"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Ковтунов Алексей

Великолепно! Я подхватил сестринские сумки и уверенно прошагал мимо «Ока». Никакой реакции!

— Ну как, полегчало? — улыбнулась сестра, когда я вышел к ней с сумками. — Вот и ребята скоро подъедут…

Я обернулся на звук шагов и почувствовал, как внутри всё похолодело. Два мастера в серых форменных комбинезонах возились у стены, разматывая толстый черный кабель. Один держал стремянку, пока второй подключал «Око Инквизитора» к розетке.

Твою же мать! Вот же… оно было обесточено!

— О, наконец-то запустили! — Катя с явным одобрением наблюдала за работой мастеров. — Теперь точно ни один некромант не прошмыгнет, ни один тёмный артефакт не пронесут. — Она усмехнулась. — Даже дохлая мышь мимо не проскочит!

Я похолодел, мысленно рявкнув своей подопытной… Замри! Ни шагу с места! Грызун послушно застыл в углу, сливаясь с тенью.

— Прям ни один? — спросил я максимально небрежным тоном, отмечая, как сестра разбирается в этой технике. Явно не просто так знает.

— Там сверхчувствительный сенсор, — с гордостью пояснила она. — Любую некротическую активность за милю учует. Говорят, даже следы давно развеянной нежити может засечь.

Твою ж… — я сделал шаг от опасной приблуды и лихорадочно соображал. После обеда пары, меня начнут искать… А я как идиот застрял по эту сторону барьера, и эта несчастная мышь тут же.

К воротам академии бесшумно подкатил черный внедорожник с тонированными стёклами. Из него вышли четверо — среди них я узнал только очкарика-целителя, который сейчас выглядел непривычно серьёзным в тактическом костюме.

Остальные были одеты в такую же полувоенную форму без знаков различия.

— Ну всё, братишка, мне пора, — Катя крепко обняла меня. — Смотри тут, веди себя хорошо. В неприятности не влезай — я не смогу быстро вернуться, если что.

Она легко запрыгнула в машину, махнула рукой на прощание. Внедорожник плавно тронулся с места.

А я остался стоять у ворот, как баран, наблюдая, как мастера калибруют «Око», и лихорадочно соображая, как теперь пробраться мимо этой адской машины. И что, черт возьми, делать с несчастной мышью, которая под жарким солнцем уже начала источать характерный аромат разложения…

— Чё, интересно? — окликнул меня один из работяг, заметив мой пристальный интерес к их возне с «Оком».

— Безумно! — я изобразил восхищенного первокурсника. — А вы точно уверены, что нет никаких… ну, слабых мест?

— Не дурачки ж тут работают, — хохотнул второй, снисходительно похлопав меня по плечу. — Спи спокойно, студент!

Я медленно отошел, делая вид, что скептически изучаю периметр. Камеры через каждые пять метров — о том, чтобы лезть через окно, можно забыть. Работяги как раз складывали стремянку, собираясь грузить её в фургон. Время на исходе…

Слушай боевую задачу, рядовой мышь! Цель — силовой кабель противника. Задача — полное уничтожение. Маскировка — максимальная. Шумы — минимальные. Приступить к выполнению немедленно!

И тут мышь начала профессионально красться вдоль стены. Перекат — замереть — осмотреться. Ещё перекат. Её дохлая тушка двигалась как спецназовец на задании.

Добравшись до кабеля, она вцепилась в него с остервенением. Её периодически било током — шерсть дыбом, усы искрили, но ей было уже по барабану. Она ж дохлая! Идеальный суперсолдат…

БА-БАХ! Сработала сигнализация, «Око» пару раз мигнуло и погасло.

Приказ: пасть смертью храбрых! Родина тебя не забудет, боец! Мышь тут же раскинулась у перегрызенного кабеля лапками кверху. Я спокойно прошёл через контрольную точку, пока со всех сторон сбегались встревоженные техники.

— Да чтоб их! Опять эти твари! — доносились возмущенные возгласы. — Третий раз за месяц провода грызут!

— Надо сетку ставить… Или ядом травить…

— Да толку-то? Нужно в стену провода замуровывать.

Я неспешно шёл по коридору, с трудом сдерживая торжествующую ухмылку. Забавно получается — новейший артефакт, последняя разработка имперских умельцев, сверхчувствительные сенсоры… А от простой дохлой мыши защиты не предусмотрели.

