Глава 11, о задумках глупцов и гениев
Во дворе перестала завывать сирена – машина скорой умчалась, унося и личную помощницу погибшего феникса, и её заплаканную мать. В кабинете кроме Аманды с Габриэлем остались только сотрудники отделения полиции и их командир. Криминалисты тихо-тихо сидели по дальним углам, стараясь лишний раз не показываться на глаза дракону.
– Яснее ясного, владелец аукционного дома перешёл дорожку какому-то аферисту, втихаря устраивавшему торговлю подделками, – изрекал этот дракон, вышагивая из угла в угол просторного кабинета. – Тот сообразил, что попал под подозрение известного искусствоведа, и придумал, как от него избавиться: подсунул фениксу зелье, лишающее огнеупорности, и довольно потирал руки, ожидая, когда проблема самоустранится. Однако тут до него дошли сведения о ещё одном лоте аукциона, который Бойд Маккони наверняка приобрёл не просто так. Негодяй побоялся, что менять оперение аукционист будет после того, как сообщит о его махинациях представителям власти, предъявив в качестве доказательства эту вот картину. Запаниковав, он заготовил для него альтернативный, более быстрый вариант гибели: отравление цианидом, всё по классике жанра. Осталось узнать у арестованного владельца галереи «Атланта фэйри арт», какой посредник организовал ему покупку этого «шедевра», и дело можно считать раскрытым.
Согласно кивнули все, кроме главного токсиколога департамента. Аманда вновь подошла к первому шкафу, с силой потёрла ладонью лоб и выдохнула с досадой:
– Нет, чепуха какая-то получается! Не сходятся факты с такой версией!
– Почему? – Дракон сосредоточенно свёл брови, поустойчивей расставил ноги, словно собираясь отстаивать свою точку зрения в бою, и Габриэль невольно напрягся.
– Потому, что эффектно отравить героя цианидом можно только в кино, на практике это куда сложнее сделать. Я глазам своим не поверила, когда поняла, что вижу симптоматику отравления именно этим ядом. Редкий случай! По классике жанра, как ты выразился, цианистый калий – яд самоубийц, сознательно его глотающих, в противном случае с этим веществом слишком много сложностей. Практически в любой среде, даже в воздухе, оно постоянно стремится разложиться и самоликвидироваться, плюс запах образующейся в воде синильной кислоты хоть и куда слабее, чем пишут в романах, но всё-таки его можно уловить, если не перекрыть благоуханием валерьянки. Плюс смертельная доза не так чтобы слишком маленькая, а принять её надо одномоментно, проглотив одним залпом. Концентрация яда в графине была небольшая, если бы феникс пил воду по чуть-чуть в течение дня, то всё дело ограничилось бы для него тошнотой и головной болью. Есть куда более ядовитые и более удобные в применении вещества! Ладно, допустим, у злодея истовая любовь к цианидам или свободный доступ к таковым, но опять пазл не складывается!
– Да что у тебя не складывается вечно? – прорычал Вэнрайт, и Габриэль тоже на всякий случай рыкнул. Для профилактики и в целях накопления опыта проявления заботы действием. Правда, недоуменный взгляд, брошенный на него колдуньей, доказывал, что заботу она пока не оценила. Повернувшись обратно к капитану, Аманда объяснила:
– Бойд Маккони был диабетиком, то есть уровень сахара в его крови был повышен. Более того – во второй ипостаси он был птицей, а у пернатых тоже самый высокий уровень сахара среди всех теплокровных. Можно сказать, его кровь была перенасыщена основным антидотом к цианиду, даже без учёта лежащих тут упаковок глюкозы. И это ещё не всё, посмотри на полку с лаками, красками и прочим – видишь нитрит натрия, универсальный консервант, повально применяемый в пищевой промышленности? Это первое в истории противоядие, эффективность которого при отравлении цианидами была доказана в прямом эксперименте. Вэнрайт, лично я никогда не взялась бы травить цианидом феникса-диабетика, да ещё в его рабочем кабинете, где имеется всё необходимое для оказания оперативной помощи, даже шприцы одноразовые!
– Он мог ничего не знать о цианидах и противоядиях к ним, – упрямо возразил капитан.
