Результатом раздумий стало длинное, на двух листах, письмо Вадиму Александровичу – как ни странно, самым сложным в составлении и этого, и всех прочих посланий оказалось описание того, как полезно и увлекательно он проводит время у адаптов. Врать Кирилл с детства не любил.
Лимонная кислота в лаборатории нашлась. И на следующий день он втиснул между строк одного из листов невидимые, пока не нагреешь, буквы.
Когда Толян самолично, как и обещал, супя брови, разбирал каракули Кирилла: «Чего ж тебя в твоем Бункере писать-то нормально не научили? Курица лапой – и та лучше накорябает!» – сердце екало, и душа уходила в пятки. Но, слава богу, подвоха Толян не заподозрил – послание, как предыдущее и все последующие, было честно переправлено Герману.
Через девять томительных ночей, показавшихся Кириллу годом, в окна его квартиры долгожданно просигналили фонарем: посылку доставили, забирай.
Затребованные реактивы привезли во Владимир Маринины ребята, из Вязников – соседи проникали в Толянову житницу регулярно, межпоселковый товарообмен подозрений у диктатора не вызывал – и оставили в условленном месте.
Опасные гостинцы забирал из тайника Тоха. За ним Толяновы лазутчики тоже приглядывали, но куда им было соперничать с лучшим шпионом Корявого! От слежки Тоха избавлялся легко и незатейливо. Каждую ночь после работы открыто отправлялся к «подруге» – однако, войдя в ее дом, до нужной квартиры доходил не всегда. В пустующем жилье по соседству надевал переданный из Вязников защитный комбинезон, приподняв фанеру с заколоченного окна, вылезал обратно на улицу. И, теперь уже таясь от каждого шороха – благо навстречу в эти предрассветные часы почти никто не попадался – добирался до «объекта».
Объектом мог быть либо тайник, в который вязниковские ребята притаскивали «химию», либо разоренные дома на той же улице, что и оружейный склад: именно там Тоха когда-то работал «на сломе».
Заполучив в напарники Кирилла, Тоха ползал по подземным коридорам уже не пустой: тащил на спине рюкзак с изготовленными «патронами». По мере поступления во Владимир реактивов, точки приложения силы в складском подвале росли.
Тоха старался действовать осторожно. Но на случай, если спалится, Кирилл вмонтировал один взрыв-патрон в коньячную бутылку. Толянова фаворитка Кристина поставила бутылку в бар, замаскировав другими.
Взрывные механизмы и детонаторы, приводящие их в действие, вязниковские ребята передали Кириллу вместе с реактивами. Один из механизмов должен был, в случае опасности, взорвать бар в Толяновом кабинете, а другой приводил в действие систему, установленную в оружейном подвале. Поместить детонаторы в выдолбленные каблуки ботинок было делом несложным. Кирилл рассчитывал, что вести допрос, если таковой состоится, Толян предпочтет прямо у себя в приемной. Собственно, так оно и вышло.
***
– Гони! – приказал Тохе Кирилл.
Пришпорил коня, направляя его в распахнувшиеся ворота, и почти сразу с внешней стороны застучали пулеметы. Скольких Толяновых бойцов выкосили очереди, Кирилл подсчитать не успел. И удивляться самому наличию у его друзей пулеметов тоже было некогда. Сейчас важно было вырваться, оказаться по ту сторону ворот. На свободе.
Кирилл хорошо помнил, что чувствуешь, когда тебя ранят в незащищенную спину. Толчок – горячо – и только потом больно. Очень больно… А потом станет холодно – и всё. Он пригнулся в седле низко, как мог, притиснув собой Толяна к самой шее лошади. Рядом скакал Тоха. Беглецы пронеслись между двумя повозками с установленными на них пулеметами.
Пулеметы уверенно и слаженно плевались огнем – как рассказала потом Марина, сняли их с дрезины, угнанной Олесей из гарнизона. Рэд честно предложил Борису взамен обретенные в Новосибирске продукты и лекарства, считая дрезину и ее снаряжение добычей старика, но тот только головой покачал: «забирай, ваш трофей». За то время, что Кирилл отсутствовал, адапты ухитрились разжиться дисками.
Несущие пулеметы повозки Кирилл не успел рассмотреть. Заметил лишь, что сидят в них адапты по двое – один правит лошадьми, другой стреляет.
