Дороги Гвенхейда (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич

— Господин Тревор не врет, — откликнулся Кельвин, обнаружившийся рядом с Аматрисом. — Он вышел из портала один, вы появились только сейчас… прошло несколько минут, мне показалось… Но я не думаю, что господин Тревор желал вашей смерти. Мы изучали в Башне переходы в пространстве. Эта магия считается утерянной, однако сохранились сведения, насколько нестабильной она была. Особенно, когда следовало переместиться с одного слоя реальности на другой.

— Что ж, — бросил Патрик, — рад в отсутствии злого умысла со стороны нашего друга. Признаться, я бы оказался разочарован, вознамерься он избавиться от моей персоны.

Очертания и краски возвращались миру неохотно, оставались приглушенными, блеклыми. Марта, Аматрис, Боб, Кельвин, Луис, Сильвия Ландони — они все сгрудились на небольшой клочке земли, освещенном светящимся шариком, зависшим над головой Принца Пламени. За его спиной из темноты выступали колонны — древние, покрытые пылью, испещренные незнакомыми рунами. Неба над головой не видать, под ногами — сухая, истрескавшаяся земля, воздух холодный и свежий.

— Позвольте уточнить, синьоры, — Сильвия старалась держаться невозмутимо, как если бы находилась на званом обеде, однако беспокойство все равно прорывалось в ее речи, проявилось в звенящем наргондском акценте, сейчас усилившимся, — мы находимся в стране мертвых? В потустороннем мире?

— В каком-то смысле, сударыня, но не совсем, — Аматрис откликнулся немедленно, со всей возможной учтивостью. «Сколько столетий у него не было женщины?» Немало, раз так любезничает. — Представьте, что вселенная, в которой мы обитаем, подобна огромному городу, где каждый мир — в одиночестве стоящее здание. Существуют дороги, хорошо освещенные улицы, по которым можно странствовать, от порога к порогу, в относительной безопасности, встречая порой иных путников. А есть темные переулки, задние дворы, на которых выбрасывается мусор, там водятся крысы и голодные псы. Мы сейчас в таком месте, в темных областях, окружающих наш мир, где странствуют одинокие души, не ушедшие прочь, в чертоги вечности или к новому перерождению. Мы можем обойти здание, в котором живем, вдоль его стен, забраться в окно или с черного хода. Я томился здесь веками, не желая уйти вовне и не имея возможности вернуться на землю, пока граф Телфрин не повстречался мне.

— И куда вы нас приведете? — поинтересовалась Сильвия, не сводя с него внимательного взгляда. — Чего вы добиваетесь, раз сумели обрести новую плоть?

— Хороший вопрос, — подхватил Боб тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — А еще лучше будет спросить, почему вы… Тревор, — господина он намеренно опустил, — и граф Телфрин вернулись без капитана Дирхейла и Астрид. Еще больше хочется разобраться, намерены ли мы их спасать.

— Едва ли, — вмешался Кельвин, — сейчас подходящее время для таких разговоров.

— А по мне так откладывать некуда, — в упор посмотрел на него Боб. — Потом уж точно будет поздно лясы точить. Капитан Дирхейл остался наедине с узурпатором. Он и Астрид, бедная беззащитная девочка, которой задурили мозги всяческой магией. Почти беззащитная, — поправился он, вспомнив, видимо, случившееся в «Кальмаре и чайке» побоище. — Узурпатору, так или иначе, она не противник. И капитан Дирхейл не противник, это ясное дело. Вы их бросили. Даже не попытались спасти. Почему?

— В самом деле, — неожиданно поддержала солдата Марта. — Я удивлена, граф Телфрин. Я помню, как еще в Диких землях капитан Дирхейл сражался за нас! Помню, как он вышел вместо вас на дуэль в Димбольде. Как вы могли оставить его?

Что Патрик мог ответить? Аматрис поставил его перед вполне очевидным выбором — или ввязываться в весьма сомнительную стычку с дядюшкой Кледвином, рискуя собой в тщетной со всей очевидностью попытке выручить одного излишне ретивого капитана, или иметь возможность спастись. Рыцарь, возможно, выбрал бы первый вариант, но авантюрист и пират предпочел второй. «Иначе бы я не дожил до своих лет. Да и за девчонкой нужно присмотреть, раз уж задурил ей голову приключениями и рассказами про дальние страны. Ей хочется путешествий и битв, как и мне когда-то. Ее право и ее можно понять... но все-таки я хочу помочь ей и защитить хотя бы от самых очевидных опасностей. С опытом она научится избегать их сама».

