Фотография, старая, потёртая и с погнутым краем, где на креслах сидели две красивых женщины с детьми на коленях и девушкой за спиной одной из них.
Все легенды были когда-то обычными людьми…
Он бродил по забытым планетам, по пугающим мирам, вершил свой суд там, где любой другой погиб бы. Ему было что защищать, и он нёс свой одинокий дозор, разя врагов человечества, и приходя, когда в нём нуждались. Это была его жизнь, его реальность, неизменная и постоянная.
И когда две искры зажглись в глубине хаоса, в такой дали, куда не совались даже демоны, он бросил туда взгляд, и на лице, изуродованном, осыпанном сотен шрамов появилась улыбка. Это было словно лёгкое и очень тёплое напоминание, о том, за что он борется и кого защищает.
И если будет такова судьба, если его дух будет крепок, а воля несгибаема, однажды он увидит тех, ради кого шёл по пути вечной войны.
Но до тех пор, пока зло не спит, он будет выполнять свой долг, бродя среди ужаса в одиночестве и истребляя врагов человечества. Будет приходить в разгар сражений, чтобы потом исчезнуть, оставив после себя надежду и веру, что человечество выстоит. Что ни одна война не может длиться вечно, и однажды взойдёт солнце.
Взойдёт в ясное небо, и больше не прогремит ни единого выстрела.
Стогнев Виктор
Руны на шевронах
Глава 1
По автобану летела открытая спортивная машина. Её длинный чёрный капот в сочетании с белым укороченным двух-дверным кузовом с пижонски откинутым верхом, плюс облик шофёра, его развевающийся белый шарф, очки-консервы и пшеничные английские усы должны оказывать на встречных фрау волшебное действие.
За рулём сидел англичанин до тридцати лет Томас Ридли, и он, что называется, дорвался до бесплатного. Спортивка была вообще не его, а предоставленная министериумом магии и внешних сношений мистеру на время его нахождения в Европе.
Но ведь только он сам решал, сколько ему в Европе пробыть, и машинка предоставлена ему для представительности! На ней не написано!
К сожалению, о впечатлении, производимом на фрау, при скорости в сто пятьдесят километров в час толком не спросишь, а медленнее ехать по автобану на спортивке никак нельзя. Остаётся лишь строить уверенные предположения о реакции на их вид хорошеньких фрау и любоваться панорамами.
Дорогу проложили с большим умом и даже любовью — там да сям идиллические лужайки с овечками, культурные лесные опушки, будто пряничные хутора и шоколадные замки.
Правда, газолиновые станции у немцев не очень, и сами они вблизи не располагают к разглядыванью. Представители низших классов какие-то сероликие, измождённые, неулыбчивые, погружённые в свои мысли. В принципе, как дома, в Британии, но это же всё настоящая Европа!
Мистер Ридли заодно являлся немножко шпионом. Правительство Его Величества не полностью доверяло официальным европейским отчётам, потому в очередном послании матушке мистер честно напишет, что работяги в виденной ему Европе не выглядят вполне счастливыми, но о причинах из них и слова не вытянешь.
Впрочем, мистер и так знал, о чём они думают, просто матушке всего писать не нужно. А думают они, что во всём мире кризис и люди несчастны оттого, что в Гардарике растёт производство и народ от этого только в плюсе. Им ведь повторяют, что всё из-за русских.
В том, что оно действительно так, маг мистер Ридли сомневался, просто ненависть и зависть всегда склонны к преувеличению. Пусть себе думают! Всё равно в Гардарику нельзя просто приехать и жить — для этого сначала нужно разгромить их варварские орды. Охотнее эти несчастные пойдут в солдаты…
Упс! Мистер сбавил ход до полной остановки и сдал задним ходом к прелестной фрау в белом костюмчике, что горестно стояла возле открытого капота «Опель капитана». У фрау плюс к костюмчику на очень ладной фигурке были миленькие синие глазки, русые волосы до плечиков, а из двигателя валил белый дым.
— Фрау, я могу вам помочь? — учтиво сказал мистер, подняв окуляры на лоб.
