Гдадах!
Пол в зале был деревянный, а мастеровой, как оказалось, совершенно не умеет группироваться при падении.
Хорошо хоть я его немного придержал — иначе новик мог заработать перелом ключицы.
Ну а дальнейшее было делом техники.
Сначала я взял его левую руку на захват и обозначил перелом локтя. Затем зафиксировал кисть. Следом заломил плечо.
И каждый прием сопровождался кряхтением и хэканьем новика.
— Какой упрямый! — восхитился Виш, с интересом наблюдая за покрасневшим форточником, который и не думал сдаваться.
«Или тупой, — мысленно буркнул я, не понимая, почему мастеровой до сих пор не признал своего поражения. — Ладно, сам напросился!»
Я с легкостью пресек попытку новика вырваться из захвата и, слегка напитав кулак Силой, вбил его в пол.
Кранк! Деревянная доска с хрустом треснула, а мой противник от неожиданности вздрогнул.
— Гришка, сдавайся! — первым отреагировал второй мастеровой. — Он явно сильнее!
— Сдавайся, Григорий, — прогудел один из солдат, — он одаренный.
— Мужики дело говорят, — согласился худощавый разбойник. — Он нас всех положить может и не запыхается.
Крестьяне согласно загудели, и ремесленник Григорий неохотно протянул.
— Сдаюсь, Ваше благородие.
— Ещё не благородие, — усмехнулся я, поднимаясь на ноги и протягивая руку новику.
Тот хоть и с неохотой, но мою помощь принял и, поднявшись на ноги, тут же поспешил отойти подальше, потирая ушибленное плечо.
— Ну что, бойцы, ещё вопросы есть? — я внимательно посмотрел каждому из новиков в глаза. — Если да, то давайте решим их все прямо сейчас, чтобы потом время не тратить.
— Никак нет, — усмехнулся тот же самый солдат, который посоветовал мастеровому сдаться. — Господин…
— Макс меня зовут, — я правильно истолковал заминку новика. — Макс Огнев. Купец первого ранга.
— Купец?
Если после победы над мастеровым моя репутация устремилась куда-то в небо, то сейчас, судя по кислым лицам новиков, она резко упала.
— Купец, — с усмешкой подтвердил я. — Ну так что, перейдем к знакомству или…
— Или! — один из разбойников, решившись, шагнул вперед. — До первой крови?
— Или до признания поражения, — кивнул я.
Вышедший в круг мужик был явно не дурак подраться.
Об этом говорило все — его поза, хорошо развитые мышцы, холодный взгляд убийцы.
Я встречал таких на деловых встречах — обычно это были или бывшие военные, или поднявшиеся в девяностые бизнесмены.
И всех этих людей объединяло одно — их интересы и интересы бизнеса были превыше всего.
Этакие волки, не привыкшие никому подчиняться и признающие только силу.
Сам я с такими людьми даже не пытался общаться, но зато внимательно следил, как держит себя с ними Илюха.
В те моменты мой босс из Илюхи превращался в Илью Алексеевича, и в переговорной становилось на одного волка больше.
Тяжело объяснить словами, но в такие моменты воздух аж звенел от напряжения, а ладони начинали потеть от необъяснимого страха.
Наверняка дело было в первобытных инстинктах — организм понимал, что рядом находится хищник, который сожрет тебя и не подавится.
Вот примерно такие же эмоции я и испытал, заглянув в глаза вышедшему в круг новику.
Свое место под солнцем он готов был выгрызать клыками и когтями, и это считывалось, стоило посмотреть ему в глаза.
Меня он опасался — дыра в полу до сих пор служила зримым напоминанием моей силы, но выбранный мной путь бывшего разбойника явно не впечатлил.
И сейчас он готов был рискнуть всем, чтобы стать командиром отделения.
В принципе, будь я на его месте и видя перед собой молодого в общем-то парня, тоже сделал бы ставку на свой жизненный опыт.
Вот только он не знал, что у меня за спиной почти десяток закрытых Проколов, балансирование на грани жизни и смерти, а сам я… Огнев-Пожарский!
— Давай, Степан! — поддержал разбойника его щуплый товарищ, выпуская в меня… облачко тьмы?
А вместе с явно магической атакой на меня кинулся и мой противник.
