Он приподнялся, подслеповато разглядывая кровь на рукаве и между пальцами. Взрастившая в себе силы берегиня убила его не раздумывая, едва получила то, что её по праву. Гнев обуздал её, слившись с обидой и болью, которая копилась в ней годами, тогда как сама излучала ранее лишь любовь.
Там, где один лишь дает, а другой берёт, всегда наступает дисбаланс.
Он давал недостаточно?
Скорпион подскочил, ощущая себя ещё хуже, чем в плену над потоком лавы. Теперь его иссушал не внешний жар. Теперь его мучила внутренняя сухость. Души? Чувств? Чего? На этот вопрос не ответил бы и Глубинный. Это странное ощущение боли и вопроса «за что?» переливался в нём с событиями последних дней…
Разве он не делал всё как надо и ровно так, как должен был поступать? Или все это самообман? Бегал за миражами, заодно подгоняя других.
В комнате долго никто не появлялся. Родослав, Рысь, Чернослав, Лада… все они были в пределах досягаемости и могли войти в контакт с ним в любой момент, но все бездействовали… Так могло показаться на первый человеческий взгляд, но они лишь давали ему время, чтобы понять себя, вернуть ясность мысли и покой сознания. Не вправе вмешиваться в личную жизнь без его просьбы. Сейчас он не был ни потомков богов, ни нареченный громкими эпитетами. Сейчас он просто переживал разгромное поражение после столь впечатляющих побед.
Пришёл удар, откуда не ждали. Самое сильное звено в цепи его жизни оказалось самым слабым. Слишком расслабился.
Он надолго погрузился в свои мысли. Тело лишь покачивалось на месте, не тревожа. Время перестало иметь значения. Но вместо сосредоточенности и концентрации внутри была лишь пустота. Он потерял все ориентиры. И понятия не имел, как все вернуть, где находится сын, что делать с берегиней, наследием Управителя, новым миром, полученным во Владение и суетой сильных мира всего. Куда денутся боги и все прочие силы, получившие свободу в последние дни – на эти вопросы тоже не было ответов.
Скорпион открыл глаза. Ни одного ответа, ни намека на ясность в них не было. Но надо было что-то делать. Последняя и единственная зацепка, которая была – планета Дея. На неё и прыгнул, совершив Дальноступ.
Планета богов, скрытая от Земли солнцем, но находящаяся на той же солнечной орбите третьей планеты от солнца, без естественного спутника потеряла немного. Приливы и отливы пропали, погрузив планету в спокойную безмятежность. Практически прекратились ветра. Планета уподобилась штилю на море. Как скоро это отразиться на эко-фауне, можно было только гадать.
Но Управитель не особо переживал по этому поводу. Боги погибнуть своей резервации не дадут. Построят новый спутник или займутся артефактами, следящими за физикой планеты. У них есть Числобог – совершенный компьютер, который знает ответы на любые вопросы, в конце концов. И в отличие от искусственного интеллекта человечества, он не желает смерти расы богов.
Светлый храм Перуна сиял золотом. Возле огромной мраморной статуи Громовержца с Золотой палицей в центре ритуального зала стояли четверо. Трое из них не коленях, один на ногах.
Брат Меченный, в переломный момент, нареченный Чернославом, держал в руках чёрную палку, одновременно похожу на длинную металлическую трубу. Головы богов Мара, Переплута и Морока лежали на этой трубе, охваченные за шеи подобиями колодок. Но совсем не физическая была труба в руках полубога. Это проявляли себя в физическом мире силы наследника Лилит.
Лицо брата как всегда расплывалось в пространстве, словно сам воздух не желал отображать лик Меченого. Скорпион, подходя к брату, пытался уловить очертания лица, но это было невозможно даже не сверхскоростях. Потому что дело было вовсе не в скоростях. Кто-то очень постарался, чтобы лицо Антихриста никогда не оставалось в сознании.
– У меня достаточно дел в высших мирах, чтобы возиться с вами долгое время, – тем временем говорил Меченый с пленниками, которые могли в один момент лишиться головы. – Спрашиваю последний раз, где мой племянник?
– Стало быть, везде, – первым ответил Морок.
– И нигде, – поспешно добавил Мар.