Она обернулась к нему точёным личиком и сказала звонким голоском:
— Эге! Да немецкий тебе неродной! — она перешла на английский. — Ты в этом дерьме разбираешься?
— Нет, но… — заговорил мистер.
— Тогда… э…
Тут у автора этические затруднения. Допустим, сказала девушка:
— Езжай дальше, мистер.
— Американка, что ли? — удивился Томас.
Она состроила скучающую мордашку, выражая досаду, что мистер ещё не уехал.
— Почти соотечественница! — выразил мистер восторг. — Давайте я домчу вас до ближайшего города, и вы вызовите эвакуацию!
— У тебя же лобового стекла нет, а у меня один макияж на двадцать баксов, — лениво возразила незнакомка.
— В багажнике стекло! — с готовностью сказал Томас. — Только ограничение скорости при поднятом верхе до шестидесяти миль.
— Ну… — задумалась леди. — Вообще тут до Нюрнберга фигня осталась — можно тебя потерпеть, — она решилась. — Ставь стекло!
Мистер вылез из-за руля, осанисто прошёлся к багажнику. Затем установил стекло, не совершая лишних движений, и учтиво открыл перед леди дверцу. Она подозрительно следила за его манипуляциями. Сказав:
— Только ты давай всё-таки небыстро, — уселась, как королева.
Мистер закрыл дверцу и, обежав машину, занял место за рулём. Соблюдая пожелания леди, поехал не более сорока миль.
— Вы не забыли ключи от авто? — начал он беседу.
— Вот ещё мороки! — фыркнула девушка. — Папка новую купит.
— А кто у нас папа? — задал мистер вопрос неучтивости.
Ну, американке-то можно!
— Просто миллионер, таких в Америке много, — отмахнулась она. — Зови меня Кэт. А к тебе как обращаться?
— Томас, — скромненько молвил мистер. — В Европе я в командировке.
— Ой, как интересно! — воскликнула Кэт. — Не то, что некоторые, которых на родине похищают! Ты, правда, англичанин⁈
— Да, я англичанин, — с достоинством ответил Томас.
— Тогда простым сосанием члена не отделаешься, — глубокомысленно проговорила Кэт. — Придётся давать всерьёз. Как у тебя со временем?
Покрасневший с ушами Томас хотел уже сказать, что ему бы подошло и простое сосание, а если она беспокоится за свою безопасность, может и у обочины остановиться. Но он напомнил себе, что действительно является англичанином, поэтому сдержанно молвил:
— Нормально у меня со временем. После научной конференции около восьми я ужинаю у себя в гостинице.
— Заодно и поедим, — деловито проговорила Кэт. — Давай визитку.
Томас, не отвлекаясь от управления, полез во внутренний карман…
* * *
Конференция состоялась в университете Нюрнберга. На кафедру самой большой аудитории поднимались по очереди маг-профессоры. Первый, солидный и седовласый доложил давно известные факты. Проект проникновения в магически отсталую реальность через общее прошлое являлся совместным с магами Гардарики. И всё шло довольно неплохо, отклонения не превышали расчетных значений…
Тут профессор пробежался по основным позициям проекта, что заняло час-полтора. (Любопытным рекомендую серию «Тень души», все четыре книжки.)
Значит, пробежался немец и поднял проблемы. С каких-то пор княжество Труевское и второй по значимости его город Скол стали демонстрировать нездоровую магическую активность. Идеологемы, согласно которым маги являли собой безусловное зло, там успешно переворачивались кем-то, кого мы изначально считали просто магами-дикарями из нашего мира.
Учёным Гардарики удалось внедрить в верхушку власти троих своих опытных сотрудников, и они приняли необходимые, как всеми тогда казалось, меры. Их ошибка зиждилась на уверенности, что дикари что-то не поделили. Ну, один из них зарезал второго и подвергся чудовищным пыткам!
Увы! Это покажется бредом и мистикой — наши дикари в кавычках оказались родом из магически неразвитой Гардарики! Они как-то договорились, впёрлись в расставленные на них ловушки и надели их охотникам на головы. Если вдаваться в детали, свадьба младшей сестры князя Труевского, которая была заложницей боярина Глыбы, с наследником печенежского хана, который тоже считался заложником того же боярина…