— Ай, как неспортивно, — усмехнулся Виш, не делая ни малейших попыток мне помочь. — Впрочем, чего еще ожидать от бывших головорезов, приговоренных к казни?
Облачко тьмы, несмотря на мои попытки от него отмахнуться, окружило мою голову, мгновенно снизив видимость.
Я вынужденно отступил назад, разрывая дистанцию, и усилием воли призвал плещущийся в крови Огонь.
Вокруг моей головы вспыхнула тусклая вспышка пламени, испепеляя чужую магию, но Степану хватило вынужденной заминки.
Не знаю, откуда у него появился нож — с собой пронести он его явно не мог — но этим ножом он, сблизившись на расстояние удара, пырнул меня в правый бок.
На место удара мы посмотрели одновременно.
Я — из-за укола тупой боли, он… не знаю, почему.
Скорей всего Степан был удивлен, что вместо того, чтобы пробить одеяние послушника и пропороть мне бок — вряд ли он планировал меня убивать — его нож наткнулся на преграду!
— Не зря эти Храмовые робы так ценятся во внешнем мире, — отвлеченно заметил Виш, вместе со мной разглядывая место удара. — Ах да, ну и не стоит сбрасывать со счетов полученную от стелы Выносливость.
— Ах ты, пёс! — ошеломление, вызванное подлым ударом Степана, прошло, и я схватил его за горло.
Время словно замедлилось, а я, наоборот, ускорился, и виной тому был полыхающий внутри огонь ярости.
Рывок, и вот уже разбойник болтается в воздухе, цепляясь правой рукой за мое предплечье. Левой он, скотина такая, с зажатым в ней ножом, без остановки тыкает мне в грудь.
Захват кисти, хруст, и нож вылетает из ослабевшей ладони на пол.
Я же, дернув Степана к себе, с силой бью лбом ему в нос. И снова вытягиваю руку вверх, заставляя разбойника извиваться в воздухе.
Да, я не хотел калечить своих новиков, но такое прощать нельзя.
Кровь хлещет из разбитого носа разбойника, но я и не думаю останавливаться.
Хэк! Хэк! Хэк!
Моя левая рука, словно молот, врезается ему в живот, раз за разом выбивая из новика воздух.
Тихая волчья злость в глазах Степана сменяется сначала страхом, затем ужасом, но я и не думаю его отпускать.
И только когда на смену ужасу скорой смерти приходит мольба отпустить и готовность повиноваться, я разжимаю пальцы, и разбойник падает на пол.
К нему тут же бросается щуплый товарищ, но, поймав ухом мой подзатыльник, кубарем летит в другую сторону.
— Ещё один такой фокус, — внутри меня кипит гнев, и слова приходится выталкивать из себя. — И я переломаю вам пальцы.
После моих слов в отделении повисает тишина, и я понимаю — на этот раз припугнуть, как того же Ростика, ограничившись одними словами, не выйдет.
Если дружки Степана попробуют нарушить установленные мной правила, а они обязательно попробуют, то придется ломать им пальцы.
Иначе — не поймут и примут мое человеколюбие за слабость.
— Ещё желающие есть? — я буквально рычу, и не пытаясь успокоить полыхающий внутри гнев.
— Никак нет! — солдаты вытягиваются в струнку, а крестьяне с ремесленниками молча качают головами.
Мельком вижу во взгляде Григория понимание, как же ему повезло, что я лишь обозначал захваты.
И лишь один новик — третий разбойник — смотрит на меня исподлобья. Со злобой.
Шаг к нему, короткий тычок в солнышко и мощная оплеуха объясняют новоиспеченному новику всю глубину его заблуждений.
— Ещё раз так на меня посмотришь, — ласково рычу оказавшемуся на полу разбойнику. — Все зубы тебе пересчитаю. Понял?
Разбойник что-то мычит, ну а я что? Мне не жалко помочь бедолаге ускорить его мыслительный процесс.
Пинок в живот, и повторный вопрос.
— Понял?
— Понял… Ваше… благородие, — хрипит бандит, пытаясь удержать в себе завтрак.
Полыхающий в груди огонь стихает, и я медленно возвращаюсь в свое привычное состояние.
— Сильно ты их, — Виш поудобней устраивается на плече. — Не жаль?
«По-другому с такими, как они, никак, — мысленно выдохнул я. — Осуждаешь?»