– А там, где нет, не ищи. А как найдешь – так там он, – закончил Переплут давно наскучившими загадками.
Чёрная палка-труба, словно сотканная из мрака, оплела шеи пленников до предела, проникая туманом в уши, в глаза, в рот, ноздри и под кожу. Боги закричали.
Скорпион вздохнул... Брат выполнял его работу.
Он сам должен был дознаваться, где его сын. Но ни гнева, ни ярости не испытывал. Всё сгорело в нём в комнате несколько часов назад под холодным взглядом расстроенной берегини. А всё из-за этой троицы. Триединые по своей сути, они были крепки как застывшие орешки. Не подступиться, не раскусить.
– Отпусти их, – спокойно обронил Скорпион. – Я сам.
Чернослав пнул трубу, и она мгновенно исчезла. Все трое распластались на мраморном полу, выдыхая из себя черноту, кашляя, роняя слезы, но быстро восстанавливаясь, как и положено почти бессмертным богам.
Меченый обошёл всю троицу, даже не взглянув на брата. Миновал статую почившего Перуна, не желая разрушать произведение скульптора. Ясно ведь, что не боги горшки обжигают. То творение человека. Под покровительством богов и личным вдохновением те могли творить истинные шедевры.
– Вас никто не помнит из людей, – вновь обратился к богам Чернослав. – Реките, как есть или исчезните полностью.
– Так и говорим, как есть, – чесал глаза Переплут.
– А чего нет, того не говорим, – кашлял Мар.
– Ты слушаешь просто плохо, – ковырялся в ушах Морок.
Скорпион приблизился к брату, положив руку на плечо, повторил.
– Это моя забота, благодарствую тебе.
Меченый повернулся. Чёрный плащ, словно сотканный из мрака, колыхнулся следом за хозяином. Невысокого роста фигура, едва ли достигающая Скорпиону головой по плечо, ответила:
– Я отдал Боремира им в руки. Я просил защитить от всех, забыв добавить, что когда-нибудь надо вернуть хотя бы мне. Твердолобость этой троицы не имеет границ. Не знаю, что и делать. Армия Светочей ждёт моей команды доламывать пролёты Лестницы Восхождения.
– А что потом, брат?
– Потом мне бы хотелось поговорить с тобой целостным.
– Тогда мне надо стать целостным.
– Истину говоришь… я буду ждать, брат, – ответил Меченый и исчез.
Скорпион присел на корточки перед приходящими в себя богами.
– У меня нет к вам ненависти или претензий. Но если я не верну сына, этот мир получит такого моего антипода, взращенного моей же силой, что нам всем Чернослав, Люцифер, Перун и Сатана покажутся детьми малыми перед ней.
– Будет то, что будет, – сказал Переплут.
– А чего не будет, над тем и переживать не стоит, – добавил Мар.
– Ибо иначе нельзя, – заключил Морок.
Скорпион вздохнул, взявшись за голову. В висках пульсировало. Накатывала слабость.
СЛАБОСТЬ! У него?!
Скорпион вытянул перед собой руку. Она дрожала. Кто-то нагло и мощно сосал из него энергию пылесосом. Отследив это подключение, Сергий округлил глаза. Берегиня выпивала его полностью, жадно пуская энергетический ресурс на перестройку физического тела. Как когда-то Лера, она черствела внутри, быстро меняясь внутренне из-за дармовой энергии, которую не могла использовать по назначению так, чтобы не ощущать последствий для себя. Это походило на наркомана, дорвавшегося до наркотиков и делающего себе передозу.
Скорпион ослабил передаваемый энергетический поток, вдруг поняв, что не может оборвать его совсем. Не позволять части себя брать свое, было невозможно. А берегиня давно стала с ним единым целым. Отсечь ее означало то же самое, что отрубить себе руку или воткнуть в тело нож.
Лоб покрылся потом. В глазах потемнело. Скорпион распластался по полу. Трое богов обступили его.
– Кто слаб, а кто вовсе умирает, – послышалось от Морока.
– Теряя часть себя, вскоре теряем всё, – добавил Мар.
– Но без потерь нет обновления, – подхватил Переплут. – Ибо старое должно отжить, чтобы новое наросло!
