- Не подходи. Он все еще опасен. Выглядит он так, словно уже не жилец, но вот его аура остается еще очень насыщенной.
Сам я не обучен просматривать ауры, но зато склонен верить друзьям. Поэтому остался наблюдать за происходящим со стороны.
Умирал маг довольно долго. Он до последнего пытался то лечить себя, то убить Крюгера. Какие-то раны у него понемногу зарастали, какие-то расцветали на новых местах.
В конце концов голова мага отделилась от его тела и, удивленно вращая глазами, будто бы спрашивая: «А как это я здесь оказалась?!», покатилась в нашу сторону.
- Все, - прокомментировал Бродяга, - он умер, и знаешь, что, дружище?
- Что?
- Этот чудик умер счастливым. Зуб даю!
- Но-но! Ты нашими зубами не сильно-то разбрасывайся! Кто знает, может они тебе когда-нибудь еще и пригодятся!
- Очень хочется в это верить, дружище, очень! – похлопал меня по ноге крылом ворон. – Спасибо за подарок! Безумно бесила необходимость подбирать слова. Всю жизнь я всегда и всем говорил первое, что приходило мне на ум, и вот до сегодняшнего дня расплачивался за это.
- Не такая уж и высокая цена, согласись! – улыбнулся я, почесывая его затылок.
- Легко тебе рассуждать! – возмутился ворон. – А вот побывал бы в моей шкуре…
Я не дослушал фразу до конца, потому что в голос рассмеялся. Бродяга какое-то время непонимающе смотрел на меня, а потом и сам часто закивал головой, показывая, что ему тоже смешно. Еще бы, ведь здесь и сейчас я как раз и находился в его шкуре.
Наше веселье прервали негромкие и невнятные стоны, доносившиеся из ближайшего к нам строения.
Переглянувшись, мы с Бродягой поспешили на них, но опоздали.
Глава 9
Пауки в банке
Из всей компании бывших слуг буйными оказались лишь трое. К тому моменту, как мы с Бродягой проникли в соседний дом и привыкли к местному освещению, Учитель с Седьмым уже успели обездвижить буянов с помощью скатерти, половиков и кляпов, а теперь успокаивали остальных.
Оказалось, что этот доморощенный коллекционер видений окружил себя сумасшедшими людьми. Я бы назвал их душевнобольными, но здесь за такой диагноз, чего доброго, или меня, или их могут и укоротить на голову. Поэтому пускай уж остаются сумасшедшими.
Пока Салид был жив, он паразитировал на их болезненных видениях, и держал своих доноров под постоянным контролем. Теперь же они оказались предоставлены сами себе. И это обещало обернуться проблемой. Правда, думаю, не такой серьезной, как сама смерть мага.
Учитель с Седьмым и невесть откуда взявшейся Четвертой не казались слишком уж обескураженными сложившейся ситуацией. Старик отделался буквально парой фраз, и его довольные подручные вприпрыжку побежали воплощать в жизнь какой-то из заранее заготовленных на подобный случай планов.
Если честно, то у меня слегка отлегло от сердца, потому что я начал задумываться о последствиях своих действий уже после того, как исправлять что-то было уже поздно.
А потом стало уже и не до мертвого мага, потому что Учитель обратил внимание на самочувствие Бродяги. Тот сидел на распахнутой двери, нахохлившись, и не проявляя особого интереса к происходящей вокруг него суматохе.
Сам старик, кстати, выглядел заметно свежее, чем обычно. Собственно, не факт, что я, увидев его таким, назвал бы его стариком. Быстро подойдя к ворону, Учитель попросил того перепрыгнуть к нему на руку, которую тут же поднял на уровень своей головы. Поиграв с птицей в гляделки, помолодевший на глазах маг вынес неприятный вердикт.
- Ваше совместное пребывание тянет из него жизненные силы. Причем, с каждой минутой отток энергии все мощнее. Еще немного и улететь он уже не сможет.
- Скорее лети отсюда дружище! – сразу же встряхнулся я. – Там, где меня пытался подрезать курсант, для тебя каждый вечер будет вода и еда. Как только почувствуешь себя нормально – возвращайся. Будем решать, как нам с тобой дальше сосуществовать.
Бродяга взлетел, как только прозвучало последнее слово и, тяжело маша крыльями, удалился в указанном направлении.
