– Зачем? – простонала я. – Это затянется на полночи, а я так устала!
– Потому что так нужно, – невозмутимо заметил он и нахально прошел в сторону кухни, словно точно знал, где она находится. Я со стоном потащилась следом. Видимо, остаться как можно быстрее одной не выйдет.
Когда вошла, законник уже вовсю хозяйничал у плиты. Он достал кофе и варил его в моей любимой турке. Когда напиток закипел, он оставил его остывать и взял в руки уже изрядно помятый рисунок, который так и валялся на столе с самого утра.
– Это его ты нарисовала во сне?
– Да. – Я поморщилась и перешла к теме, которая волновала меня сейчас больше: – Вам не обязательно ждать. Мне не впервой общаться с законниками. Я все им объясню.
– Прости, но, во-первых, я свидетель, а во-вторых, кто-то недавно ворвался к тебе в дом, неужели тебе не страшно оставаться одной?
– Мне всегда страшно. – Я пожала плечами и налила себе кофе из турки. Подумала и решила, что будет невежливо, если я не наполню вторую чашку.
– Тебе страшно, но ты все же живешь одна? – удивился он, все еще не выпуская из рук рисунок.
– Ну… даже не знаю, что вам на это ответить. – Смешок вышел невеселым. – Отец погиб, мать уехала. Мне подать объявление?
– Ты сильная девочка, Айрис, – заметил он, внимательно посмотрев мне в глаза, прихватил кружку кофе и вышел на улицу, где припарковалась платформа законников. Я отправилась следом. Глаза слипались, а надежды на то, что удастся лечь спать в ближайшие пару часов, не осталось.
Я оказалась права. Законники, которые хорошо знали моего нового знакомого, все равно были на смене и поэтому никуда не торопились. Они внимательно обследовали замок, запись, опросили меня и его. Сняли магслепки, которые, я подозревала, ничего не дадут, и потом еще долго болтали у меня на веранде. Я даже уже подумала поступить некрасиво и уйти спать, но потом взяла себя в руки и просто сидела на ступеньках и слушала шум волн. Кофе в чашке давно остыл, но я периодически делала глотки, давясь смоляным вкусом. Всегда считала, что кофе – этот тот напиток, который нужно пить горячим.
Единственным положительным итогом этого утомительного вечера стало то, что я все же узнала, как зовут законника – Дерек. Причем даже спрашивать не пришлось – его так называли сослуживцы.
Странно, но он не уехал вместе со своими домой, а поднялся по крыльцу, буркнув по дороге: «Пора спать».
– Полностью согласна, – сказала я и выразительно покосилась на его припаркованную за воротами платформу.
– Замок починят не раньше чем завтра с утра. Тот придурок, который написал это у тебя на стене, может быть где-то поблизости. Прости, но я никуда не уеду. Вдруг он решит наведаться в гости? Тебе опасно оставаться одной.
– Не решит, – уверенно заявила я. – Это не первая угроза. Тот, кто пишет на стене, как правило, никогда не начинает играть в открытую.
– Из каждого правила есть исключения, – не сдался он, и я была вынуждена согласиться. Желание позаботиться обо мне было в новинку.
К тому же я устала настолько, что было все равно, кто еще станет ночевать со мной под одной крышей. Я безразлично пожала плечами, но не удержалась от язвительного комментария:
– Вы пытаетесь спасти всех, кто попадается у вас на пути?
– Всех, увы, не получается, – тихо и очень серьезно отозвался он. В синих глазах промелькнула боль, и мне стало почему-то очень стыдно. Извиняться было вроде бы не за что, поэтому я просто промолчала и, показав мужчине свободную гостевую спальню, отправилась к себе, рухнула в кровать и уснула почти мгновенно, чтобы проснуться буквально через пару часов, схватить блокнот и начать рисовать прямо так, лежа в постели. Во второй раз я проснулась в обнимку с блокнотом. На щеке отпечатался карандаш, а в окно било солнце.
Я лениво потянулась, села на кровати и увидела рисунок – черный, явно мужской силуэт с баллончиком в руках и надпись во всю стену. Фигура мне казалась смутно знакомой, но узнать я ее обладателя не смогла. Покрутила листок так и этак, но поняла, что без кофе все равно ничего не соображаю. Спустилась вниз и не сразу сообразила, кто это хозяйничает у меня на кухне. Я совсем забыла о Дереке, который остался тут на ночь.