– НЕ мог! Он был искусствоведом, более того – реставратором. Видишь насыщенный синий цвет на спорной картине? Это берлинская лазурь, синяя краска, используемая художниками всего мира с начала XVIII века, и это – цианид! Не отшатывайся, он совершенно безвреден, можешь даже лизнуть при желании. Впервые синильная кислота была получена при смешении берлинской лазури с серной кислотой, и знаток истории искусства никак не мог этого не знать, а человек, постоянно сталкивающийся с цианидами, не мог не знать о способах их нейтрализации.
– И какой ты делаешь вывод?
– Что ж, могу уверенно сказать: подложивший цианид убийца – не из врачей и не из химиков, иначе не выбрал бы такой корявый способ убийства. Кроме того, убийца совершенно ничего не смыслит в физиологии Иных, в частности – фениксов, по той же причине нелепейшего выбора отравы.
– Как же ему удалось создать тот яд, что лишил феникса огнеупорности? – потряс головой Вэнрайт.
– О, яд создан гениальным химиком, хорошо знакомым с законами магии и особенностями родов Иных и прекрасно осведомлённым о физиологии фениксов.
– И какой я должен сделать вывод из двух твоих диаметрально противоположных умозаключений?! Кто желал прикончить феникса: дурак или гений? Убийца химик или нет?!
– Логика, капитан, это сила, которая всегда с тобой. И с точки зрения логики в этом деле у нас два убийцы. Просто заготовка гения сработала раньше.
В роскошном спорткаре, арендованным Габриэлем (что за тяга у высших демонов к приземистым быстрым машинам?) было тихо и прохладно. Аманда задумчиво смотрела в окно, продолжая размышлять о странной попытке убийства, демон тоже молчал, лишь на подъезде к городу негромко поинтересовался:
– Часто такие чрезвычайные происшествия на местах преступлений случаются?
– Что в твоём понимании «часто»? – рассеянно уточнила Аманда, и машина резко встала у обочины. Демон яростно развернулся к растерянной ведьме, схватил в охапку и с силой поцеловал – раз, другой и третий. Выдохнул и прижался лбом к её макушке.
– Для меня «часто» – это даже один раз, когда ты подвергаешь себя опасности. А если бы при открытии графина из него повалил ядовитый газ, способный свалить с ног даже неслабого Иного? Если бы ты не успела позвать на помощь? Ты не высший демон, организм которого способен нейтрализовать любые яды! Если ты не успеешь ввести себе противоядие или оно не найдётся в твоем саквояже среди уймы флакончиков, то умрёшь так же, как простой человек...
– Оказывается, у тебя богатая фантазия, – прошептала в ответ Аманда. Удивительно приятно, когда беспокоятся о твоей сохранности! О живучести сильных монстров обычно умудряются переживать лишь их родители, её бывшие мужчины никогда так не утруждались. И в сущности, они были правы... – Ты забываешь, что помимо моего набора флакончиков при мне всегда имеется ведьминская сила. А магия позволяет придать соединениям те свойства, что не обеспечивает одна лишь химия, так что если противоядие не отыщется в готовом виде, я смогу его сотворить, – мягко пояснила она своему новому мужчине.
– Если будешь в сознании и способна двигаться, а если нет?
– Габриэль, что ты хочешь от меня услышать? Всемогущих и несокрушимых на свете нет, даже для тебя я могу сварить зелье, которое выключит твоё сознание на заметный период времени.
– Если мне будет грозить смертельная опасность, инстинкт самосохранения вырвет меня из любого забытья!
– Да, но резко вышедший из забвения человек, ещё не успевший вникнуть в суть грозящих ему опасностей, противник не слишком сильный. Кстати, это основная причина, из-за которой Иные побаиваются представительниц моего вида и предпочитают не брать еду и питьё из рук малознакомых ведьм, особенно – ведьм с высоким уровнем дара.
– Не напугала, – усмехнулся Габриэль, возвращая машину на дорогу. – Из твоих ручек я приму что угодно: свято верю в твою приверженность Закону, в которой ты меня так горячо заверяла в первое наше утро. Помнишь, что говорила тогда? «Я исключительно законопослушный монстр. Запрещённых зелий втихаря не произвожу, а разрешённые использую на людях только по их убедительной просьбе или применяю в случае экстренной необходимости ради их же блага». Тебя завезти обратно в департамент?