- Прикажешь своим подручным выдавать мне все необходимое? – уточнил я у, прямо-таки, на глазах расцветающего мага.
- Попрошу, - поправил меня он, - конечно фактически моя просьба для всех них равна приказу, но здесь у нас между собой не принято ущемлять чье либо достоинство.
- А как же в бою? Там ведь будет не до телячьих нежностей. Или я путаю теплое с мягким?
Бывший Старик усмехнулся и как-то уважительно, что ли, покивал головой.
- Любишь ты вставлять в речь интересные обороты. Кстати, раз уж ты пришел в себя, не хочешь ли представиться?
- Евгений, можно Женя, - сказал я, улыбаясь, смущенный тем, что сам не догадался представиться спасшему и приютившему меня человеку, - это сокращенное от Евгения.
- Евгений – Женя, - пробормотал маг, - наверное, в написании имени есть какие-то нечитаемые звуки; иначе не сходится, что-то.
- Это сложно объяснить, - слегка скривился я, - но, чтобы не залезать в дебри, можно сказать, что я просто пропустил одно звено. В оригинале звучит так: Евгений – Эжен – Женя.
- Так ты Красный?!
Таким удивленным я его еще не видел. Брови сбежали на макушку, а глаза выпучились так, словно их обладатель пытался без зеркала рассмотреть свой затылок.
Блин, нужно быть аккуратнее с именами!
- Нет, - успокаивающе поднял я руки, - это просто так совпало, понимаешь? Основное имя Евгений, откликаюсь на Женю, давай считать, что ни про какого Эжена ты не слышал, договорились?
Старик мгновенно успокоился и даже хитро улыбнулся и подмигнул мне.
- Конечно-конечно, о чем речь? Ты меня не знаешь, я тебя не знаю – на том наше общее дело и держится! У меня, друг Женя, по жизни никаких случайностей не бывает. Раз уж ты такой необычный мне на пути попался, значит так и надо!
Повезло мне с этим дядькой, ох, как повезло! Должно быть, он самый нелюбопытный из всех фаталистов в этом мире.
- Вниз! – вдруг, крикнул Учитель, прерывая мои размышления.
Падая, я услышал свист рассекаемого над головой воздуха наполовину заглушенный руганью мага.
Один из наспех связанных слуг умудрился освободиться и теперь атаковал всех, кого не считал за своих, то есть, меня и мага.
Перекатом уходя в сторону я наблюдал забавную картину. Учитель быстро выстраивал между собой и слугой полупрозрачный щит, а этот сумасшедший разрушал его ударом какого-то оружия напоминающего кнут, только с вкраплениями режущих или колющих элементов на конце. Видно было плохо, а ни с чем подобным мне раньше встречаться не приходилось.
Чтобы нападающий не отвлекался, маг кидался в его направлении чем-то ярким и на первый взгляд опасным. Агрессор отбивал все эти снаряды неуловимым движением своего необычного оружия. Больше всего меня смущало то, что Учитель кидался именно в направлении, а не в самого умалишенного.
- Ты не можешь его просто усыпить, раз не хочешь делать больно? – выгадав небольшую паузу, негромко уточнил я. – Что вы за танцы тут устраиваете?
- Умный, да?! – возмущенно прошипел в ответ Учитель. – Я уже четвертое заклинание применяю. Он десятилетиями был под ментальным контролем, у него к остальным вмешательствам в сознание подобного рода жесточайший иммунитет выработался!
- Ну, так кнут сожги или руки у него пускай отсохнут на время, что ли! – тут же начал давать я напрошенные советы, за что и поплатился.
Псих посчитал меня более завидным трофеем, или менее сложной добычей и переключил свое драгоценное внимание на мою и вовсе бесценную особу.
Пришлось мне снова прыгать и кувыркаться, пока в памяти не всплыло одно из неудавшихся покушений Четвертой. Достать дротики на свет божий и расчехлить их, было делом пары секунд. Потом оба снаряда полетели к цели, пущенные по-македонски – с двух рук. Для подобного метания они, правда, предназначены не были, но в этот раз же мне досталось изумительно тренированное тело Бродяги, поэтому у дротиков никто особо и не спрашивал, пригодны ли они для метания – полетели в цель как миленькие. Один, правда, был сбит росчерком кнута, а вот второй попал этому опасному чудаку прямо в начавший открываться рот.
