Удивительно, но мы видели друг друга. Как будто наши контуры подсвечены белым в этой темноте и даже цвета различались. Когда я смотрел со второго слоя, тут была беспросветная мгла, но сейчас, находясь внизу, я понимал, что это не так. Здесь тоже был свой мир. Только я его не мог рассмотреть из-за нависшего сверху живота.
Руку, попавшую в биологическую ловушку, снова окутал барьер. За последние три дня я поднял церковную магию до пяти процентилей и уже мог позволить себе такие локальные фокусы. Это было лучше, чем оставаться внутри пузыря и не двигаться совсем.
В общем, как только конечность попала под защиту, я хотел взорвать это чудище. Существовал риск, что меня всё-таки заденет, но деваться некуда. Однако за секунду до использования стихии огня, я вспомнил одну неплохую технику.
«Экспансивный барьер», — прозвучало в голове голосом Вани, и плоть урода тут же растолкало в стороны, порвав мерзкий живот. Я отскочил назад и принялся лечить себя некромантией. Мой противник выглядел сейчас, будто ему в живот угодило невидимое пушечное ядро.
Меня, конечно, радовали вывалившиеся внутренности, но когда Артист снова менял личину, я заметил, как тот наращивает объём лёгких.
«Он приспосабливается!»
Тогда как я уже всё — не мог дышать. Со всеми этими скачками и движениями у меня окончательно израсходовался кислород. Вот-вот начнётся драка, а я не смогу даже нормально дать отпор. Но тут второй голос в голове сделал подсказку.
«…используй, когда в следующий раз в тень войдёшь».
Бенкендорф, мать его! Как в воду глядел. Я сунул руку в карман и судорожно нацепил себе на рубашку квадратный значок-артефакт.
«И как его использовать?»
Чёрт. Я не знал. Но сейчас это была не самая серьёзная проблема, потому что, когда я поднял голову, то понял — мы попали в гиблое место. Я смотрел за спину выпрямившемуся Артисту. Тот вырос аж на три метра, а его грудь выпирала так, словно он съел колесо. Ухмыляясь, некромант смотрел в мои удивлённо раскрытые глаза и думал, что всё — он победил.
Но правда заключалась в том, что никто из нас в этот момент не победил. Точнее, нас обоих сейчас как победят — мало не покажется. Свора теневых рыцарей беззвучно мчалась со спины Артиста. Их было больше десятка и все разной степени разложения. У кого-то часть лица была ещё целой, у кого-то и вовсе блестел один череп, но передвигались они для полуразложившегося состояния весьма бодро. Впереди всех на обглоданной временем лошади стремился врезаться в чужака их командир.
Меня начало трясти от нехватки кислорода, и палец нечаянно проткнуло иглой, в этот раз до крови. Я почувствовал, как она высасывается артефактом.
«Туда что встроен сумеречный гем?» — на последнем издыхании подумал я, и тут мне в ноздри хлынул приток свежего воздуха.
Я даже сначала удивился, не веря своим глазам. С опаской вдохнул второй раз — работает! В голове засветился обратный отсчёт: одна минута. Вот что, значит, приготовил мне Христ: возможность дольше находится в тенях. Спасительную минуту дыхания.
«И не прогадал».
Копьё командира врезалось сзади в ничего не подозревавшего некроманта. Ведь он мог чувствовать либо живое, либо мёртвое, а сумрачные воины ни к одной из этих категорий не относились. Оружие вылезло из груди, и теперь удивлённый взгляд кидал уже Артист.
Пешие отряды тоже присоединились к атаке на гиганта, не замечая меня. Я же скользнул тенью назад и притворился местным, покрыв себя двойником. Вдруг прокатит? Но видимо эти суровые ребята были слишком заняты крупногабаритной добычей, не размениваясь на мелочи.
Я смотрел, как острые мечи кромсают Артиста в мясо. Тот отбрыкивался и даже смог убить троих одним махом, но подкрепления всё приходили и приходили. Гора дымящихся трупов росла, но это не волновало бездушных рыцарей. Они словно неотвратимое зло накатывали и накатывали.
Стоило некроманту потерять ногу, как всё — его уже не отпустили. Он пыжился отрастить новую, прятался за шматами мяса и сала, но твари с методичностью бездушных скотобоев разделывали его тушу под корень. Звуковая магия в теневом пространстве, увы, не работала, а всё своё искусство некромантии он вложил в модификации собственного тела, вот и не мог дать достойный отпор.