Следующий день выдался особенно изматывающим. Три пары подряд у мастера печати. Я мрачно наблюдал, как преподаватель в очередной раз вызывает кого-то к доске.

Две пары уже позади, и, казалось бы — интересный материал, все активно практикуются, чертят печати, ошибаются, учатся на своих ошибках. Все, кроме меня! Этот злопамятный тип старательно делал вид, что меня не существует. Хотя я сидел прямо перед ним и даже демонстративно тянул руку пару раз.

Подумаешь, случайно вызвал монстра из бездны! Я раздраженно постукивал карандашом по парте. С кем не бывает? В конце концов, никто же не пострадал… серьезно. Но я же не специально!

Звонок на третью пару прозвенел как приговор. Преподаватель картинно поправил очки и торжественно объявил:

— Записываем новую тему: магические печати медитации. Обычно их рисуют на полу, — продолжал он, выводя на доске затейливый узор. — Садитесь в центр печати, и она открывает канал, связывающий вас с недрами земли, где залегает чистейшая руда маны. — Он сделал эффектную паузу, обводя аудиторию взглядом. — Существуют, конечно, и другие печати медитации — для укрепления, усиления и увеличения ядра. Но этот материал будет позже. Пока рано.

Да неужели? В некоторых линиях угадывались знакомые символы из моего мира.

— А теперь перейдем к практике, — препод хлопнул в ладоши. — Кто не успеет — доделывает в общежитии.

Первый доброволец — Топольский, отличник с первой парты — вышел к доске. Его линии получились ровными, символы четкими, хоть сейчас в учебник.

— Ну надо же! — преподаватель просиял. — Хоть кто-то может начертить правильную печать! — он демонстративно покосился в мою сторону. — В отличие от некоторых… особо одаренных.

Один за другим студенты выходили к доске. У всех получалось — кто-то чертил лучше, кто-то хуже, но базовую структуру все ухватили верно. А я сидел и прикидывал… что теоретически, если правильно модифицировать узор, можно создать канал не только к мане, но и к… более интересным источникам.

— К черту это! — я резко поднялся, грохнув кулаками по парте. — Я тоже ученик! Или у нас теперь избирательное обучение? Мне нужна практика, как и остальным.

Иванченко замер. По аудитории прокатился удивленный шепот.

— В прошлый раз ваша… «практика», — он поджал губы, как от зубной боли, — едва не уничтожила аудиторию! И… и не отправила на тот свет учеников!

Я молча подошел к доске, бесцеремонно выдернул мелок из рук одногруппника и стер его художества рукавом. Злость придавала движениям четкость — линии печати ложились ровно, символы выходили четкие, как по линейке.

Опять дал нам самую примитивную печать с таким узким каналом, что она будет по капле сосать ману до следующего семестра. Я прекрасно видел возможности для усовершенствования — чуть изменить угол здесь, добавить пару линий там, развернуть внутренний контур… Но нет, обойдется. А то еще инфаркт хватит.

— Нарисовал! — я демонстративно положил мелок на край доски. — Извольте проверить.

— Сейчас подойду, — лениво протянул Иванченко, демонстративно копаясь в каких-то бумагах.

Я встал у доски, переглянулся с Костей. Тот вдруг занервничал и начал делать какие-то странные жесты глазами и бровями, словно припадочный.

Чего? — я не мог понять, что ему от меня надо.

Костя закатил глаза и начал тыкать пальцем куда-то мне за спину.

— Да обернись ты, дубина! — не выдержал он наконец.

— Константин! — рявкнул Иванченко. — Немедленно прекратите этот балаган! Я запишу вас в рапортичку как злостного нарушителя порядка! Это уже десятое замечание, а значит, я жду ваших родителей.

Я наконец соизволил обернуться — у моей печати стоял Топольский, первый отличник и главный любимчик преподавателей. Этот самодовольный индюк быстро провел рукой по нижнему краю рисунка и, как ни в чем не бывало, отошел к своей парте.

Иванченко тут же подлетел к доске — словно только и ждал момента. Исправить уже ничего не успею — препод буквально дышал мне в затылок, придирчиво изучая каждую линию.