезвие со звоном отскочило от чешуи. Даже меч из демонической кости не брал его!
Убрав бесполезное оружие в ножны, Вэнь Шаньяо обернулся драконом, накинулся на брата и сжал клыками его горло. Полный боли рык прокатился над горами, когти Ухэя вцепились в брюхо брата, раздирая чешую и мышцы.
Они и не заметили, как стали размером с одну из гор. Камни рассыпались под их телами подобно старой листве, а рев напоминал гром, обрушившийся на Царство людей. Острые когти Ухэя пробивали чешую, вырывая куски мяса из шеи. Его когти, подобно острым ятаганам, оставляли кровавые борозды на брюхе и боках. Боль затопила разум Вэнь Шаньяо, а вместе с ней пришел и гнев. Он больше не пытался быть осторожным и начал целиться в глаза брата, разодрал ему морду и оставил на шее глубокие следы от клыков. Он бил его о горы, сметая верхушки пиков и давя демонов, которые от ударов валились вниз.
Ухэй взвыл так громко и пронзительно, что в голове Вэнь Шаньяо тут же прозвучал встревоженный голос верховного небожителя:
«Не убивай его!»
Приказ эхом отозвался в костях, и Вэнь Шаньяо замешкался. Воспользовавшись этим, Ухэй со всей силы ударил брата в грудь, швырнул его и прижал к земле. Зубы дракона тут же вцепились в горло противника и сжались с такой силой, что захрустели позвонки. На мгновение глаза Вэнь Шаньяо затянуло пеленой. Собрав последние силы, он ударил задними лапами Ухэя, и дракон потерял равновесие. Вэнь Шаньяо почувствовал, как внутри него увеличивается ци, разливается по телу и заживляет раны. Он открыл проход и вместе с Ухэем, со звоном пробив ткань мироздания, рухнул вниз.
Яркие звезды рассеивали тьму вокруг. Чешуя и капли крови разлетались во все стороны от двух сцепившихся драконов. Но вот за спиной Ухэя разгорелся белый свет. Новый удар, от которого вновь зазвенел воздух, и драконы, подобные гигантским исполинам, упали на громадное светящееся древо. То застонало под внезапной тяжестью, не удержав их и сломав свои бесчисленные ветви. От удара по земле задрожал этот мир, не в силах выдержать двух драконов, что так бесцеремонно вторглись в него.
Вэнь Шаньяо подумал, что это место почти не отличается от его родного мира, когда на него ураганом налетел Ухэй. И вновь они вцепились в друг друга, руша все под своими лапами, сотрясая рыком воздух и роняя на землю реки крови.
Схватив брата за загривок, Вэнь Шаньяо откинул его, чтобы снова напасть. Он вспорол Ухэю грудину, и пасть дракона наполнилась кровью.
Раздался еще один треск, мир раскололся под их лапами, и они упали на знакомые горы и сломали несколько из них. Удар оказался до того сильным, что перед глазами на несколько долгих секунд встала тьма. Вэнь Шаньяо выдернул из помутнения тихий угрожающий рык. Раскрыв залитые кровью глаза, он взглянул на Ухэя, с которого лоскутами свисала шкура. Один из его рогов оказался сломан пополам, а всю морду покрывали глубокие борозды свежих царапин.
Вэнь Шаньяо, хрипя, попытался встать, но тело не слушалось. Его брат, хромая, приближался к нему, безумным взглядом уставившись на шею Вэнь Шаньяо, намереваясь здесь и сейчас оборвать его жизнь, забыв о приказе Многоликого.
Подойдя к брату, Ухэй опустил свою когтистую лапу на его голову, прижимая ее к земле. Его пасть разомкнулась над шеей Вэнь Шаньяо, но не успела сомкнуться, как что-то длинное и острое вонзилось в его глазницу. Заревев, Ухэй отшатнулся, мотая головой, но все же смог сосредоточить взгляд на фигуре перед мордой Гуана. Там, направив на него иглу, стояла облаченная в черные одежды женщина.
