"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Вязовский Алексей

— Доктор, что с ним? — робко спросила Катя у врача скорой, пожилого усталого мужика в сильно несвежем халате.

— Вам, девушка, медицинскими терминами объяснить, — обреченно спросил у нее человек, работающий на полторы ставки, — или сказать по-простому? Так, чтобы наш больной тоже понял?

— По-простому, — с готовностью ответила Катя, которая, в отличие от предыдущей Вовкиной пассии в медицине была не сильна.

— Он обожрался, — жестко сказал доктор. — А в наше нелегкое время это еще умудриться надо. Знаете, я на половине вызовов голодных стариков вижу. Людям пенсии месяцами не платят, и им банально есть нечего. Люди болезни симулируют, чтобы в стационар попасть, и там покушать, а вот… — он посмотрел в свои записи, — а вот Владимир Александрович умудрился впихнуть в себя столько копченого и соленого, что у него случился небольшой приступ панкреатита. Ну и алкоголь поверх этого всего весьма способствует…

— А чем лечить? — с придыханием спросила Катя.

— Холод, голод и покой, — отрезал доктор. — Укольчик спазмолитика мы ему сделаем, а дальше пусть воду пьет пару дней, а потом начинает с картофельного пюре и паровой котлетки. А потом кашки на воде! И всего по чуть-чуть, небольшими порциями, иначе снова скрутит.

— Это мне теперь два дня вообще ничего не есть? — взвыл Карась, перед которым замаячила угроза голодной смерти.

— Три! — мстительно ответил доктор, которого пронизывала острая социальная ненависть. — Только вода. Литра четыре в сутки. И холод на живот. Все, я поехал! У меня еще три вызова.

— Спасибо, доктор, — застеснялась Катя, сунув купюру в карман халата.

Доктор, впрочем, стесняться не стал и поехал к тем, кого действительно необходимо спасти. Он не видел, сколько ему положили, иначе помимо спазмолитика вколол бы еще и обезболивающее. Доктор был философом и искренне считал, что страданиями душа совершенствуется, и что одни радости вкушать недостойно.

Вот так я и попал на игру «Что? Где? Когда?», потому что Димон умотал в Среднюю Азию за новой партией советских рублей. Мы решили слегка поучаствовать в схеме обмена, благо в бывших союзных республиках «Ленины» шли дешевле номинала. Карась же, который собственно и решился прорекламировать Дворец Раджи на ТВ и даже заслал Ворошилову и Ко денег, сейчас страдал, приложив к больному брюху замороженную курицу. Был еще Боб, но он, увы, по-русски понимал через слово. Ну а Копченого и Штыря мне бы и в голову не пришло послать куда-нибудь еще, кроме очередной стрелки. У них были совершенно другие таланты. Так что деваться некуда — рекламных денег нам бы никто не вернул, и жаба реально душила.

— Вот, Сережа, так хорошо! — Ленка отошла в сторону и встала, сложив руки на выпуклом животике.

Она критически осмотрела свою работу и, видимо, осталась довольна, а я чувствовал себя каким-то клоуном. Да, у меня был смокинг, но я его никогда не надевал, и даже не подозревал, что мне когда-нибудь его надеть придется. А сегодня Лена повязала мне «бабочку». Бабочку! Убью Карася! Там ведь телевидение снимать будет! На всю страну покажут!

— Серафима Леонардовна, не подведи, старушка! — взмолился я, глядя в потолок. Прямо туда, где через две квартиры жила одна народная артистка. — Зря тебя Ленка притащила сюда, что ли? Я же теперь знаю, что такое орфоэпия! А, нет… опять забыл. Ну и хрен с ней!

— Я буду смотреть! — глаза Ленки горели каким-то наивным, почти детским восторгом. — Вот бы попасть туда! Я же ни одной передачи не пропустила.

— Да поехали. В чем проблема-то? — не на шутку удивился я. — Там даже не пикнет никто. Будут туфли тебе лизать! Мы же генеральные спонсоры этой игры. Знаешь, сколько Карась бабок туда отгрузил?

— Мне надеть нечего! — отрезала Лена, выдав беспроигрышный женский отмаз. — И я некрасивая сейчас!

— Красивая, — чмокнул я ее. — Самая красивая на свете! Сукой буду!

— Вот и вроде гадость сказал, а мне все равно приятно, — Ленка зарылась у меня на груди. — Все, приезжай скорее. Я буду скучать.

