– Так какова ставка?
– Две медянки, – выдавил Айзан.
– Надо же… – протянул эльф, обращаясь в пустоту. – А только что было пять злотых… – И он бросил перед Айзаном небольшую монету с вычеканенным профилем Дегариса Констарен’эт Дораниела.
Шулер перетасовал колоду.
Глава Бубновой гильдии взял всего две карты и, подняв глаза на мошенника, уверенно бросил:
– Хватит.
Естественно, сдавая себе, Айзан не поскупился, набрав тремя картами двадцать очков. Проведя рукою над открытыми картами – шестерка бубен, король пик и бубновая десятка, он поинтересовался:
– Ваши карты?
Эльф, нахально усмехаясь и глядя прямо ему в глаза, аккуратно положил свои рубашкой вверх и пропел:
– Двадцать одно.
В первый момент Айзан решил, что он ослышался: судя по крапу, темному эльфу пришла червовая дама и пиковая шестерка. Девять очков, но никак не двадцать одно.
– Что?..
– Двадцать одно, – мягко повторил эльф.
Айзан сжал губы и, сам поражаясь своей наглости, потребовал:
– Предъявите.
Эльф заломил бровь.
– Вы мне не верите? – В его голосе послышалась явная угроза…
Гаргулья, стоявший за его спиной, как бы невзначай положил руку на эфес малкуса [50], висевшего на поясе.
– Верю, – выдавил Айзан. Странное выражение, светившееся в глазах главы воровской гильдии, погасло, но потом вспыхнуло вновь, едва мошенник медленно продолжил: – Но я хотел бы убедиться, что мое доверие обоснованно…
По губам бубнового туза ядовитой змейкой скользнула легкая усмешка. Затем он медленно одну за другой перевернул карты («не набок, а от себя» – автоматически отметил мошенник), и Айзан почувствовал, как под ним зашевелилась земля: на ковре лежали бубновый туз и червовая десятка… Но это же невозможно! Шулер отлично помнил свой крап: надкол иглой вверху слева почти в самом углу – дама, чуть ниже и правее – шестерка. Ошибиться было нельзя!!! Слишком уж натренированы были пальцы!
Но факт оставался фактом. Двадцать одно.
Эльф перевернул карты обратно, плавно поднялся на ноги – словно перетек из одной позы в другую – и, бросив:
– Тай, забери мой выигрыш, подашь какому-нибудь нищему, – пошел прочь.
Гаргулья сгреб деньги и направился вслед за ним.
Айзан схватил карты, оставленные эльфом, и впился в них взглядом.
Земля не просто зашевелилась, можно было почувствовать ее вращение: в руке у него были червовая дама и пиковая шестерка…
Несколько минут парень сидел, пытаясь понять, как такое могло произойти (единственным объяснением, приходящим на ум, была магия), когда чья-то тень заслонила солнце. Айзан медленно поднял голову… Гаргулья – телохранитель главы гильдии воров оскалился, с его клыкастой физиономией это могло изображать и улыбку и угрозу.
Сердце замедлило ход, а потом и вовсе застряло в горле. Айзан, сидящий на ковре, находился в заведомо худшем положении, чем нависающий над ним гаргулья…
Телохранитель медленно разжал кулак – на ковер спланировал небольшой кусочек картона – и прогрохотал:
– Босс сказал: за храбрость. – А потом развернулся и пошел прочь…
Айзан непонимающе мотнул головой. Куда катится мир? И что, собственно говоря, только что произошло?
Наконец его внимание привлекла картонка, лежавшая на земле. Он поднял ее, осторожно перевернул. На одной из сторон было размашисто написано: «Ул. Легрона, 43. Трактир «Пьяный гном». 7 часов вечера».
Было в этом куске бумаги что-то странное… Айзан полуприкрыл глаза, медленно провел кончиками пальцев по ребру картонки и замер, увидев, как от бумаги отделились два тонких, с волос толщиной, полупрозрачных листа размером с игральную карту каждый. На одном была изображена десятка, а на другом – туз.
Даже кентавр, промахнувшийся мимо гвоздя и попавший молотком по пальцу, оборвал свою страстную речь на полуслове, прислушиваясь к цветистым высказываниям обманутого обманщика.
