Кафедра 2 (СИ) - Лахов Игорь

— Господин Берштейн! — заорал я в открытую форточку, — Задержитесь на пару минут!

К счастью, старик меня услышал и остановился. Быстро сбежав по ступенькам вниз, я уже тихо обратился к нему.

— Адам Гедеонович, как вы смотрите на то, чтобы обсудить деловое предложение?

— Господин Булатов. Мне таки никаких предложений не надо. Тем более от вас, похерившего мой бизнес и оставившего умирать от голода целую семью.

— Чью семью? — удивился я.

— Мою. С этого сарая я терплю одни убытки благодаря вашей непомерной активности.

— Извините, — дружелюбно улыбнувшись, покаялся я. — Тогда тем более вам необходимо меня выслушать. Желательно не на улице, а в каком-нибудь тихом ресторанчике. И в знак моего глубочайшего уважения к вам я оплачиваю совместный ужин.

Фраза «я оплачиваю», как и ожидалось, произвела правильное впечатление. Уже через полчаса, разместившись не в самом дешёвом заведении, мы приступили к предметному разговору.

— Адам Гедеонович, как вы смотрите на то, чтобы я избавил вас от убыточных активов? Предлагаю выкупить вашу парадную по хорошей цене. Например… Дам цену в полтора раза выше официальной государственной оценки, по которой вы платите налоги.

— Я похож на идиёта, Родион? — ехидно спросил старик. — Если похож, то у вас плохое зрение и нужно идти к врачу. Я вам даже бесплатно дам адрес своего.

— Извините, — в том же тоне ответил я, — но к такому специалисту обращаться боюсь. Вас же он не вылечил. Иначе бы увидели, что единовременная хорошая прибыль в данном случае предпочтительнее тех крох, что вы сейчас получаете от аренды. Вскоре жильцы начнут сравнивать мои и ваши условия для проживания.

Дальше готовьтесь выслушивать их требования с вопросами: почему в одном и том же доме так всё хорошо и так всё плохо. Значит, вам придётся не повышать, а понижать арендную плату, чтобы беднягам, отважившимся поселиться не в моих парадных, было не так обидно, и они заткнулись. Ну, или вкладываться в соответствующий ремонт. Тут уже я сделаю вам бесплатное одолжение и дам адрес начальника одной очень хорошей, но не совсем дешёвой бригады.

Насколько я слышал, кроме этого замызганного строения, семья Берштейнов владеет четырьмя магазинами и дюжиной пролёток, которые активно сдаёт в аренду извозчикам. Но конкуренция в столице велика, поэтому ваши активы постепенно приходят в упадок. Чтобы держаться на плаву, необходимо развитие. И я предлагаю вам деньги на него. Хорошие деньги!

— Молодой человек, — скривился мой собеседник, — ви ничего не смыслите в бизнесе. А я смогу делать деньги там, где такие, как вы, и рубля не заработаете.

— Вот только не надо, Адам Гедеонович, себе цену набивать, — саркастически усмехнулся я. — Поверьте, что она будет невелика, если позвать приличных аудиторов. Как только я въехал в наш дом, то сразу же навёл о вас справки. Господин Берштейн, до своей женитьбы вы были если не нищим, то уж точно не богатым человеком. Подняться без приданого жены и без её наследства вряд ли смогли бы. Но я всё понимаю и нисколько не упрекаю: хороши все пути к достижению благополучия.

Это правило мне тоже нравится. Поэтому я, если не договоримся, обращусь напрямую к вашей жене и предложу ей более хорошие условия. Люди говорят, что у Рахель Натановны характер серьёзный. Почему-то мне кажется, как только она узнает, что вы без её участия решили мне отказать, то будете иметь бледный вид. Так что посоветуйтесь с супругой, не делая поспешных выводов. И можете ей сказать, что доторговались до двойной официальной цены за этот, как вы говорите, сарай.

— Четыре! На меньшее она не согласится! — мигом сменил тон Берштейн.