– Доброе утро, – слишком уж бодрым голосом поприветствовал он меня, в ответ я могла только пробурчать что-то невразумительное. – Ты ведь сейчас в колледж?
Я сонно кивнула и блаженно вдохнула запах блинчиков и кофе. Он что, еще и готовит? Не мужчина – мечта.
– Хорошо. Не думаю, что там тебе что-то угрожает, а ночью постарайся не оставаться одна. Если совсем не будет кандидатур, зови меня. Я отправлю сюда днем ребят, пусть поставят хотя бы минимальную защиту, но она не панацея. Твой дар… – Он замолчал. – Не хотелось бы его лишиться, поэтому береги себя и все-таки доживи до выпуска. Блинчики на сковородке. – Дерек очень резко сменил тему. – Прости, что нагло пользовался твоей кухней, но без завтрака я не могу. А сейчас оставляю тебя одну. Я уже опоздал. Мои и так подумают невесть что. – Он скривился и выскочил за дверь.
Я вышла проводить его на крыльцо и махнула напоследок рукой, а когда закрывала за гостем калитку, у моих дверей затормозил Кэлз. Заметив законника, парень буквально выскочил из платформы.
Таким бешеным я его не видела никогда. Мне казалось, он кинется на Дерека с кулаками, но тот оказался шустрее и вовремя сел в платформу. Мне очень бы не хотелось вызывать законников еще из-за того, что у меня под окнами подрались Кэлз и новый следователь. Готова поспорить, новости на следующий день были бы под впечатляющими заголовками.
– Что он тут делал? – зашипел парень, тыкая пальцем в уже отъезжающую платформу.
– И тебе доброе утро, – лениво бросила я. Не ожидала от себя такого удовлетворения явно неадекватной реакцией Кэлза. – Кофе будешь?
Я не стала ждать его ответа и повернула в сторону дома. Я была растрепанная и еще босиком. У меня не было сил и желания на разборки. К тому же я не понимала, с чего столько эмоций. Точнее, догадаться могла, но не собиралась идти на поводу.
– Яд, я не шучу! – Парень поймал меня за руку и рывком развернул к себе. В стальных глазах застыла ярость.
– Вот какой ответ ты от меня хочешь услышать? – очень ровно и тихо спросила я. – А? Ты уверен, что он понравится? Я тебя не понимаю. Ты не имеешь права меня допрашивать. Точка. Если не хочешь, чтобы я тебя выставила, давай закроем эту тему.
Как ни странно, Кэлз внял моим словам и замолчал, но не перестал сердито сопеть. Я повела себя грубо, но была слишком зла. Что он о себе возомнил? Считает, будто может сначала целовать Клэр, а потом устраивать мне допрос с пристрастием?
– Что это? – Он замер на входе, а я мысленно простонала. Угрожающая надпись, точнее, ее наличие на стене, вылетела у меня из головы. Пришлось рассказывать, пока делала на кухне кофе. На блинчики Кэлз косился с ненавистью, хотя я не сказала, что их готовил Дерек.
– Он оставался у тебя из-за надписи, да? – упрямо спросил парень, возвращаясь к неприятному разговору.
– Кэлз, мы с тобой, по-моему, уже все решили. Какая разница, зачем он оставался у меня?
– Большая. – Парень подошел очень близко, отобрал у меня турку и поставил ее на столешницу. Я инстинктивно отступила к стене.
– Нет. Никакой разницы нет. – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Скажи, тебе-то что? На каком основании ты меня допрашиваешь?
– А вот на этом. – Он ответил без злости, очень спокойным, слегка хриплым голосом, который заставил меня растеряться. Я даже не могла предположить, что он сделает дальше, поэтому оказалась совсем не готова.
Кэлз наклонился стремительно и поцеловал. Сильная рука на затылке не дала отстраниться, другой парень притянул меня за талию. Я успела только сделать глубокий вдох и сразу же вылетела из реальности. Воспоминания ожили тотчас. Поцелуи Кэлза были волнующе-упоительными, я теряла от них голову, словно от наркотика, и, как наркотик, они были губительны. Я изо всех сил уперлась ладонями в мощную грудь, прикусила губу парня и резко оттолкнула от себя.
