Жатва душ 2. Несущий свет - Ратманов Денис

– Это… это… номер Ингрид! – испуганно пробормотала Керстин. – Мы с ней вместе сюда летели.

– Не думайте сейчас об этом, – оборвал ее я. – Сосредоточьтесь на Дитрихе.

Наконец мы добрались до холла с панорамными окнами. Роскошь, но заброшенная: окна заколочены, завалены креслами-шкафами-диванами так, что свет еле пробивается. Похоже, кто-то пытался забаррикадироваться…

– Однозначно, тут есть выжившие, – констатировал факт я.

Стоило пересечь холл и добраться до коридора, ведущего к восточному крылу, как мы уткнулись в баррикаду! Настоящую, из мебели, металла и колючей проволоки. И за ней кто-то был.

– Стоять! – раздался властный голос. Говорили по-английски, но, кажется, с французским акцентом. – Кто такие?

В просвете между нагромождениями мелькнуло дуло дробовика, а потом лицо немолодого чернокожего мужчины.

Анри Ренар, 49 лет

Активная одушевленная оболочка: 100 %.

Ничего себе! Человек с ружьем – и не претендент? Как такое может быть? Я поднял руку и спокойно ответил:

– Мы живые. У нас раненый, ему срочно нужна помощь.

– Сколько вас?

– Трое. И котенок, – сказал я, кивнув на Кроша.

Котенок выступил вперед, словно понимая, что речь идет о нем, но мужик его проигнорировал. Всмотрелся в нас, особенно в Дитриха, напрягся, спросил:

– Что с ним?

– Ожог бедра от кислотного плевка зомби. Проело глубоко, началось заражение. Нужны антибиотики.

– Кислотный плевок? – недоуменно пробормотал он. – Мертвецы теперь и на такое способны?

– Вроде того, мы называем их тошноплюями, – сказал я, переводя на английский название зомби дословно.

– Эй, чувак! – крикнул он кому-то. – Позови доктора Рихтера! Срочно!

Потом снова обратился к нам:

– Оружие есть?

Я показал тесак.

– Только это.

– Положи на пол и отойди. И вообще все выкладывайте.

Бесполезно было спорить. Тут или подчиняться, или отступать. Решение требовалось принимать быстро. Я решил рискнуть. Опустил Дитриха, скрепя сердце выложил тесак, нож, остатки продуктов, флягу – все, что имел.

– Это все, – сказал я, отступая.

– Хорошо, – кивнул он. – Рэмис, открывай!

Часть баррикады отъехала, образуя проход. Появился седовласый мужчина с восточными чертами лица, в белой рубашке, сквозь которую просвечивали черные кольца волос и толстая золотая цепь. Ох и знакомый стиль у этого чувака! Знакомый и, можно сказать, родной.

Рамиз Гусейнович Алескеров, 63 года

Активная одушевленная оболочка: 100 %.

Оп-па! И этот всего лишь оболочка. Где же претенденты и чистильщики?

– Проходите, – сказал он с таким акцентом, как если бы Мимино заговорил на ломаном английском. – Медленно. По одному.

– Сперва муж! – взмолилась Керстин. – Он умирает!

За спиной Рамиза появился высокий худощавый мужчина в очках и медицинском халате и парень, похожий на Джимми из мультика «Остров сокровищ», с раскладными носилками.

– Я доктор Рихтер, – представился длинный. – Это мой ассистент Бобби. Давайте не будем терять время.

И доктор, и его помощник были нулевками.

Они тут же унесли Дитриха, Керстин побежала следом. Я остался с седовласым.

– Русский? – неожиданно спросил он.

– Да, – удивился я и спросил, повторив произношение чернокожего, чтобы не светить умение видеть профили: – Ты тоже, Рэмис?

– Сам он Рэмис! – выругался седовласый. – Меня зовут Рамиз, я из Баку. Азербайджанец, хотя для этих… все мы русские. Давай проходи, гостем будешь.

Ага, значит, не Мимино, а Рубик Хачикян, который «я тебе один умный вещь скажу, но ты не обижайся».

– Ну, тогда салам алейкум, Рамиз.

– Алейкум ассалам, – ответил он, улыбаясь. – Наш человек!

Я шагнул через порог и ошалел. За баррикадой был совсем другой мир! Чистые коридоры, самодельные плакаты с правилами на стенах, написанные по-английски. Пахло едой и моющими средствами.