К часу дня Айзан окончательно и бесповоротно решил, что ни в какой трактир он не пойдет. Но в половине седьмого он остановился перед зданием с грубо нарисованной вывеской, изображавшей странное бородатое и пучеглазое существо с кружкой пива в передних лапках (потому как назвать это руками было бы трудно).
Тяжело вздохнув и припомнив всех известных богов (их насчитывалось всего ничего, а точнее, вообще ни одного. Фортуну ведь трудно назвать богиней, она вершит судьбы даже бессмертных), мошенник толкнул дверь и вошел в трактир.
Некоторое время он стоял, озираясь по сторонам и автоматически отмечая посетителей. Двое гоблинов неспешно цедят брагу в дальнем углу, горный эльф задумчиво ковыряет острием кинжала столешницу, компания наемников празднует успешное завершение похода… Через несколько минут к нему подошла молодая смуглая орчанка лет двадцати:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Ну… Э-э… – Айзан, не сумев подобрать нужных слов, попросту протянул ей картонку, переданную гаргульей.
Орчанка пробежала взглядом ветвистую паутину строчек и улыбнулась, подняв глаза на посетителя:
– О! Вас уже ждут.
Юноша поперхнулся:
– Но… еще же нет семи!
Девушка усмехнулась, смахивая полотенцем крошки с ближайшего стола:
– Вас велено проводить, едва вы подойдете. Но если вы хотите, можете пока посидеть в общей зале, заказать что-нибудь.
Угу. Заказать. Особенно если учесть, что последняя медянка была проиграна сегодня утром…
Айзан тяжело вздохнул:
– Так куда идти?
Глава гильдии воров сидел за письменным столом в небольшом кабинете справа от стойки. Когда орчанка, оставшись в главном зале, прикрыла за Айзаном дверь, темный эльф вскинул голову и медленно протянул:
– Вы все-таки пришли…
– А у меня был выбор? – огрызнулся мошенник и, не дожидаясь приглашения, присел на стул напротив главы Бубновой гильдии.
Темный эльф бросил на молодого шулера скептический взгляд, но, почему-то решив не давать ход своим сомнениям, мягко произнес:
– Выбор есть всегда. Вопрос лишь в том, между чем и чем приходится выбирать.
– В любом случае мертвый лев лучше живой собаки, – хмыкнул Айзан.
Бубновый туз вскинул брови:
– Цитируете классиков? Похвально… Вот только у автора этих бессмертных строк, Лотера, было все… в точности до наоборот.
Айзан сжал губы:
– Пусть… Но я предпочитаю именно этот вариант.
– Да? – недоверчиво протянул бубновый туз. – Но вы почему-то предпочли отдать деньги.
– А разве честь теперь измеряется в злотых? – фыркнул мошенник, пытаясь вспомнить, как следует обращаться к главе гильдии. Необходимая фраза «благородный дон» крутилась на языке, однако чувствовалось в ней что-то неправильное, но вот что, он не мог понять… – Деньги – дело наживное. Сегодня – нет, завтра – есть…
Бубновый туз переплел пальцы, опершись локтями о стол:
– Странно слышать такие слова от мошенника…
Айзан почувствовал, будто он тонет в нереальности всего происходящего. Это было полное безумие – сидеть в каком-то захудалом трактире и обсуждать какие-то пустяки… Да еще с кем?! С главой воровской гильдии Алронда!
– Знаете, благородный дон, – не выдержал шулер, – мне почему-то кажется, что вы пригласили меня сюда не для разговоров о чести, достоинстве и классиках эльфийской литературы!!!
Бубновый туз прищурился:
– Как вы сказали? «Благородный дон»? Насколько я знаю, – вкрадчиво начал он, – это обращение принято употреблять при беседе между тузами… Хотя… Может, я ошибаюсь, и вы – глава гильдии? Какой именно? Пиковой? Трефовой? А может, – в голосе темного эльфа зазвучал сарказм, – Червовой?
Это было совершенно неприкрытое оскорбление. Бесспорно, Червовая гильдия принадлежала официально к криминальной раскладке Гьерта, да вот только все остальные преступники относились к червам с презрением. Одно дело – рисковать жизнью, и совсем другое – торговать своим телом, а то и душой…