— Ленок! — сказал я ей. — Напоминаю! Визы и билеты! Ты уезжаешь в сентябре.

— Может, не надо, Сережа! — моляще посмотрела она на меня. — Зачем мне Америка эта? Я и тут рожу. У папы знакомый профессор есть. Он все устроит.

— Паспорт нужен, — покачал я головой. — Штатовский паспорт — это вездеход, Лен. С ним куда угодно укоптить можно. Главное — на глаза их налоговой службе не попасть, иначе кранты: до мослов объедят. Да и неспокойно тут будет осенью. Большая заваруха ожидается.

— Как в августе девяносто первого? — Ленка поежилась. — Я была там. Сама не поняла, как меня туда занесло. Я так испугалась, Сереж…

— В этот раз все пройдет гораздо хуже, — я взял ее голову двумя руками и впился в нее взглядом. — Крови будет по колено. Ты уедешь!

— А можно хоть маму с собой взять? — взмолилась она. — Я же там не знаю ничего! Одна в чужой стране!

— Можно, — кивнул я. — Бери! Вдруг нам с твоим отцом повезет, и она там останется навсегда.

— Сережа! — Ленка ударила меня кулачком в грудь. — Ну как не стыдно такое говорить! Все, иди!

Постсоветский шик всегда бессмысленнен и беспощаден, как и постсоветская элита, уходящая своими корнями прямо в подмосковный колхоз. А еще этот шик низкобюджетный, и чтобы это понять, необходимо просто подойти поближе и присмотреться повнимательнее. Дешевые занавески, облезлая лепнина и смокинги, взятые напрокат — вот и все, что нужно знать о том, как произвести впечатление на неискушенную публику. И да! Требуется оператор уровня «бог», который обойдет все острые углы и выберет нужные ракурсы. Ну, те самые, с которых не видно, что смокинг не по размеру, а на пятках присутствующих дам в туфлях от Гуччи — нашлепка из лейкопластыря. Впрочем, налет элитарности все равно нужно сохранять, а потому его сохраняли с помощью пафосного выражения лиц, полутьмы со свечами и дерьмового разрешения отечественных телевизоров. Если все это убрать, то остается кусок Парка Горького и старинный павильон, где, собственно, все это волшебное действо и происходило. Последняя игра сезона, двадцать шестое июня…

— Итак! — зарокотал ведущий. — Игра будет вестись по двойным ставкам. Пока наивысший айкью, или индекс интеллекта, у команды Валентины Голубевой.

Элитарий в первом поколении, спрятавшийся где-то в глубине меня, гордо выпятил грудь. Он знал, что с точки зрения орфоэпии фраза была выстроена на троечку. А еще этот элитарий знал, что такое айкью и каков он у Карася. Он, сука, был удручающе низок. Это ведь на наши бабки тут ставки вдвое поднимали. Мог бы сэкономить, если бы голову свою включил.

Игра началась с разборок. Участник по фамилии Груздь начал биться за балл из прошлой игры и даже притащил кучу каких-то словарей. Крупье признал косяк и даже стишок прочитал про себя.

— Победа зрителей возможна

Когда крупье столь тривиален

Ведь мысль его настолько ложна

Насколько ум его банален.

— У вас нет должной психологической подготовки! — красиво перевесил свой косяк на игроков ведущий. — Вы не выдерживаете стресса! Посмотрите на господина Овцова! Ведь команда куда слабее, чем у вас, а спортивные результаты выше.

На самом деле Ворошилов при личном знакомстве совсем не соответствовал экранному образу. Спокойный, можно сказать, даже флегматичный. Я попросил дать глянуть вопросы, и мне их тут же предоставили — деньги решают все. Рекламный рынок в стране маленький, только зарождается. За тех, кто готов отгрузить много денег, идет борьба, и терять хороших клиентов никто не хочет. Поди не последняя передача и не последний сезон «Что? Где? Когда?».

Короче, ведущий очко не вернул, а я задумался: может, к Профессору его в помощь брать. Ты посмотри, как красиво обосновывает! Со стихами! Братва в обморок упадет.

— Капитан команды Андрей Овцов! — зарокотал Ведущий. — Игра Что? Где? Когда? Телезрители против знатоков! Зеро!

Я напрягся. Мой выход.

— И с нами играет владелец казино Дворец Раджи Сергей Хлыстов! — услышал я бархатистый баритон ведущего. — Скажите, Сергей, вы хорошо заработали в прошлом месяце? Готовы рискнуть своими деньгами? Не дадите слабину?