Вслух Патрик ограничился тем, что сказал:

— В сражении, дорогая Марта, иногда приходится пожертвовать заслонным отрядом, оставшемся прикрывать отступление основных сил. Делвин Дирхейл, будучи офицером, прекрасно понимает это и сам, иначе бы не вызвался сразиться с моим дорогим родственником. Что касается госпожи Шефер… мы не всегда имеем возможность защитить всех, кого стоит, особенно если они подставляют себя сами. Сломя голову бросаться в бой ее никто не просил, и рисковать головой ради нее я не намерен.

Прозвучало совсем не так хорошо, как он надеялся.

Откровенно говоря — совсем плохо.

— Вы омерзительны, — отчеканила Марта с побледневшим лицом. «Да уж, с таким же успехом я мог предложить ей отобедать пригоршней жареных тараканов. И когда я научусь правильно разговаривать с людьми?»

— Сударыня, — голос до того молчавшего Луиса зазвенел, — не слишком ли вы обнаглели, раз в подобном тоне разговариваете с капитаном Телфрином? Он предоставил вам заботу и кров, защищал вас и учил владеть оружием, и уж точно не обязан перед вами отчитываться! На «Креветке» мы знали, что капитана стоит слушаться беспрекословно, не рассуждая, ошибается он или прав.

— То-то она затонула, ваша «Креветка», — фыркнула Марта.

— Ну будет вам, господа, погодите, — замахал руками Боб. — Если начнем решать, кто тут омерзителен, а кто просто мерзавец, ничем хорошим дело уж точно не кончится. Аматрис… проклятье, устал я вас звать господином Тревором, Принц Пламени вы проклятущий, каким бабки внуков пугают, и хватит того… Отвечайте, короче, можете вы обратно открыть свою колдовскую дверь? Чтобы мы вернулись за капитаном?

— Могу, — коротко ответил Аматрис. — Но не испытываю никакого желания.

— И я вполне понимаю чувства нашего друга, — заявил Кельвин. — Мастер Кренхилл, сами подумайте, какой в этом толк? Кледвин Волфалер сильнее. В замке Тенвент ему подчиняется магия, а мне или вам — нет. Из оружия у нас два меча, на стороне врага — целый гарнизон, который в скором времени, вполне вероятно, поднимется на ноги. Сумеем мы противостоять такому противнику? Вероятность весьма небольшая. Капитан Дирхейл поступил героически, предоставив нам возможность уйти, и было бы неправильно обесценить его усилия.

— А он точно, — осведомился Боб, — захотел там остаться? Я как-то не заметил.

— Будет вам, господа, — взмолилась Сильвия. — Неужели стоит затевать безобразную склоку? Еще утром я была уважаемой наргондской матроной, теперь же мой город разрушен, мой гранд-герцог — погиб, мой супруг, человек весьма почтенного чина — невесть куда бежал, а я сама стою посреди, как мне объяснили, заднего двора мироздания, и выслушиваю вашу ругань. Но разве я заламываю при этом руки, разве причитаю о постигших меня несчастьях? Возьмите пример и успокойтесь, умоляю. Проявите сдержанность!

— Дельные слова, — произнес Луис угрюмо. — Вы правы, сударыня.

— К синьоре Ландони, без сомнения, стоит прислушаться, — подхватил Патрик, заработав от Марты очередной бешеный взгляд. — Мастер Кренхилл… уважаемый Роберт… и ты, Марта… Скажите, вышло бы лучше, если бы я, или вы, или мы все погибли? Сегодня мы дважды пережили разгром. Сперва пал Наргонд, потом выяснилось, что сдался моему дяде Тенвент, попасть в который мы все это время, стараниями Делвина Дирхейла, стремились. Если кому-то кажется, что нынче подходящее время для ссоры — что ж, наслаждайтесь, чешите языком на здоровье. Что до меня, предпочту умыть руки! Прилягу на землю, заткну чем-нибудь уши и вздремну, покуда вы собачитесь. Если у вас, господа любезные, осталась хоть щепотка здравого смысла — давайте оставим трения и решим, как поступим теперь. Вариант с возвращением в Тенвент предлагаю считать невозможным, ввиду соображений здравого смысла.