Глэдис замерла.
– Простите?
– Что мы можем сделать сейчас? – тем же ласково-увещевательным тоном продолжила я. – Вот мы ворвёмся в Управление, потребуем встречи с мистером Хоупсоном… это глава Управления, Глэдис, не смотрите на меня так… словом, мы ничего сделать не сможем.
– Но у вас же есть знакомства? – Глэдис не спрашивала – она словно просила Мироздание об одолжении, о волшебном ключе, способном открыть дверь к спасительному решению.
– Мое «знакомство» – детектив Норманн, – опустила я глаза. – Скажу вам, не таясь, Глэдис: статья, которую вы прочитали – это его отчаянная попытка справиться с давлением страховой компании на «гусей». Мистер Хоупсон ценит детектива Норманна весьма высоко, и если даже его, детектива, просьба не может повлиять на судьбу Уэста… Что ж, думаю, вы и сами понимаете, что мы уж точно ничего поделать не можем.
Глэдис развернула газету, растерянно скользнула взглядом по строчкам и моргнула несколько раз, будто избавляясь от наваждения.
– Пожалуй, вы правы, Виржиния. Но сидеть просто так и ждать я не могу. Пусть надежды никакой нет, но всё же я поеду в Управление, напрошусь на прием к этому, как его… мистеру Хоупсону. Поговорю с ним. Вдруг он и правда не откажется принять залог за мистера Уэста? В любом случае, вреда от беседы не будет.
– От беседы – нет. Но вот требования могут возыметь обратный эффект, – заметила я. – Да и к тому же к самому мистеру Хоупсону вас могут и не допустить, наверняка после этой статьи многим пришла в голову та же мысль, что и вам… Глэдис, давайте сделаем вот что: мы поедем в Управление, но обратимся не к Хоупсону, а к детективу Норманну. Уверена, он не откажет нам в коротком разговоре. Так мы хотя бы узнаем наверняка, что происходит с мистером Уэстом. Зная ла Рона, – я коснулась газеты, – могу предположить, что опасность может быть несколько преувеличена. Ну, а если ситуация и впрямь так серьёзна, как он пишет, то я могу задействовать и другие свои связи.
«В конце концов, – подумала я, – дядя Рэйвен говорил, что в случае опасности я могу обратиться к миссис О’Дрисколл. Но он не уточнял, кому должна угрожать опасность, мне или другому человеку».
Уже вызывав в кэб, я вспомнила о том, что Эллис редко проводил в Управлении целый день. Обычно он с самого утра он сломя голову носился по городу – с этим поговорить, тому дать задание, у тех взять показания, здесь расставить ловушку, там арестовать подозреваемых… И только поздно вечером, а порою и ночью детектив заходил в «Старое гнездо» на чашку кофе.
Но удача оказалась на нашей стороне.
– А, Виржиния, это вы, – рассеянно поприветствовал меня Эллис, отрываясь от изучения бумаг. – А я-то думал, кого ко мне занесло с утра пора… – тут он заметил Глэдис и поперхнулся. – Доброе утро. А вы, собственно, кто?
– Это леди Клэймор, моя близкая подруга.
– Ага, – глубокомысленно произнёс Эллис и вновь уткнулся в свои бумажки. – И что здесь делает леди Клэймор, ваша близкая подруга?
– Она хочет узнать, как себя чувствует мистер Уэст.
– А он что, ещё не умер?
Глэдис попыталась упасть в обморок, но в захламлённой каморке, по недоразумению называемой кабинетом Эллиса, делать это было попросту некуда.
– Он шутит, дорогая, – я сочувственно прикоснулась к плечу подруги и метнула на Эллиса гневный взгляд.
Без малейшего результата, разумеется.
– Шучу? Я? Увольте, – страдальчески заломил руки детектив. – Леди Клэймор, если вам правда плохо, сядьте вон на ту коробку. Но лучше не надо, она в чернилах перепачкана… Леди, – обернулся он ко мне, – а ваша подруга умеет хранить секреты?
– Конечно, я умею, – с достоинством отозвалась Глэдис, стиснув свой лорнет.
– Это хорошо, потому что если сказанное мною выйдет за пределы этой комнаты, Уэст точно помрёт, – меланхолично кивнул Эллис, не отрываясь от бумажек. Глэдис закусила губу. – Леди Виржиния, гляньте в коридор – там никто не бродит, развесив уши?
Я послушно выглянула. К счастью, коридор, в конце которого и располагался кабинет Эллиса, никому не приглянулся для прогулок.
