– Разумно, – вынужденно согласилась я и встрепенулась, вспомнив кое-что важное. – Эллис, а как мне узнать дядю Рэйвена? Он не сказал, какой у него будет костюм.
Детектив поперхнулся смешком и ободряюще хлопнул меня по плечу:
– Вы узнаете его, Виржиния. Поверьте мне.
Как мы и условились, я вышла в зал первой. Эллис пока задержался на лестнице – он хотел попросить миссис О’Дрисколл осмотреться в зале и поискать даму в розовом кринолине. Вполне логично: рыбьи глаза экономки были зорче, чем у иного орла, и подмечали мельчайшие детали.
Я же не настолько доверяла своей внимательности, особенно после танца с Крысоловом, основательно выбившего меня из колеи. А потому сомневалась в том, сумею ли найти дядю Рэйвена среди других гостей бала. Конечно, была одна верная примета – рост в сочетании с комплекцией; вряд ли даже во всем Бромли отыскалось бы еще хоть с десяток таких же высоких и худых, как палка, мужчин. На моей памяти только сумасшедший парикмахер, мистер Халински, мог бы посоперничать с дядей Рэйвеном. Но то в обычной жизни. А на маскараде высокие каблуки и платформы, пышные одежды и вычурные шляпы изрядно сбивали с толку.
Так я размышляла, направляясь в указанную Эллисом часть зала. Но стоило только подойти поближе и увидеть нескольких джентльменов, беседующих у колонны, и все мои сомнения как рукой сняло.
Лишь один из ряженых мог быть дядей Рэйвеном.
Тот, что носил костюм Врачевателя Чумы.
Старинные туфли – черные, остроносые, пошитые из мягкой кожи; одеяние цвета сажи, схожее с монашеским – длинное, в пол, с воротником-стойкой, сверху сидящее очень плотно, по фигуре, а от талии слегка расходящееся, наподобие юбки; знакомая уже шляпа – с узкими полями и прогнутой тульей; и, наконец, птичья маска с вытянутым клювом…
Поверх маски маркиз надел очки.
Те самые, приметные, с темно-синими стеклами.
Поперхнувшись смешком, я поспешила отвернуться, чтобы скрыть приступ неуместного веселья за покашливанием.
–…прошу прощения, господа, – донеслось до моего слуха бархатно-вкрадчивое. – Я вижу леди, которая любезно согласилась подарить мне следующий танец.
Я улыбнулась в сторону. Надо же, даже не пришлось думать, как бы отозвать маркиза в сторону. Увидев меня, он сам поспешил навстречу.
Эллис, как всегда, оказался прав.
– Прекрасная ночь, Виржиния. Но вы прекраснее.
– Ваш костюм, дядя, тоже потрясает воображение, – со смехом обернулась я. – Но не слишком ли вы уверены в себе? Что, если я уже пообещала этот танец кому-нибудь еще?
– Тогда ему придется отступиться, – улыбнулся маркиз одними губами. – Так или иначе, я ваш жених, а значит у меня особенные права.
– Ах, если за внимание дамы соперничают два кавалера, ей предписывается отказаться от обоих приглашений, – напоказ вздохнула я. – Впрочем, не извольте беспокоиться. Я нарочно искала вас.
– Ради танца? – предположил дядя Рэйвен. В голосе его скользнули нотки приятного удивления. Мне стало совестно разочаровывать, и я поспешила кивнуть:
– Да, конечно. Жаль было бы, если б мы сегодня не провели вместе ни одного танца. А еще мне нужно с вами поговорить. Это касается дела.
Маркиз инстинктивно повернул голову, как будто хотел осмотреться, но сдержался, чтоб не привлекать ненужное внимание.
– Тогда дождемся танца, моя леди, потому что… – он многозначительно умолк.
«…потому что никто не подслушает, если мы будем постоянно двигаться», – закончила я про себя. А вслух беспечно прочирикала:
– Ах, танцы! Я так люблю танцевать! – чем, кажется, изрядно повеселила дядю.
Еще с минуту мы обменивались светскими любезностями. А потом распорядитель бала объявил «Пастораль», и заиграла музыка. После первых же па я почувствовала себя уверенней и начала вполголоса пересказывать маркизу все, что узнала от Фаулера. Кажется, информация оказалась ценной. Но, увы, мне самой это вышло боком.
