Очередной звездопад получился коротким, но запоминающимся. Поле, «влипшей» первой, были вручены ордена Святого Георгия четвертой степени и Анны второй. Мои супруги получили «Георгия» первой и «Анну» второй. А мне прилетели все тот же «Георгий» первой степени, чин действительного тайного советника первого класса и… место в Императорском Совете! Вот большую часть народа и прибило. Настолько концентрированной завистью, что Владимир Первый вышел из себя и рявкнул на весь зал:
— Жаждете таких же наград⁈ Так выбирайтесь из родовых поместий и из кольца телохранителей, вспоминайте о том, что дворянин — это человек Долга, живущий чаяниями своей страны, и совершайте подвиги. К примеру, находите и уничтожайте последователей Свободных, Призрака и Соболевых, спасайте детей от наркотиков, вскрывайте заговоры или, на худой конец, возьмите на себя ответственность за какой-нибудь кусок границы Империи и вырезайте высокоранговое Одаренное зверье в прилегающей части Пятна!
— Да, кичиться великими предками или посылать на смерть младших родичей в разы проще и безопаснее… — язвительно добавила Императрица и уставилась на главу рода Берестовых, побагровевшего от возмущения как бы не сильнее всех остальных: — Ростислав Игоревич, скажите, что героического вы совершили за последние четверть века? Только не описывайте успехи в особо хитроумных интригах и участие в комплотах против нашего рода — мы этого однозначно не оценим. Молчите? Что ж, тогда расскажите, какие ваши деяния пошли на пользу Империи… Опять мимо? Ладно, попробую в третий раз: чем вы можете помочь моему супругу править страной, если попадете в Императорский Совет? Только без общих слов, ладно?
Аристократ прищурился, набрал полную грудь воздуха и… промолчал. Видимо, решив, что может потерять лицо еще сильнее.
Злобствующая государыня презрительно фыркнула, обвела тяжелым взглядом остальную публику и заставила себя успокоиться. Или, как вариант, сочла, что некая роль уже отыграна, следовательно, пора двигаться дальше. И двинулась. В смысле, повернулась к акулам пера, усиленно старавшимся не привлекать к себе внимания, и вперила взгляд в самого мордастого:
— Яков Витальевич, у вас и ваших коллег есть какие-нибудь вопросы к Черному Беркуту и его Стае?
Мужчина мгновенно оказался на ногах, сложился в поясном поклоне, выпрямился и кивнул:
— Да, Ваше Императорское Величество, есть!
— Тогда задавайте…
Журналист поклонился еще раз, как-то уж очень быстро переключился в рабочий режим и обратился ко мне:
— Ваше Сиятельство, в Сети уже третьи сутки ломают копья над записью боестолкновения вашей Стаи с Соболевыми в Алмазном зале Императорского дворца и над фотографиями, запечатлевшими последствия вашего Воздаяния Соболевым в их родовом поместье. Ваши фанаты в восторге: по их мнению, вы и ваши напарницы поставили очередные «вечные» рекорды, которые уже никому не превзойти. Ваши недоброжелатели, наоборот, злословят. Причем, в большинстве своем, в анонимном режиме. А я отказываюсь понимать, как вы не зацепили боевыми умениями ни других гостей приема, ни детей Соболевых, ни их слуг-простецов. Да, я понимаю, что вы, вероятнее всего, подняли до насыщения разгон восприятия, но любой бой насмерть — это, по определению, стресс, а значит, и неминуемые ошибки!
— Не любой… — без тени улыбки заявил я. — Если каждый ваш бой — бой насмерть, и вы сражаетесь в таком режиме целыми днями, то рано или поздно страх перестает туманить сознание. И тогда на первый план выходят навыки, вбитые в подсознание.
Щелкопер немного поколебался и рискнул мне возразить:
— Ваше Сиятельство, кроме вас, потомственного добытчика, привыкшего к сражениям в таком режиме, в вашей Стае три девушки, кото— …
— Прошу прощения за то, что перебиваю, но Игнат Данилович нисколько не преувеличивает… — веско сказал Император. — Я ходил с ним в рейды, видел не один десяток боев насмерть с участием Стаи, тренировался по их методике и знаю по себе, что в какой-то момент страх действительно перестает туманить сознание. А теперь задумайтесь вот о чем: Черный Беркут и его напарницы тренировали меня сравнительно недолго, а Полина Сергеевна, которую вы, судя по всему, считаете слабым звеном, ходит в рейды больше года и каждый божий день сражается насмерть с высокоранговыми Кошмарами!