– Никого нет.
– Ну и прекрасно. – Детектив отложил бумаги и уставился на Глэдис, не мигая. – На самом деле Уэст жив и здоров. Даже здоровей меня будет, ему-то не приходится ночами не спать, допрашивая всяких мерзавцев, – зевнул напоказ Эллис, прикрыв рот ладонью. – А газетная статья – утка. Правда, если кто-нибудь об этом узнает, в особенности – домочадцы Уэста, то он имеет все шансы и впрямь помереть в тюрьме. А ведь он действительно невиновен – по крайней мере, в убийстве. Помните тех шестерых, о которых я вам говорил, Ви… леди Виржиния? – спросил детектив и интригующе замолчал. Я поспешно кивнула. – Так вот, один из них раскололся. Это его видел тот попрошайка. Альбиец по прозвищу Шон Лохматый вступил в преступный сговор со своим соотечественником с целью проникновения в галерею, – скучным голосом продолжил Эллис. – Однако, прибыв на место, преступники обнаружили, что картина уже исчезла, а сторож собирается сию секунду бежать и докладывать об этом в Управление спокойствия. Раздосадованный неудачей, Шон Лохматый в порыве гнева расправился со сторожем. Вот и все дела.
– Значит, мистер Уэст невиновен в убийстве? – торжествующим голосом произнесла Глэдис, оправившись от удивления. – Но тогда к чему эта статья? Почему он ещё в тюрьме, а не на свободе, оправданный и очищенный от клеветы?
– А это тайна следствия, – загадочно улыбнулся Эллис.
Право слово, мне захотелось его хорошенько стукнуть. Сначала выдать эти самые «тайны следствия» почти до самого донышка, а потом, в последний момент, заартачиться!
Впрочем, продолжить разговор нам не дали. Безликий молодой человек, которого я прежде уже видела в кабинете мистера Хоупсона, без стука отворил дверь и скучным голосом произнес:
– Мистер Норманн, к вам еще посетитель. Мистер Уэст-младший. Он хочет сделать некое заявление. Прикажете пропустить?
Эллис азартно подался вперед, как лис, почуявший добычу.
– Ну наконец-то! – и обернулся ко мне: – Леди Виржиния, передайте ла Рону, что он действительно мастер. Мастер убеждения!
Сказал это – и торжествующе уселся на свою колченогую табуретку, как на трон, нахально положив ногу на ногу.
Глэдис выглядела совершенно ошарашенной. Она нервно вертела в руках лорнет и покусывала нижнюю губу, то и дело поглядывая на меня. Я же, увы, ничем не могла помочь подруге, поскольку сама терялась в догадках.
Стучалась в сознание одна неприятная мысль: неужели та статья оказалась жестокой провокацией? Эллис, получается, был полностью уверен в том, что виноват Лоренс Уэст, и потому решил запугать его, сыграв на родственных чувствах?
Но где в таком случае гарантия, что сын в отчаянии не оговорит самого себя, чтобы спасти отца? Если б подобное случилось не с Уэстом-старшим, а с леди Милдред, то я не задумываясь выгородила бы её, даже ценой своей жизни! И это я, не особенно смелый человек. До той же бабушки мне, увы, ещё далеко…
А Лоренсу, мужчине, сама его природа, его честь велела спасти престарелого, немощного отца от ложного обвинения.
«Жаль, что Глэдис тут, – подумала я вдруг. – Останься мы наедине с Эллисом, и можно было бы спросить у него, почему он так уверен в виновности Лоренса».
Подумала – и почувствовала, как начинаю краснеть. Выходит, что я теперь свободнее себя чувствовала рядом с Эллисом, с этим беспардонным манипулятором, чем со старинной своей подругой?
Ох…
– Леди Виржиния, у вас что-то больно виноватый вид, – весело подмигнул мне детектив, подтверждая репутацию самого бессовестного существа во всем Бромли. Нет, во всей Аксонии! – Я могу подумать, что на самом деле это вы заварили кашу с похищением… Да-да, входите!
Как только в кабинет постучали, Эллис поспешно выпрямил спину, облокотился на конторку, состроил мрачную физиономию и исподлобья уставился на дверь.
– Добрый день.
Лоренс поздоровался ещё из коридора и вошел после еле заметной паузы. Он был смертельно бледен и, кажется, умудрился исхудать за то время, пока мы не виделись. Светлые волосы немного потемнели, словно впитав холодную влагу бромлинских туманов, и отчего-то «липли» к голове.
