* * *
Прошло четыре недели. Особняк Апраксиных
Вот уже тридцать дней, как я безвылазно сижу в особняке. Анна Ивановна не покладая рук трудится на кухне, Николай занимается покупками и прочими бытовыми вещами. А «горничная» усиленно притворяется мной: она отвечает на телефонные звонки, куда-то временами уходит. Изредка заглядывая в восстановленный домовыми кабинет, сотрудница спецслужбы докладывает мне, что всё нормально и причин для тревоги нет.
Стыдно признаться, но для меня этих слов было достаточно. С утра и до темноты я корпела над зубодробительными книгами и осваивала магические науки. Мысли о бизнесе Апраксиных, о поимке заговорщиков и уголовном деле, возбуждённом в отношении меня, как-то сами собой отошли на задворки сознания. Тот жуткий сон о смерти Димы стал забываться. Да и стремительно приближающиеся роды абсолютно не страшили. Почему так? Всё просто. Або настолько загрузил меня учёбой, что думать о чём-либо другом я была не в состоянии.
Этот мелкий грызун расписал мой день даже не по часам, а по минутам! Под неусыпным контролем ушастого наставника я изучала историю, законодательство, экономику, политологию чужого мира. И ещё кучу всего! А между чтением — медитировала. На удивление, меня выматывала именно медитация.
Казалось бы, что здесь такого? Расслабься да отдыхай. Возможно, так оно и есть. Но не в моём случае. Как только научилась входить в транс, лопоухий изверг сразу же залил в мой разум одну из магических техник. Объяснив, как сканировать саму себя, дал задание: привести в норму гормональный фон и разобраться с каждым узелком плетения. Причём наказал сделать это одновременно.
С первого раза у меня ничего не вышло, со второго — так же. Пришлось повторять до тех пор, пока не получилось: на это ушло целых десять дней! Казалось бы, с азами разобралась, дальше должно быть полегче. Ага, размечталась. Або постоянно усложнял задачи. В общем, медитация стала для меня похлеще многочасовой интенсивной тренировки.
Впрочем, физические нагрузки также имелись. Разумеется, по вполне объективным причинам, в спортзале меня никто не гонял. Два раза в день, перед обедом и ужином, я в обязательном порядке гуляла полтора часа по территории особняка.
Вроде вот оно, личное время. Можно поговорить с Або на отвлечённые темы. Но не тут-то было. Во время прогулок, да что там — и во время еды, ушастый продолжал грузить меня учёбой. Не позволяя ни на минуту отвлечься, он задавал вопросы, проверяя, насколько хорошо усвоен материал.
Ежедневно я получала настолько много разноплановой информации, что, казалось, ещё чуть-чуть — и голова лопнет, как перезревший арбуз. Однако не роптала. Понимала, что ушастый наставник даёт мне ровно столько, сколько могу выдержать. Точно так же, там, в родном мире, со мной работала тренер, готовя к соревнованиям.
К сожалению, из-за умственной нагрузки, я ни разу за этот месяц не разговаривала с Димой. Настолько выматывалась, что едва голова касалась подушки, отрубалась. Дима приходил: каждую ночь, на рассвете. Ложился рядом со мной в кровать, «кормил» ребёнка и уходил через час. Откуда знаю? Вездесущий тушканчик рассказал. Сама я, безусловно, мужа не видела.
Неожиданно осознав, что сильно соскучилась по супругу, я с тяжёлым вздохом перевернула страницу очередной заумной книги.
«Хватит. Закругляйся», — распорядился Або.
С чувством неимоверного облегчения я захлопнула талмуд. Положив его на журнальный столик, привычно глянула на настенные часы и про себя удивлённо хмыкнула.
До ежевечерней прогулки ещё тридцать минут. С чего это лопоухий мучитель отошёл от графика моих истязаний? Впрочем, спрашивать не стану. Уж лучше воспользуюсь случаем и отдохну, пока этот изувер не опомнился.
Откинувшись на спинку удобного, мягкого дивана, я закрыла глаза. Поймав себя на том, что машинально поглаживаю свой большущий живот, улыбнулась. С тех пор как научилась воздействовать на внутренние процессы в собственном организме, переносить беременность стало намного легче: больше нет ни изжоги, ни тяжести в ногах, да и спина не болит. А что самое приятное — резкие скачки настроения остались в прошлом. И да. У нас с мужем будет мальчик. Теперь я не хуже, а может, и лучше УЗИ, определяю пол ребёнка в утробе матери.