Больше всего убили «Правила проживания в сообществе Калигайахан». Я остановился возле плаката. Писал их явно человек серьезный и уже после Жатвы. Запрещалось драться, к примеру, а нарушение каралось изгнанием. Также карались и менее серьезные провинности, например, отсутствие гигиены или отказ выполнить поручение общины, но вчитаться я не успел. Рамиз посоветовал не обращать внимания, так как тот, кто писал, уже покинул этот мир, а остальным плевать. Все решается в общине коллективно.

– Короче, добро пожаловать, – с широкой улыбкой сказал Рамиз. – Наш маленький, так сказать, оазис в аду.

– Сколько вас здесь? – спросил я, оглядываясь.

– Тридцать два человека, включая трех детей. Плюс вы трое, если решите остаться. Ну, или двое, если тот немец не поправится.

– Лучше бы ему поправиться, – сказал я, но не стал объяснять, что Дитрих пилот. – Ты сказал не обращать внимания, но ведь какие-то правила есть?

– От каждого по способностям, дорогой, – обтекаемо ответил Рамиз, – каждому по потребностям… в разумных пределах, понимаешь?

Я кивнул, и в этот момент к нам подошла пожилая филиппинка в опрятном платье. Сразу было видно, что она вращалась в высшем обществе – по походке, манерам, ухоженности.

Эстер Мангахас, 66 лет

Активная одушевленная оболочка: 100 %.

– Рэмис, кто эти новые люди? – спросила она на английском.

– Люди, Эстер, не зомби. Пара пожилых немцев и русский. Немец ранен, доктор Рихтер занимается им. А это…

– Денис, – представился я. – Денис Рокотов.

– Милости просим, Дэннис, – улыбнулась Эстер, переиначив мое имя на свой лад. – Я была менеджером отеля. А теперь просто старая женщина, поддерживающая порядок.

Такая… нормальная. Будто конца света и не было.

– Должно быть, вы голодны, – продолжила она. – Позвольте предложить завтрак.

Рамиз кивнул, похлопал меня по плечу.

– Иди с Эстер. Я проверю твоих друзей.

– Они не совсем друзья, – уточнил я. – По сути, вчера встретились.

– Неважно, – пожал плечами Рамиз. – Сейчас любой живой – почти друг.

Слова его меня поразили. То ли совсем тут народ непуганый, а Папаша и другие хищники почему-то до этого отеля не добрались, что, конечно, очень странно, то ли… То ли они что-то скрывают. Силу? Или заманивают наивных дурачков, а потом убивают?

Я испытал когнитивный диссонанс. С одной стороны, безумно хотелось поверить хоть кому-то, с другой – я на своем опыте убедился, что ни к кому не стоит поворачиваться спиной. Но жить в вечном противостоянии с миром не хотелось, так что буду надеяться, верить, но держать ухо востро.

Глава 6. Здорово, земляк!

Погруженный в свои мысли, я пошел за Эстер. Встречались люди – все выглядели нормально, не как выжившие в апокалипсисе, но главное, не было не то что ни одного чистильщика, ни одного претендента. Как так? Зомби же кто-то упокоивал.

– Мы обосновались в восточном крыле, – объясняла Эстер. – У нас есть все необходимое – еда, вода, лекарства. Генераторы отключили из-за шума, но есть солнечные батареи. Рэмис и его русский друг Семен наладили их.

– Есть еще русские? – оживился я.

– Да, несколько человек. Семен Семенович – инженер из Сибири. И три девушки-модели, работали на фотосессии. Очень хорошие, но совсем не говорят по-английски.

Эстер привела меня в огромный зал, переделанный под столовую. За столами, расставленными по кругу, сидело человек двадцать.

– Внимание, – объявила Эстер. – У нас гость. Дэннис из России.

На меня уставились десятки глаз. Я смутился – грязный, в окровавленной влажной одежде, среди относительно чистых людей.

– Здравствуйте, – поприветствовал я их сперва по-английски, потом по-русски.

– Здорово, земляк! – раздался громкий бас. Высоченный широкоплечий бородатый мужик направился ко мне. – Семен Семенович Болотов, можно просто Семеныч. Из Новосибирска. За шутки в духе «Семен Семеныч» бью по лбу. За неверное ударение в отчестве – тоже, чтобы не путал с сиськастой Анной Семенович. Договорились?