Яков Витальевич задумчиво хмыкнул, поклонился государю и нам — как я понял, в знак того, что принял это уточнение — и передал слово коллеге. А та почему-то затупила, и мне задал вопрос мужичок, чем-то напомнивший крысу:
— Ваше Сиятельство, а правда, что вы платите бешеные деньги за любую информацию о талантливых Одаренных вербовщикам других родов, а потом переманиваете последних к себе?
— Нет, неправда… — спокойно заявил я и поинтересовался, с чего он это взял.
«Крысюк» задрал нос и нехотя пошел мне навстречу:
— От одного из анонимных, но хорошо информированных источников. По его словам, ваши люди насильно увезли из родного дома целую семью дальних родственников главы рода Платовых, закрыли мать-одиночку и трех ее сыновей в вашем родовом поместье, а старшую дочку, пробудившую в себе сильный Дар, заставили вступить в вашу ветвь рода!
Я задавил проснувшийся гнев, выслушал комментарий Дайны и недобро оскалился:
— Как я понимаю, речь идет о моем секретаре — Анастасии Викторовне Беркутовой-Туманной, в недавнем прошлом Платовой — и ее семье, верно?
Писака утвердительно кивнул и раздул ноздри, почему-то решив, что напал на золотую жилу. А зря — я не собирался прощать даже посредничество в наездах. Вот и ударил в полную силу:
— Насколько я знаю, вы — безземельный дворянин. И это радует. Ибо раз вы имели наглость озвучить порочащий меня слух, значит, я вправе счесть себя оскорбленным и призвать вас к ответу. Так вот, если в ближайшие десять минут у меня на руках не окажется записки с фамилией, именем и отчеством этого самого «анонимного, но хорошо информированного источника», то я сочту, что эту белиберду придумали вы, заставлю вас принять мой вызов на дуэль и убью. Кстати, вас не обрадует и альтернатива: даже если вы передали мне чужие слова, то лишитесь языка. За злословие…
Глава 33
7 февраля 2515 по ЕГК
…Язык я вырезал собственноручно. Скальпелем. Потом попросил Олю исцелить рану, немного подождал, разжал пальцы, которыми держал за глотку любителя позлословить, вытер руки платком, протянутым сестренкой, и хмуро уставился в объективы стационарных камер:
— Эту трансляцию наверняка смотрят члены рода или знакомые Алексея Антоновича Платова. Так вот, передайте ему, пожалуйста, что если в течение часа на мой счет не упадет сто миллионов рублей с текстом в графе «Назначение платежа» «Вира за гнусный оговор», то через полтора я получу разрешение на межродовую войну и наведаюсь в столичный особняк этого рода.
— Можете считать, что разрешение уже получено… — внезапно заявил Император, затем величественно повернул голову к зароптавшим подданным и недобро ощерился: — Мне надоела подковерная возня, грызня и склоки между представителями вроде как благородного сословия, поэтому я счел жизненно необходимым как можно быстрее расчистить Авгиевы конюшни. Посмотрите, пожалуйста, на экран…
Как только он сделал паузу, на стене за его спиной появилась картинка. И, «задвигавшись», позволила всем присутствующим послушать фрагменты откровений главы рода Мельниковых во время медикаментозного допроса.
Я эту запись не видел, поэтому наливался бешенством до последних мгновений показа. А после того, как изображение исчезло, набрал полную грудь воздуха и… промолчал. Так как самодержец продолжил свой монолог:
— Да, Федор Николаевич — не дворянин, а глава рода потомственных военных. Но тоже являлся любителем интриговать и ловить рыбку в мутной воде. Так вот, вчера вечером все его родственники, замазанные в более-менее серьезных преступлениях, ознакомились с приговорами суда, были лишены Дара и отправились в исправительную колонию «Северное Сияние». А Федор Николаевич умер. На дуэли. От моей руки. Ибо планировал убийство супруг Игната Даниловича, которых я люблю, как родных дочерей…