— За четыре я куплю не только вашу жилплощадь, но и вас самих! Дешевле будет вас разорить. Например, перекопаю весь двор, заручившись поддержкой властей на прокладку новой канализации. И почему-то около вашей парадной будет огромный котлован. Ни войти, ни выйти. Через полгода честной выплаты налогов при отсутствии прибыли сами прибежите торговаться. Но я уже смогу предложить лишь официальную цену без всяких надбавок. А может, и меньше…

— Мальчишка! На кого рот раскрываешь⁈ — начал заводиться Гедеонович. — У меня такие связи…

— Твои связи, старик, ничего не стоят, а я, благодаря своим, получил два подъезда в нашем доме практически бесплатно и тридцать процентов скидки за ремонт, — начал безбожно врать я. — Знаешь почему? Потому что за мной стоят такие люди, что Берштейнам даже в самом розовом сне не снились. Или до сих пор по наивности считаете, будто бы простой студент сам ни с того ни с сего поднялся? Или бандиты с чиновниками устранились исключительно по моей воле?

Я, конечно, тоже молодец, но не до такой степени. Так что свои четыре официальных цены засуньте туда, откуда у вас геморрой растёт. Даю две и ни копейкой больше. Через три дня и эта цена будет неактуальной. Извините, мне пора. Время пошло.

Покинув ресторан, вернулся домой.

— И этот человек назвал меня Чпоком⁈ — уважительно произнёс белкогад. — Хозяин, да ты сам хоть кого оттеребонькаешь, несмотря на пол и возраст!

— В ресторане подслушивал? — догадался я.

— Ну да. Ты так лихо с места сорвался, ничего не объяснив, что я решил: очередная драка намечается. Оказалось — изнасилование жадного Берштейна. Только не понимаю, зачем тебе это надо было.

— Совместил приятное с полезным. Деньги у меня имеются, и вложить их нужно во что-то разумное, а не просто проесть. Покупая соседнюю парадную, одновременно не только приобретаю её, но и весь двор начинаю контролировать. Имею право поставить на входной арке решётку, чтобы обеспечить безопасность жильцов от всяких проходимцев. Заодно решаю проблему с «вежливыми». Как только парадная Берштейна станет моей, выселю оттуда всех жильцов под предлогом реконструкции дома. Наших «наседок» в том числе.

— Ещё и дворника заменить надо, — предложил Чпок. — Он же на этих работает.

— Чуть позже. А то подозрительно будет выглядеть. Поэтому ты пока его слегонца контролируй, чтобы не совал свой нос куда не следует.

Три дня ждать не пришлось. Буквально на следующее утро ко мне заявился даже не сам Адам Гедеонович, а его супруга. Честно говоря, представлял её сварливой, раскормленной тёткой, но перед моим взором возникла пусть и не молодая, но достаточно приятная, подтянутая особа с яркими карими глазами. Уверен, что в молодости Рахель Натановна разбила немало мужских сердец. И чего эта дама нашла в плюгавом и не очень умном сморчке Адамчике? Наверное, какие-то семейные делишки заставили лет сорок назад молоденькую Рахель обручиться с ним.

— Прошу прощения за столько беспардонное вторжение, Родион Иванович, — располагаясь в кресле гостиной, с милой улыбкой произнесла она после моего приглашения войти. — Но очень захотелось лично взглянуть на молодое и, извините, немного наглое дарование. Из-за вас мой муж вчера пил не только успокоительное, но и слабительное. К несчастью, с возрастом у Адама стали случаться запоры на нервной почве.

— Извините, не знал про недуг, — тоже с улыбкой ответил я, искренне удивившись такому откровенному началу. — Но, думаю, разговор у нас будет не про пикантные болезни вашего мужа?

— Вот именно. Опять про эти скучные, но такие желанные деньги. Начну с главного. В отличие от Адама Гедеоновича, я бы с удовольствием сбросила этот обременительный актив, но мой муж когда-то сам его прикупил. Эти дешёвые квартиры — его отдушина. Именно в этом бизнесе он чувствует себя важным человеком, а не придатком к нашей семье.

— Рахиль Натановна. Раз мы тут с вами без обиняков, то должен сказать, что Адам Гедеонович ведёт свои дела скверно. Он лишь получает деньги за жильё, но никак его не развивает. А мне хочется именно развития. Во всём.

— И людям, которые за вами стоят? Кстати, кто они?

— Имён называть не буду, — опять блефанул я. — Но поверьте, мои кураторы сильно заинтересованы, чтобы превратить Семенцы в благополучный район. Поэтому я и предложил двойную цену.