– Ай!!!… – Кирилл даже выругаться не сумел.
Толян, воспользовавшись тем, что захватчик заозирался на происходящее, и держащая пистолет рука ослабла, двинул Кирилла локтем в солнечное сплетение, точно и крепко.
В ту же секунду скатился с лошади. Рядом прогрохотали выстрелы.
– Козел! – Тоха опустил пистолет. Толяна, очевидно, не задел. – Бункерный! Ты как?
– Нормально. – Кирилл, тяжело дыша, поймал поводья. Оглянулся назад – Толяна уже не увидел. – Ушел?
– Да ясный день, ушел! Где там было зацепить – ты закрывал! Хотя может, конечно, шею свернул … А кто тут, вообще?
Беглецы успели удалиться на безопасное расстояние. Помимо пулеметчиков, Кирилл насчитал семерых «своих» конных. Марину среди них не разглядел, но был уверен, что командирша может быть только там, во главе сводного отряда из вязниковских и пекшинских бойцов.
– Потом расскажу, – бросил Кирилл. – Гони, тебе забинтоваться надо.
Они скакали до тех пор, пока выстрелы вдали не перестали быть различимыми. Спешились. Ч-черт, как же неудобно без ножа!
Кирилл снял рубашку, зубами разодрал на полосы и кое-как перебинтовал окровавленный Тохин бок – молясь про себя, чтобы не занести заразу.
– Как ты?
– Ну, так… – Голос у Тохи ослаб.
– Верхом сможешь?
– Куда я денусь…
Кирилл помог Тохе снова вскарабкаться в седло. Выдернул из штанов ремень и привязал Тоху к луке.
– Хуже станет – говори.
Предупредить Тоха то ли не успел, то ли не захотел – решил поиграть в героя. Через полчаса бессильно повис вдоль бока лошади, удерживаемый ремнем.
Кирилл выругался. Примотал Тоху к лошадиной шее остатками рубашки и повел животное рядом с собой, в поводу. Ехать в таком положении можно было только шагом, и то небыстрым: по его прикидкам, сводный отряд должен был догнать их примерно через полчаса. Так оно и вышло.
Глава 17
Владимир – Пекша. 150 дней после возвращения. Кирилл
– Ранен?! – Первой к Кириллу подскакала Марина.
– Не я. Тоха.
– Так… Темка, Андрей! Осторожно сняли, и в тачанку!
Кирилл не сразу сообразил, что этим старинным словом адапты прозвали повозки с пулеметами. Разглядел, наконец, необычные конструкции как следует: каждая представляла собой металлическую раму с широким седлом, на четырех колесах. О существовании до того, как все случилось, квадроциклов Кирилл не слышал.
– Его бы забинтовать нормально.
Марина качнула головой:
– Некогда. Час-другой – и так сойдет, а там уж дома будем. Если будем… Эй! Дайте бункерному накинуть что-нибудь.
Отобранную у охраны Толяна пукалку Кирилл затолкал за ремень – хоть и дрянь, но лучше, чем ничего. Потная, еще теплая куртка с чужого плеча, напяленная на голое тело, не коробила. Даже показалась удобной.
Марина смотрела, как он одевается. Следы от плети наверняка увидела, но ничего не сказала – только знакомо, как Рэд, затвердела лицом.
Тоху сгрузили в одну из тачанок, на место пулеметчика. Все равно, сказала Марина, боеприпаса осталось мало, как ни экономили.
– Погоня есть?
– А ты не слышишь?
Кирилл не слышал.
– Скачут… Давно уже.
– Успеваем?
Марина поджала губы.
– Как догонят, езжай вперед, – приказала она, – мы прикроем.
– Да щас. – Кирилл ожидал такой реакции. И ответ продумал заранее. – Тоху прикрывайте. А я разберусь.
Марина набычилась:
– Сталкер велел…
– Да плевать, что он там велел! Понянчились со мной, как с младенцем – и хорош.
– Но…
– Всё, Марин, – отрезал Кирилл. – Пополнение у тебя. Принимай и не спорь.
Еще раз покосившись на «пополнение», возмущаться дальше Марина не стала.
***
Прогнозы командирши оправдались, уйти от погони отряд не успел. Свежие, не измотанные долгой скачкой лошади владимирцев дело свое знали.
