4. Встреча на реке
Несмотря на то, что меня удостоили великой чести сопровождать самого Императора Александра Павловича, наш маршрут держался в тайне. Конечную точку пути знал лишь сам государь, а нам же обозначал лишь промежуточные отрезки. Мы двигались так быстро, как только позволяли лошади, и избегали оживленных дорог.
Члены отряда практически не говорили друг с другом, разве что Кочубей пытался шутить на коротких привалах, но неизменно натыкался на суровый взгляд Аглаи и поспешно умолкал. Император был погружен в свои тяжелые мысли. Вероятно, обдумывал предстоящие переговоры.
Знал бы я, в какой ситуации окажусь, зубрил бы историю куда старательнее. К сожалению, мои познания об Отечественной войне оставались обрывчатыми, а детали давно забылись. В какой-то момент я даже устыдился собственной необразованности в вопросах истории Отчизны. Следовало не только гордиться памятью предков, но и знать больше о подвигах собственного народа.
Однако горевать о прошлом никогда не входило в мои привычки. Что толку сожалеть об упущенных возможностях? Жить нужно здесь и сейчас. В данный момент я сам мог повлиять на ход войны. По крайней мере, очень на это надеялся.
Погода не благоволила нашему путешествию. Второй день шли проливные дожди, завывал промозглый ветер, темное низкое небо то и дело рассекали молнии, пушечными залпами гремел гром. К счастью, дар управителя драгуна защищала от хворей и простуд, иначе мне, как Кочубею и Орлову, пришлось бы шмыгать носом. Императора и Строганова оберегали те же силы, что и меня, а вот как спасалась от холода Аглая — оставалось загадкой.
Таинственная ворожея скакала первой, сразу за ней следовал государь, его спину прикрывал Строганов, затем Кочубей и Орлов, а мне досталось замыкать строй. К боевым задачам я всегда относился с предельной серьезностью, поэтому, не щадя собственной шеи, без устали крутил головой, окидывая взглядом серые из-за погоды окрестности.
Мы двигались лесами, лишь изредка выезжая на тракты, чтобы поменять лошадей и пополнить запасы провизии. Не раз и не два я ловил себя на мысли, что все было бы куда проще и быстрее, передвигайся мы на драгунах, но тогда ни о какой секретности не шло бы и речи.
Несколько дней слились в одну сплошную скачку, от которой ныла спина. Казалось, что позвоночник спрессовался из-за постоянных колебательных движений. Благо у меня было достаточно времени, чтобы попрактиковаться в верховой езде, так что из седла я не падал и держался с достоинством.
Когда всем начало казаться, что наше путешествие не кончится, как и льющий с неба дождь, мы остановились в небольшом трактире. Людей внутри почти не было, а скучающий мужик за стойкой говорил на неизвестном мне языке. Скорее всего, на немецком, но расстояние и негромкий гомон в главном зале мешали расслышать слова, которыми обменивался местный трактирщик с Кочубеем. Второй, кстати, говорил с иностранцем на его языке, причем, весьма уверенно.
Пока советник Императора заказывал еду, остальные разместились за самым отдаленным столом. Александр Павлович сел спиной к посетителям, чтобы спокойно снять скрывающий лицо шарф и поесть. Мы расселись вокруг него, контролируя вход и окна.
— Господа, скоро у нас будет горячая еда, — сообщил Кочубей, опускаясь на стул рядом со мной. — Выбор здесь, скажу прямо, скудный, но все лучше, чем походные харчи.
— Если эти харчи сгодились Имп… кхм, — вовремя спохватился Строганов, — некоторым из нас, то и вам, Константин, грех жаловаться.
— Так я и не жалуюсь, — покачал головой Кочубей. — Просто констатирую факт, что они у меня поперек горла уже стоят. А тут подадут жаркое. Правда, трактирщик говорит, что мяса маловато — всю скотину солдатики поели.
— Чьи? — поинтересовался я, лишний раз окидывая гостей трактира внимательным взглядом — не скрывает ли кто мундиры под плащом.