Дослушав до конца и немного поспрашивав о деталях, маркиз «утанцевал» меня за колонну а там… оставил в одиночестве.
Какая досада.
– И вы так поступаете со своей невестой? – прошипела я ему в спину на прощание. – Сидеть в кресле и изображать обморочную даму, кавалер которой убежал за прохладительными напитками – просто унизительно!
– Юная леди, это ради Короны, – ответил дядя Рэйвен, и я только вздохнула. Когда в его речи появлялось это вот старомодное «юная леди», спорить было бесполезно.
Постепенно становилось понятно, за что леди Милдред на самом деле недолюбливала маркиза.
Танцевать расхотелось окончательно. К тому же близился уже час ночи, а меня всегда в это время начинало клонить в сон. Решив не дожидаться дядю Рэйвена – если понадобится, он все равно найдет искомое хоть под землей – я поднялась наверх, на балкон над залом, туда, где застала Эллиса с девицей в голубом платье. Это оказалось на удивление уединенное местечко. По дороге мне пришлось вежливо отказаться от двух приглашений на танец, сославшись на то, что я уже занята; но тут не было ни человека.
Впрочем, неудивительно. Не всякий захочет преодолеть такой длинный путь, чтобы попасть туда, где ни потанцевать, ни присесть нельзя. Даже влюбленные предпочитали уголки, лучше укрытые от чужих глаз, чтоб там поворковать всласть.
А вот мне балкон, пустой и свободный, понравился. Отсюда можно было незаметно наблюдать за всем залом, удобно облокотившись на перила.
Праздные мысли бродили в голове, как молодое вино – и так же пьянили.
«Интересно, а можно ли разглядеть Крысолова с высоты? У него приметный костюм…»
Я сощурилась.
Там, внизу, в зале, дамы в бальных платьях напоминали экзотические цветы. Некоторые кавалеры, впрочем, тоже, хотя традиционно мужская одежда была выдержана в более скромных тонах. Несколько раз мне казалось, что я вижу знакомых – Эмбер Вайтберри в пиратском наряде, «Яблочную Фею» Абигейл, никконские шелка Эллиса… Но почти всякий раз это оказывался кто-то другой.
«Сколько же здесь похожих костюмов! Одних пиратов штук шесть. Да уж, фантазией высший свет не блещет».
Так или иначе, мысль, что леди в белом, подобных мне, почти не было, грела душу.
«А в черно-красном пришли многие. Конечно, ведь это были цвета Эрдингов, а нарядиться королем ушедшей эпохи – самое простое, что может прийти в голову. Но так Крысолов может легко затеряться среди десятков похожих на него мужчин…»
Я прикусила губу. Щеки у меня горели.
«Вот любопытно… он действительно сумеет меня найти? Даже здесь?»
Думать об этом было волнительно. И совершенно безопасно – ведь вряд ли наш невинный флирт имел бы шанс на продолжение в будущем. Крысолов, скорее всего, либо иностранец, не знающий аксонских традиций и не ведающий, что творит, либо молодой повеса. И в том, и в другом случае не след мне общаться с ним. Cейчас, на маскараде в ночь Сошествия, мы все можем почувствовать себя немного свободней, поддаться очарованию воображения и ненадолго поверить в сказку – хоть бы и в сказку о судьбе и о любви с первого взгляда.
Украдкой вздохнув, я прикрыла глаза.
«Река» – контрданс, который намеренно разделяет партнеров. За весь танец мы с Крысоловом едва ли с минуту продержались за руки, да и смотрели по большей части в разные стороны. И то моя голова наполнилась сладким дурманом. А ведь вальс – это те же объятия, только в движении. Неприлично близко друг к другу…
Крысолов укутан тайной; о нем известно лишь то, что у него теплые руки, вкрадчивый голос с изменчивым акцентом и тысяча таинственных историй в рукаве. В последний раз сказки мне рассказывала леди Милдред, лет десять назад, но это было совсем… другое.
Я будто сама оказалась в сказке с запутанным сюжетом.
«Крысолов выручил меня из затруднительного положения, а я рассердилась на него за какую-то оговорку в романтически-бессмысленном стиле – «все время буду рядом, как же»… А теперь я стою здесь, брошенная собственным женихом, и рядом нет совсем никого. Нет, конечно, грех жаловаться, у дяди Рэйвена ведь работа…»