Тело обступили со всех сторон и я уже не видел, что там творилось. Мясо отбрасывалось в задние ряды. Оно падало на землю, и некоторые рыцари кидались на него оголодавшие, готовые жрать эту мерзость за милую душу.
И я понял почему: те, кто отведал человечинки с «поверхности», тут же сами обрастали свежим мясом. У некоторых начали проглядываться утраченные черты лица: впалые дыры носов заполнялись хрящами, а в глазницах, словно бутоны набухали глазные яблоки, и распускались, когда на них прорисовывалась радужка. Снова живые, снова умеют улыбаться и плакать.
Один такой рыцарь снял шлем и вытирал глаза от слёз радости, но в какой-то момент увидел меня. Мы смотрели друг на друга.
В прошлом это точно был человек. Изысканные линии лица, благородный высокий лоб, чуть вьющиеся волосы и прямая горделивая осанка — когда-то он был дворянином, а на его потрёпанной броне красовался герб, на котором всадник убивал медведя.
Но флёр настоящности и человечности развеялся, когда губы этого господина почернели, а рот раскрылся, превращаясь в круг из тени. Из неё раздался звук сквозняка, дующее длинное «У-у-у-у».
Я выстрелил ему прямо в пасть огненно-каменной пулей, разорвав башку.
«Не свисти, а то денег в доме не будет», — тут же раздался в голове голос Семёна, отчитывавшего Егорку.
Что-то мне сегодня много голосов чудится, подумал я. Надо отсюда как-то выбираться. Скоро закончится время, отведённое орденом святого Георгия.
Я решил «отъехать» ещë дальше и удивился, что территория, доступная мне на этом слое гораздо больше, чем на первом, но всё равно я быстро упëрся в невидимый барьер. Подняв голову наверх, понял, что тут такая же система «люков» с белым просветом, вот только до них надо ещë добраться.
Осмотревшись, я нашëл гору с какими-то круглыми окатышами. При ближайшем изучении я узнал в них Сумеречные гемы. Да те самые, что мешками грузят церковники для закрытия слабых Брешей.
«Так вот где они берут этот ресурс в таком количестве! На втором слое я точно не видел ничего подобного, а здесь их навалом».
Рассматривая эту гору «драгоценностей», я чуть не проворонил атаку сзади — всë-таки увязался случайный теневой прилипала.
Я разнëс рыцаря выстрелом огненной пули и хотел было уже карабкаться наверх, как заметил, что труп будто исходит дымкой.
«Аластор, некогда, что ты делаешь⁈» — ругал я сам себя, но любопытство ко всему магическому не устояло. Я сполз с горы и подбежал к поверженному врагу. Стоило его коснуться рукой, как всë тело, будто краска осьминога в воде, распалось и заструилось дымкой, а на пол шлёпнулся твёрдый предмет.
Перед тем как таймер оповестил окончание действия ордена, я в последний раз вдохнул побольше воздуха и нагнулся подобрать странный объект.
Им так же оказался сумеречный камень.
«Заряженный!»
Он не был столь мощным, как гем для набора процентилей в церкви Клирикрос или как тот чëрный обелиск, вылезающий из центра арены после победы на дуэли, но в нём горела сила.
Мощность камня сопоставима с убийством двух-трёх отступников, а это весьма и весьма недурно…
«Наверх», — подсказал мозг.
Я мигом положил камешек в карман и побежал обратно карабкаться к пульсирующему белому отверстию. Вдали рыцари после ожесточённого сражения доедали Артиста и были заняты восстановлением своих тел, но вскоре они переключатся на меня, так что нельзя терять ни секунды.
Некромант положил много врагов, но в бою дыхание — важная штука, так что долго он не смог продержаться. Даже седьмой шаг не спас от такой страшной смерти.
Оказавшись на самом верху, я потрогал ладонью потолок. Он был упругим как кожа. Нужно было собраться с мыслями, прежде чем приступать к заклинанию, иначе второй попытки не будет. За сегодня я использовал гемофорсную технику уже четыре раза из шести доступных. Медитации быстро расширяли возможности моего тела, так что в будущем я верну себе безостановочное использование порезов.