— То одни, от другие, — пожал плечами Кочубей. — Французы стоят по ту сторону речки, а наши по эту. Иногда одни заходят на чужой берег, иногда другие. Но ситуация явно на руку первым.
— Если у Французов преимущество, почему они согласились на встречу? — озвучил я мучающий меня далеко не первый день вопрос.
— Император Франции — далеко не глупец, — впервые за долгое время заговорил Александр Павлович. — Он понимает, что даже если одержит верх, его триумф окажется недолгим. Великий Полоз рано или поздно выберется из-под земли и добьет ослабленного войной победителя.
Строганов кивнул и добавил:
— Другое дело — что за условия он выдвинет для мира. — Советник покосился на Аглаю и, понизив голос, спросил. — Есть вести от Нечаева?
Знакомая фамилия заставила меня напрячься.
Ворожея, чье лицо и глаза скрывала опущенная едва ли не до самого носа треуголка, покачала головой:
— Все тайники по пути были пусты.
— Это плохо, — подключился к разговору Орлов. — Все может пойти не по плану. Нам лучше отступить к расположению наших войск. Западная армия… — он вдруг замолчал, увидев спешащую к нам с подносами подавальщицу.
Пока справная женщина расставляла тарелки, все мы хранили гробовое молчание. Только довольный Кочубей мурлыкал под нос незнакомую мне песенку. Казалось, что этот мужчина попросту не бывает серьезным. Но я мог поспорить, что все совсем иначе — беззаботные весельчаки не становятся доверенными лицами императоров.
Стоило подавальщице отойти, как Кочубей налетел на еду. Я же, несмотря на аппетитный запах, продолжал внимательно слушать Орлова.
— Отступим к нашим позициям, — снова тихо заговорил князь и сделал паузу, когда здание трактира затряслось — в последнее время Великий Полоз шевелился все чаще.
Все сидящие за столом переглянулись, и каждый из нас понял, что времени остается все меньше.
— Если переговоры провалятся, и станет худо, выделим драгуна. — Орлов взглянул на Строганова. — Вы сможете доставить?..
— Мы сделаем так, как договаривались, — неспешно, но твердо произнес Александр Павлович. — Наша сторона явится на переговоры в любом случае.
— Но это слишком высокий риск, — зашептал Строганов.
— А наши солдаты разве не рискуют, каждый день вступая в новые сражения? — Император обжег советника взглядом. Его негромкий голос зазвучал властно. — У меня есть шанс закончить кровопролитие и, даю слово, что сделаю для этого все возможное. Таков мой долг и моя священная обязанность.
Строганов смиренно склонил голову.
— А что, если вторая сторона не разделит ваших стремлений? — не переставая жевать, спросил Кочубей. — Что, если требования окажутся высоки?
— Тогда мы вместе подумаем, как быть, — невозмутимо сказал Император.
На этом разговор прервался и все сосредоточились на еде. Едва тарелки опустели, как мы покинули трактир и снова вышли под уже привычный дождь. Задержался только Кочубей, который направился к владельцу, чтобы рассчитаться.
Когда мы уже дошли до лошадей, словоохотливый советник Императора так и не явился. Несмотря на то, что мои мысли занимала причастность Нечаева к происходящему, я обратил внимание на задержку:
— Неужели у трактирщика нет сдачи?
Орлов хмыкнул. Строганов взглянул на меня с молчаливым осуждением. Собственно говоря, так же он смотрел и на Кочубея. Судя по тому, как изменились глаза Императора на сокрытом шарфом лице, он позволил себе улыбку. А вот Аглая, наоборот, напряглась. Она резко повернулась к двери и прошептала:
— Что-то не так…
Не успела она договорить, как двери рывком распахнулись, и из них вылетел Кочубей. Шлепнувшись в грязь, он проскользил по ней пару метров и со стоном попытался встать на ноги, но оступился и свалился вновь.
Я сразу же подался вперед, но меня удержал Строганов.
Из трактира вышла пара молодчиков, которые ничем не отличались от других посетителей трактира. Разве что у этих на поясах висели длинные ножи, которые они многозначительно продемонстрировали Кочубею.
— В чем дело? — Орлов уже держал руку под плащом.