Знакомый аромат коснулся обоняния. Не поверив, я застыла словно статуя. Но уже через миг муж сел рядом, обнял за плечи.
— Привет, — сказал он тихонько мне на ухо.
Я медленно повернула голову. Тотчас заметила, что выглядит его величество неважно: тёмные круги под глазами, осунулся.
— Ты вообще отдыхаешь? — возмутилась я вместо приветствия.
— Разумеется. Каждую ночь сплю возле тебя, — невозмутимо ответил Рюрикович и громко приказал: — Макс, заноси.
В кабинет тотчас вошёл высокий, ладно скроенный мужчина в военной униформе. Держа в руке плоский чемоданчик, он быстро прошёл через помещение, остановился у моего рабочего стола. Водрузив на столешницу свою ношу, воин открыл крышку, что-то понажимал и отрапортовал:
— Готово. Связь стабильная.
Я с удивлением рассматривала штуковину на столе. Судя по чёрному экрану, это вполне мог быть переносной телевизор.
Мне кино собрались показывать?
Взгляд переместился на мужчину. Где-то я его видела. Точно видела. Вдруг под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.
— Макс, составь Анне Ивановне компанию, — ровным тоном распорядился Рюрикович. И с улыбкой добавил: — Судя по запаху в холле, она испекла свой знаменитый курник.
— Я так надеялся, что не унюхаешь. Теперь придётся с тобой делиться, — посетовал воин. Тяжко вздохнув, он церемонно поклонился нам обоим и бесшумно покинул комнату.
Дурное предчувствие ворочалось внутри, не отпускало. Не понимая, о чём предупреждает интуиция, я напряжённо посмотрела на супруга.
— Дим, кто этот воин?
— Не узнала? — Рюрикович вопросительно вскинул брови.
— Где-то видела, но где… — недоговорив, я неопределённо пожала плечами.
— Ты его встречала в Суздальской военной академии. Это барон Максим Сергеевич Воеводин. Он мой друг и временно исполняет обязанности моего телохранителя, — Дима усмехнулся.
— Ты ему доверяешь? — уточнила я, не сводя напряжённого взгляда с супруга.
— Как самому себе, — веско припечатал Рюрикович. Поцеловав в висок, спросил: — Как твои успехи в контроле эмоций? Получается?
— Вот только не говори, что Або тебе не рассказывал, — усомнилась я и скептически поморщилась.
— Рассказывал, — легко согласился Дима и невозмутимо заявил: — Полчаса назад тайная канцелярия задержала всех причастных к заговору против меня. Хочешь посмотреть на главаря заговорщиков?
— Ты серьёзно? — ещё не веря, что всё закончилось, я ошарашенно смотрела на мужа.
— Конечно. Технари спецслужбы с минуты на минуту закончат нарезку видео и пришлют нужный кусок. Будешь смотреть?
— И ты ещё спрашиваешь? — возмутилась я.
Хмыкнув, Дима убрал руку с моего плеча. Обнажив левое запястье, стукнул пальцем по браслету. Вновь приобняв меня, предложил:
— Посмотри на телевизор.
Я быстро выполнила просьбу. На прежде тёмном экране появилось чёткое изображение: довольно симпатичный взрослый мужчина застыл в кожаном кресле.
— Это кто? — спросила я отчего-то шёпотом.
— Тот, кто возглавлял заговор против меня. Князь Игнат Пантелеймонович Иволгин. Аристократ с безупречной репутацией, — бесстрастно сообщил Рюрикович.
Я с изумлением взирала на князя Иволгина. С ним лично не была знакома, но вот с наследником главы княжеского рода приходилось сталкиваться. Глеб Иволгин приходил сюда, в мой дом — свататься. Мы отлично с ним пообщались. Юноша даже пообещал защиту своего рода и помощь отца!
— Вот же твари, — процедила я, не отводя глаз от экрана. — Как они собирались тебя убить? Твои спецы уже выяснили?
— Естественно. Глава рода Иволгиных разработал план, основываясь на ненависти серебряной ведьмы к императору. Рассмотрения уголовных дел в отношении одарённых происходят в помещениях, полностью изолированных от магии. Прокурор Владимирской губернии скрыл от тайной канцелярии тот факт, что ты просидела четыре часа в допросной и на твой дар блокировка не подействовала. Заговорщики сделали всё, чтобы я присутствовал на твоём суде. Позаботились, чтобы процесс транслировали телевизионщики. По замыслу Иволгина, ты должна была воспользоваться своим даром и остановить мне сердце во время судебного процесса. Мою смерть в прямом эфире видели бы миллионы граждан Российской Империи.
